Кангасейро - Жозе Линс ду Регу

— и отложил разговор. Когда он все же наконец передал поручение, мастер очень рассердился:

— Тебе в самом деле велели передать то, что ты говоришь? Послушай, парень, ведь это ловушка. Я ни о чем не уславливался с доктором, а этот возчик может оказаться родственником покойного Казимиро, негодяя, который испортил мне жизнь. Раз уж ты кое-что знаешь, я откроюсь тебе: за всю свою жизнь я был дважды под судом. О случае с сыновьями старого Лауренсо я уже рассказывал тебе. Второй случай — с покойным Казимиро, он имел большую власть в Кашоейра де Себола. Был даже начальником полиции и работал на одного магната в Кампина. Это был очень заносчивый человек; произошло все в лавке, по дороге в Груматау. Он оскорбил меня из-за пустяка, стыдно даже рассказывать, но я сделал глупость, причем по вине других. Я вступился за друга, который был со мной, и покойный Казимиро, уже изрядно навеселе, недолго думая, ударил меня палкой по лицу. Он налетел первый, и я прикончил его. Потом явился в суд в Брежо де Арейя и был оправдан. Доктор Кунья Лима достал мне адвоката, но держать у себя побоялся. Так я очутился здесь. И скажу тебе: не жалею об этом. Семья моя хорошо устроена, и мне никто не угрожал до сих пор. Но вот явился ты с этим сообщением. Это может оказаться ловушкой. У Казимиро есть семья, которая только и ждет, чтобы расправиться с вашим покорным слугой. Это дело пахнет кровью.

Бентиньо остался в амбаре, где работал в этот день. Заметив его, капитан подозвал парня к себе и снова вернулся к истории с судьей в Такарату.

— Я получил от судьи новое напоминание и очень недоволен таким оборотом дела. Капитан Виейра доверил мне оберегать его мать, а настойчивость судьи может усложнить положение. Я ничего не хочу знать о политике. Мне бы только отомстить за смерть сына. Сам я немощный старик и не в силах этого сделать. В сертане все знают, что я ни на что не годен…

Бентиньо хотел рассказать капитану о том, что произошло ночью, но старик не умолкая говорил о своем несчастье:

— Какую роль способен играть в политике человек, который не может даже вспомнить об убийстве родного сына, смело глядя людям в глаза! Я просил передать судье, чтобы он подыскал себе кого-нибудь другого. Я не стану путаться в это дело. Правда, отец судьи — заклятый враг Касуса Леутерио и может свалить этого негодяя; до сих пор Касуса Леутерио не встречал себе равных по силе, но я не хочу связываться с этим судьей, не хочу иметь с ним никаких дел. Придет день, и капитан Виейра внесет мир в мою душу, и я умру, изведав эту радость. Мое дитя похоронено вместе с матерью. Жена умерла с горя, узнав, что ее муж не в силах отомстить за оскорбление!

Так в первый день болезни матери Бентиньо узнал историю брежонца Жеронимо и понял, что и в его жизни не все в порядке и что Алисе угрожает опасность. Вечером, когда Бентиньо вместе с мастером возвращались с работы, ни один из них не хотел касаться вопроса, который тревожил обоих. И все же Жеронимо не выдержал:

— История с поручением из Брежо мне не по вкусу. Забрался в эту глушь, на край света, и думал, что здесь буду в безопасности, а на деле оказалось не так. Родственники покойного Казимиро добрались и сюда. Я даже подумываю, не податься ли мне в Сеара. Но утро вечера мудренее. Я говорю с тобой, сынок, так потому, что ты мне нравишься. Вчера и Анинья сказала: «Этот Бентиньо не из породы иуд». Но что делать? Куда бы я ни ушел, эти негодяи находят меня. Может быть, лучше дождаться их здесь. Попрошу капитана дать мне оружие. Старик похож на облезшего кота, но оружие у него найдется. Поверь мне, первому, кто явится сюда со злым умыслом, я всажу пулю и похороню его на берегу реки.

В этот пасмурный вечер на обложенном тучами небе выглянуло, радуя глаз, солнце. Облака причудливой формы, словно чудовища, обрамленные пурпурной кромкой, уплывали за горы. Попугаи и анумсы прощались на все голоса с меркнущим днем. Улучив момент, Бентиньо заговорил с мастером о Зе Луизе.

— И в самом деле, я совсем забыл об этом. Ничего, ничего серьезного. Я хотел только проучить этого бодливого бычка. Завтра он вернется и спрячется за юбку матери. Он неплохой мальчик. Тут ничего страшного не случится. А вот эта дьявольская история с возчиками не выходит у меня из головы. Скажи, тот старик был не рыжий, с зелеными глазами, со шрамом на лице?

Бентиньо не мог ничего сказать. Он помнил только, что это был крупный мужчина в кожаной шапке и с сумкой матуто[12] через плечо.

Мастер Жеронимо немного помолчал, потом властно сказал:

— Хорошо, прекратим этот разговор. Прошу тебя, никому об этом не говори. Семья моя ни о чем не должна знать!

Под оитисикой они увидели тлеющие головешки. На земле была рассыпана мука; мастер подобрал валявшийся клочок газеты:

— Ты ведь умеешь читать, сынок, откуда этот листок?

Бентиньо взглянул и ответил:

— Это — газета из Пернамбуко, мастер.

— Значит, сынок, старик умеет читать. Теперь я уверен, что это не тот, о ком я думал. Видно, и в самом деле здесь были матуто, спешившие на ярмарку. Должно быть, идут в Брежо за мукой и сахаром…

Они подошли к дому. Алисе ждала в дверях, у старого розового куста. Она взглянула на Бентиньо, подошла под благословение к отцу. Появилась синья Анинья, повязанная платком.

— Ты не узнал, где мальчик, Жеронимо?

— Послушай, жена, перестань играть в прятки. Сын твой шатается где-то здесь, и ты хорошо знаешь, где он, — сказал, смеясь, мастер. Алисе тоже засмеялась. Довольная Анинья обратилась к Бенто:

— Сеу Бенто, сегодня обязательно оставайтесь выпить кофе.

— Видишь, сынок, — обратился хозяин к Бентиньо, — старуха совсем извелась из-за сына. Но я предупреждаю тебя, Анинья, в первый же день, как он появится, он отведает кнута. Теперь я приберу его к рукам.

Потом синья Анинья сказала, что приходили какие-то возчики, просили напиться, спрашивали Жеронимо.

— Ты говорила с ними, Анинья? — спросил мастер.

— Старик выпил кружку воды и сказал, что они были в Брежо, и даже упомянул доктора Кунья Лиму. Тебя он не знает, но сказал, что передал тебе поручение через какого-то парня, которого встретил на берегу реки. Я знаю, что