Америка глазами заблудшего туриста - Сергей Иванов

Суббота прошла в праздном безделье. Единственное серьёзное дело за весь день — это поход в ближайший городишко и отправка писем домой. Да и то, как позднее выяснилось, моё письмо не попало адресату. Вероятно, оно завалялось в почтовом офисе сонной американской провинции или нашло своего любопытного читача на каком-нибудь поштовом отделении Украины.

В воскресенье босс выразил своё разочарование нашей трудовой недисциплинированностью и поинтересовался, почему мы не закончили в пятницу покраску скамеек. Я объяснил это начавшимся дождем. Другие работники просто не поняли вопроса. На этом, глухонемой трудовой конфликт был исчерпан.

Босс стал наблюдать за нами более тщательно. И как следствие, предложил молодому поляку Бориске собрать вещи и приготовиться к возвращению в Бруклин. Согласований с профсоюзным комитетом не требовалось. Больше мы не видели нашего польского коллегу. Вместо него босс привёз двоих кадров из Сибири.

Это были: молодой парень из Свердловска — Игорь, с трехлетним стажем лишения свободы в советских исправительных лагерях, и его земляк — Паша, бывший шахтёр, со своей грустной американской историей.

Босс определил их работать в столовой. Поговорить с ними мы могли только после работы.

Наши новые коллеги из Сибири случайно нашли друг друга на какой-то станции нью-йоркского сабвэя. Причиной их знакомства послужило одновременное желание посетить туалет. Так как бывший сибирский шахтёр не мог разрешить простую задачу с той же легкостью, как это делают местные «шахтёры» (афроамериканские), то он обратился с вопросом к приглянувшемуся пареньку.

К своему удивлению и удовлетворению, на вопрос, выраженный жестами, Паша получил ответ на понятном ему русском языке. Вскоре обнаружилось много общего. Кроме языка и гражданства, они оказались горячо солидарны в желании посетить туалет и найти работу.

Так, объединив свои усилия и жизненный опыт для решения общих задач, соотечественники оказались на кухне еврейского религиозного лагеря, в глубинке штата Нью-Йорк.

Сын шахтёра Паши уже несколько лет, как проживал в Лос-Анджелесе. Подженился на местной гражданке и легально осел там. Источником его существования в Америке, похоже, были доходы американской жены. Она специализировалась на консультациях по вопросам налогового обложения. Сам же молодой сибиряк подпрягался, как мог, в музыкальной отрасли — с надеждой на известность и богатство.

Выйдя из шахты на пенсию, отец Паша вздумал перебраться из Сибири в Калифорнию и воссоединиться с сыном в тёплых, хлебных краях. Вероятно, письма молодого охламона к родителям в сочетании с розово-сладкими теле приветами Михаила Таратуты, вскружили головы советским пенсионерам.

Паша всерьёз решил сменить место жительства. Продав квартиру и машину с гаражом, он с женой и какой-то наличностью прилетел к сыночку.

Как он понял уже на месте, приглашение сына было мотивировано тем, что его американская жена, желая пристроить русского мужа, прикупила недвижимость и дала согласие на обустройство музыкальной студии для репетиций и прослушиваний. Как уверял всех молодой русский предприниматель от шоу-бизнеса, оборудованное помещение можно будет регулярно сдавать в аренду и получать от этого доход.

Но купленное по случаю, помещение, не было приспособлено для рок мастерской, и требовало существенных реконструкций. Если привлекать для работ местных мастеров-профессионалов, то их работу, естественно и соответственно, нужно оплачивать, а на таковое — жена не выделила ему средств. Вероятно, он поклялся, что сам засучит рукава и всё организует. Вот и решил пригласить родителей. Учитывались мастеровые навыки папы, и предполагалось, что родители приедут с кое-какими деньгами.

На расспросы о Калифорнии Паша отвечал, что вся его «калифорния» ограничилась стенами будущей музыкальной студии. Американизированное чадо хватко взяло в оборот своих наивных родителей, попавших в его цепкие объятия.

Дружно, по-семейному, как в Сибири, родители щедро пожертвовали все нажитые сбережения, на благо будущего их сына. Собственный мастеровой опыт и оставшуюся энергию они самоотверженно применяли на реконструкции помещения, полноправно и безраздельно принадлежащего американской невестке.

Сынок принимал родительские пожертвования так охотно и по-американски активно, что у его приопустошённых родителей начало пробуждаться чувство реальности и возникли вопросы по сути дела, в котором они участвовали.

Вскоре, папа Карло (Паша) и его жена поняли суть своего пребывания в Америке и мотивы гостеприимства собственного чадо. Со временем, они выяснили, что недвижимость, которую они так самоотверженно улучшают, абсолютно принадлежит человеку, которого они, в сущности, и не знают. Невестка занималась собственным бизнесом, и ей некогда было вникать и разгадывать странные русские взаимоотношения. Это выходило за рамки её американского понимания: пожилые супруги, продав всё своё имущество где-то в Сибири, прилетают в Калифорнию к своему оболтусу. И целыми днями бесплатно ремонтируют и улучшают её собственность, покупая необходимые строительные материалы за свои кровные.

Усомнившиеся и подуставшие родители не могли даже поговорить с кем-либо, кроме как с сыном-прорабом. Их робкие попытки повидать Лос-Анджелес и пообщаться с русскоговорящими, наталкивались на ловкие и заботливые ограничения.

Наконец, отец Паша и его жена поняли: куда они попали. До них дошло, что гостить у сыночка означает: бесплатно работать со стройматериалом, купленным на их же деньги.

Первые самостоятельные шаги предприняла мама. Просматривая русскоязычные газеты, среди объявлений о предлагаемых работах, она отыскала молодую русскую семью в Нью-Йорке, нуждающуюся в женщине без вредных привычек для присмотра за ребёнком и ведения домашнего хозяйства. Кроме зарплаты, предполагалось проживание и питание на месте. Связавшись по телефону и договорившись о встрече, она решилась ехать туда.

Просьбами и требованиями, ей удалось получить от сына какую-то сумму денег, и она сразу же улетела в Нью-Йорк.

Встреча и переговоры с супругами-работодателями, к счастью, прошли успешно. Её приняли в семью, и она приступила к воспитательно-хозяйственной работе, на этот раз, уже с какой-то оплатой.

Муж Паша, пока оставался в гостях у сына, и ожидал вестей из Нью-Йорка. Убедившись, что жена трудоустроена, супруги решили, что Паше следует заканчивать бесплатные работы на благо американской музыкальной индустрии, и без него процветающей. И, как можно скорей, переезжать к ней в Нью-Йорк.