Ночь ворона, рассвет голубя - Рати Мехротра

порядке, что одна ветала не сравнится с пятью мечами, но вдруг ее насторожил легкий свистящий звук. Она сделала шаг назад, но наткнулась на Варуна. Дыхание застряло у нее в груди. Все они потянулись к мечам.

Ветала спустилась с дерева и присела среди корней у его основания. Это было худое существо с длинными, тонкими конечностями, растрепанными седыми волосами и бледной кожей. В его мертвых черных глазах не было ни зрачков, ни радужной оболочки. Из красной пасти торчали длинные клыки. Омерзительное и жалкое чудовище зашипело.

Дакш взмахнул запястьем и произнес длинную, запутанную фразу, которую Катьяни не смогла разобрать. Несколько воздушных корней дерева превратились в тонкие серебристые веревки и, устремившись к существу, обвились вокруг него и связали конечности. Ветала взвыла от боли и гнева.

– Как он это сделал? – с благоговением спросила Катьяни. Она никогда не видела такой потрясающей магии. Каждый раз, когда она думала, что осознает степень его могущества, Дакш доказывал, что она ошибалась.

– Это мантра, известная только Ачарье и его сыновьям, – сказал Варун немного задумчиво. – Он может даже траву превратить в такие веревки. Ничто не может от него ускользнуть.

Дакш достал из своего рюкзака тыквенную флягу и окропил землю несколькими каплями воды. Он бормотал себе под нос, произнося последние обряды для души, заключенной в мертвом теле перед ними.

Ветала перестала вырываться из своих пут и улыбнулась. Почему-то Катьяни показалось, что эта улыбка куда хуже, чем завывания.

– Добрый вечер, джентльмены и леди, – произнесло существо бархатным голосом. – Для меня большая честь, что такая компания навестила мое скромное дерево.

Катьяни встрепенулась. Она знала, что веталы могли говорить, но они делали это очень редко.

– Я вижу среди вас того, чью кровь попробовали мои сородичи.

Его нечеловеческие глаза уставились на Ирфана.

– Они сказали мне, что им понравилось.

Ирфан сделал шаг вперед.

– Я тебя не боюсь, – сказал он сквозь стиснутые зубы.

– Но если бы мы были наедине, без всех этих веревок, ты бы боялся.

Ветала посмотрела на Дакша:

– Я вижу среди вас одного лжеца. Даже когда он произносит погребальные обряды, его мысли витают где-то далеко.

Дакш запнулся, но затем продолжил свои нашептывания. Что имела в виду ветала? О чем думал Дакш, если не об этом существе?

Ветала посмотрела на нее:

– Я вижу того, кто обречен. Леди, вы будете очень сильно страдать. Почему бы не позволить мне унять вашу боль до того, как она наступит?

О, отлично. Ветала заглянула в ее будущее и увидела боль. Это явно не то, что будешь с нетерпением ждать. Она вспомнила, что Ачарья сказал о королеве, и о вопросах, которые он задавал о ее семье, и ею овладело глубокое беспокойство.

Ирфан схватил ее за руку:

– Не слушай.

– Почему бы и нет? – сказала ветала. – Ты знаешь, что я не могу лгать. Позволь мне сделать подарок и тебе. Однажды ты станешь королем, но все равно не получишь то, чего действительно хочешь.

– Заткнись уже, – рявкнул Ирфан.

– Успокойся, – сказал Варун. – Оно пытается сбить нас с толку лишь для того, чтобы отсрочить свою собственную кончину.

Ветала посмотрела на Варуна:

– Я вижу среди вас того, кто никогда ничего не добьется. Ты проживешь свою жизнь посредственно, а когда умрешь, никто не будет тебя оплакивать.

Варун не смог подавить вздоха.

Дакш бросил на них предупреждающий взгляд и продолжил читать последние обряды.

– Скоро наступит день, когда она получит то, что желает, – сказала ветала, пристально глядя на Дакша. – В тот день ты станешь сиротой. В тот день ты будешь жаждать забвения.

Даян, – подумала Катьяни, и у нее скрутило живот. – «Она» – это даян.

Но, похоже, эти слова не подействовали на Дакша. Он подошел ближе к ветале и плеснул несколько капель воды ей в морду. Чудовище съежилось, как будто вода повредила его мертвую кожу.

И все же в этот момент что-то в лице веталы изменилось. На нем появилось хитрое, почти торжествующее выражение. Глаза существа метнулись наверх, и это мельчайшее движение могло бы ускользнуть от Катьяни, если бы она не наблюдала так внимательно.

Ее взгляд тоже метнулся вверх. Она увидела другую веталу как раз перед тем, как та прыгнула на Дакша.

Раскрыв рот в беззвучном крике, Катьяни бросилась вперед и, повалив Дакша на землю, откатилась вместе с ним в сторону. Ветала приземлилась рядом с ними и разочарованно зашипела. Чудовище набросилось на нее и прижало к земле, впившись когтями в ее руки. Красная, гнилая, рычащая пасть с блестящими клыками распахнулась прямо перед ее лицом, едва не оглушив ее своим отвратительным зловонием. Существо нацелилось ей на шею, и Катьяни отвернула лицо. Первая ветала, все еще связанная серебряными веревками, начала смеяться сухим, хриплым звуком, от которого кровь стыла в венах.

Горло набросившейся на нее веталы пронзил золотой клинок. Чудовище обмякло и рухнуло на нее сверху. Она задыхалась от запаха и ощущения его крови, стекающей по ее телу. Дакш с обезумевшим лицом отшвырнул веталу в сторону и поднял Катьяни на ноги.

– Твой меч! – крикнул он, и она пришла в чувство.

Вокруг них на землю приземлились еще пятеро издающих воинственные вопли ветал.

Ирфан и остальные размахивали мечами направо и налево, рубя чудовищ. Веталы были ужасно сильны, и их было трудно убить.

– Катьяни, – крикнул Дакш, стоящий по другую сторону опорного корня баньяна, где он отбивался сразу от двух ветал. – Берегись!

Она ударила прыгнувшую на нее веталу по голове плоской стороной клинка, оглушив ее, и отскочила в сторону в тот момент, когда с дерева упало еще одно чудовище. Его клыки и когти поблескивали в лунном свете. Сколько кровососов подстерегало их, спрятавшись в баньяне? Ветала зарычала и попыталась полоснуть Катьяни по лицу, и, хотя та отшатнулась в сторону, чудовище успело задеть ее шею.

Боль обожгла горло Катьяни; она ахнула и сжала свой меч, готовясь к новой атаке. Когда ветала с нечеловеческой скоростью подлетела к ней, она со всей силы ударила чудовище в грудь. Лезвие прошло насквозь и вышло с другой стороны. Ветала продолжала бороться, хватаясь бледными руками за лезвие. Катьяни в отчаянии вцепилась в меч, напрягая руки и стараясь удержать веталу.

Существо ухмылялось, из его пасти капала кровь.

– Ты потеряешь все, что любишь, – проскрежетало оно. – Ты будешь молить о смерти. Ты забудешь, кто ты есть. Тогда ты вспомнишь меня.

От этих ядовитых слов ее внутренности сжались. Она выдернула свой клинок и отшатнулась назад. Темно-красная кровь хлынула из разорванной груди веталы. Та упала на землю, все еще одаривая Катьяни