Игра Бродяг - Литтмегалина

что так взволновало Шванн в том обстоятельстве, что у Наёмницы нет имени?

— Мы хотим есть, — сказала Наёмница.

Шванн махнула рукой. Ей не терпелось от них избавиться.

— Вас накормят.

— И еще, — встрял вдруг Вогт со своей подзабытой заботой. — У нее ранено плечо. Ей нужны лекарство и бинты

— Да, конечно, бинты, — утомленно согласилась Шванн. — Уведите их! — чуть повысив голос, приказала она кому-то.

Вероятно, челядь Шванн действительно обладала способностью становиться по желанию невидимой — чтобы быть всегда на подхвате, но при этом не мозолить глаза. Появившись невесть откуда, слуги живо схватили Наёмницу и Вогта под локти и потащили к замку.

— Пустите, — прошипела Наёмница. — Я сама пойду.

Разумеется, ее не послушали, силой подавляя ее попытки вырваться, тогда как Вогт спокойно ступал рядом. Когда за ней захлопнулась тяжелая дверь, Наёмница поняла, что в ближайшее время возможности сбежать ей не представится. Впрочем, так или иначе, а смиряться и не сопротивляться она не собиралась.

***

С усилием оторвав старую повязку, Наёмница промыла плечо, с некоторой опаской обработала его предложенной мазью и перевязала чистыми бинтами. Плечо болело, но все же оказалось в гораздо лучшем состоянии, чем она ожидала. Просто поразительно, что рана до сих пор не воспалилась. Почти так же поразительно, как тот факт, что Шванн подчинилась требованию Наёмницы и приказала вернуть ее зеленый плащ.

Морщась от неискреннего отвращения, Наёмница натянула на мокрое тело одежду, принесенную слугами Шванн. Чистейшая одежда — как это непривычно! Никогда раньше у нее не было столь аккуратно пошитой рубашки из такой белой, гладкой ткани. Черные короткие штанишки, которые ей выдали взамен ее рванины, тоже очень порадовали. Поверх новой рубашки Наёмница застегнула свой старый ремень.

Она присела на край кровати (кровать!) и обвела взглядом комнату. Конечно, это была самая обычная комната, из тех, в которых селят прислугу, и все же Наёмницу с непривычки пугала подобная роскошь. Неужели кто-то постоянно живет в хорошем доме, каждую ночь спит на кровати? Ей это казалось настолько невероятным, что даже думать об этом не стоило. «Я бы так не хотела», — сказала она себе и отчетливо расслышала ложь. Она посидела некоторое время, сжимая пальцами предплечья, а затем встала и направилась к Вогту.

Вогт лежал на кровати, прикрытый покрывалом лишь до пояса, после умывания розовый, как новорожденный поросенок. Наёмнице это как бы не понравилось. В комнате воды было по колено, словно он не столько принимал ванну, сколько выплескивал воду на пол. Хотя, возможно, так оно и было, ведь воды в бадье осталось совсем мало.

— Что ты разлегся как скотина? — спросила Наёмница просто для того, чтобы завязать разговор. — Тебя, похоже, совершенно не заботит, как мы будем спасаться отсюда.

Вогт медленно повернул голову. Ресницы у него были все еще мокрые.

— Спасаться? — спросил он.

— Да, полудурок. Ты еще не понял, в какой кошмарной ситуации мы оказались?

— Оказались?

— Сначала она чуть было не скормила нас своим мерзким псам, потом загнала до последнего издыхания, потом посадила в клетку, как зверей, и издевалась над нами вместе с оравой своих гостей! Кроме того, она вынудила нас искупаться с мылом!

— С мылом? — переспросил Вогт.

По сравнению со столь изощренным издевательством все преступления Шванн, даже последнее, с мылом, поблекли. Наёмница взорвалась.

— ХВАТИТ ПОВТОРЯТЬ ЗА МНОЙ СЛОВА! — закричала она.

Вогтоус надулся.

— И что ты предлагаешь? — спросил он с непривычной холодностью.

— Бежать!

— По-моему, нам и здесь неплохо.

Такого ответа она точно не ожидала. Вогт даже не смотрел в ее сторону. Что ж, тогда она тоже видеть его не хочет. Наёмница уставилась в пол. По полу полз черный жучок. Она проследила за ним взглядом. Он почти дополз до ее ботинка. Злость вспыхивала, как искорки на груде неостывшего пепла. Когда жучок подполз ближе, она подняла ногу.

— Не смей, — вмешался Вогт, у которого глаза были даже на затылке. — Не понимаю, с чего вы, люди, решили, что можете вот так топтать все, что только не попадется вам под ноги. Не вы создали этих существ, не ваше право их уничтожать.

— Мы — люди? — вспыхнула Наёмница. — А ты кто, ты кто?

Вогт выпятил губу. Между ними стеной встала тишина. Наёмница еще раз убедилась, что легче сдвинуть гору, чем что-то втолковать упертому Вогту.

— Она придумает еще что-нибудь ужасное, — сказала она, но для Вогта ее слова были пустым звуком. — Не молчи, — почти взмолилась она, хотя последнее, чего ей хотелось — так это чтобы ее голос звучал умоляюще.

— Ну… — протянул Вогт, и горло Наёмницы стиснуло. — Это ведь ты ей не нравишься…

— Что? — тонким голосом произнесла Наёмница.

Вогт водрузил на голый живот сцепленные руки. В его глазах отразилось противоречивое чувство. Наёмница ждала, медленно коченея.

— Это все из-за тебя, — наконец решился Вогт. — Если бы ты не побежала, собаки не начали бы нас преследовать, и, может, мы прибыли бы в замок более достойным образом. Да и в клетке мне было не так уж и плохо. Я бы даже повеселился, не порти ты мне все своими криками.

Наёмнице показалось, что она упала в глубокий колодец. Она падала и падала в темноте, а затем ее ударило о ледяную воду и дух вышибло.

— А вот как, значит, — задыхаясь, выговорила она. — Эта стерва не виновата. Она добрая. Милая. Куда ни пни, везде сплошная прелесть.

— Она красивая, — возразил Вогт, мрачнея. — Я не думаю, что она плохая. Ей просто скучно. И она так одинока.

— Вокруг этой твари толпы людей. Как она может быть одинока?! — вспыхнула Наёмница. — Она настоящая гадина, вот и все, кто она!

Вогт надул губу.

— Тебе ли говорить об этом? Я прибыл спасти тебя, и что же — я слышу слова благодарности? Напротив, ты только бранишь меня: недоумок, тупица. Вечно грозишься причинить мне вред. Что бы ты ни думала о ней, ты сама еще хуже! Мое терпение не безгранично, и оно иссякает. Я уже жалею, что встретил тебя!

— Вот как? — тихо спросила Наёмница, непроизвольно делая шаг назад.

— Я жалею, что встретил тебя, — твердо повторил Вогт.

— Как ты можешь быть таким? — пораженно спросила Наёмница. — Я не могла и представить, что ты…

— Я могу быть каким угодно. Каким угодно. Ты еще не поняла? Все, хватит. Ты мне надоела, — заявил Вогт, поворачиваясь к ней спиной.

Внутри у Наёмницы все просто кипело от злобы.

— Вот и хорошо. Я рада, — заявила она. — Плевать мне на тебя.

— Так ты рада или тебе плевать?

Она подошла к нему, замахнулась и опустила руку со всей