Америка глазами заблудшего туриста - Сергей Иванов

Судя по реакции завхоза, его лишь забавляло мнение недавно прибывшего русского атеиста, ничего не смыслящего в элементарном бизнесе, и вообще, не знающего Америку. Он добродушно, по-отечески стал лечить меня:

— Послушай меня, парень, проблема, о которой ты говоришь, заключается лишь в том, что ты смотришь на это продовольствие глазами русского. Ты видишь в этих продуктах гораздо большую ценность, нежели время и рабочая сила. Все продукты оплачены, порции для детей вполне нормальны и согласованы с родителями. Нет никакой необходимости урезать их. А заниматься отборкой, сортировкой, упаковкой и раздачей продовольственных остатков дважды в день!.. Помилуй! Сколько же ещё работников для этого понадобится, и кто будет оплачивать их труд?! А раздавать-то ты хочешь бесплатно. И какая во всем этом необходимость? Ты повидал где-то на улице бездомных и решил, что они нуждаются в помощи. Да всё, что им надо для нормального существования, они могут заработать себе, но они просто не хотят этим заниматься. Так почему кто-то должен ломать голову над этими проблемами, тратить деньги и время, что бы их покормить? Ты в этой стране всего неделю. Наверняка, у тебя нет тех прав, которые имеют те бездомные граждане, о которых ты печёшься. Но ты ведь не бездомный и не попрошайничаешь на улицах. Ты прилетел в чужую для тебя страну всего несколько дней назад и уже арендовал какое-то жильё, пытаешься зарабатывать на жизнь. Сейчас ты здесь работаешь за шесть долларов в час, завтра найдешь что-то лучше — и это действия нормального человека. Ты сам видишь, что даже такая простая работа обеспечивает тебе нормальное существование, и ты не нуждаешься в продовольственной помощи. Кстати, все, кто здесь работают, и ты также, могут брать себе сколько угодно из тех продуктов, которые ты предлагаешь раздавать бездомным. Ваше дело: выполнять свою работу, за которую вам платят. Вот и всё, перерыв окончен, — закрыл тему бригадир.

Польки подмигнули мне, мол, мы же говорили тебе, — это бесполезно. Они даже гордятся тем, что могут выбрасывать продукты. Дикари!

Да уж, аргументы его справедливы, но так переводить продовольствие — тоже не дело. В Голландии с сельхозпродуктами — все в порядке, но там вряд ли встретишь подобное варварство.

В конце дня бригадир провёл планёрку и предложил мне продолжить наше сотрудничество ещё на пару дней, а также пожелал привлечь к этой работе дополнительного подсобника. Не для сортировки и раздачи остатков продуктов, конечно. Я пообещал ему содействие в решении кадрового вопроса.

На следующее утро мы прибыли в школу с земляком. И весь день таскали с места на место столы и скамейки, готовили место для свадьбы-шабаша.

Завтрак и обед со всеми молитвами и выбросом продуктов прошли как обычно. Только на этот раз, мы щедро загрузились продовольствием, и тем самым, поубавили свои расходы и степень греховности наших работодателей.

Моему товарищу понравились кофейные перерывы, он регулярно просил меня напоминать бригадиру, что уже пора бы объявить перерыв.

Наш бригадир сам пребывал в непосредственном подчинении у пузатого бородатого школьного раввина. Тот заправлял трудовым процессом с оглядкой на своего босса и заметно беспокоился о своевременном окончании всех подготовительных работ. Вскоре школу стали посещать их религиозные соратники. Они важно осматривали место проведения торжества, делали какие-то замечания нашему бригадиру и уходили. После чего, нам приходилось, по команде бригадира, снова что-то доделывать или переделывать.

Наконец, всё было готово — и школу начали заполнять люди, наряженные в чёрные сюртуки и шляпы (фетровые и меховые). Судя по количеству гостей, мероприятие намечалось грандиозное. Мы почувствовали себя чужими на этом празднике-шабаше. Нам захотелось поскорее получить расчёт и удалиться восвояси.

Бригадир представил раввину Карабасу учётные записки о нашем рабочем времени и прокомментировал условия нашего труда. Тот, выслушав завхоза, достал из внутреннего кармана своего сюртука калькулятор и вычислил приговор. Затем вытащил из заначки пачку наличных, кряхтя и бубня о чём-то, отслюнявил нужную сумму… И выдал. С этого момента он забыл о нас. Бригадир выдал каждому из нас чётко начисленное, поблагодарил за помощь и просил оставить наш телефон, на всякий хозяйственный случай. Мы удивили его, ответив, что у нас нет домашнего телефона. На этом, стороны, взаимно удовлетворенные, расстались.

В тот день, когда мы расстались с земляком на панели, и я один уехал в школу, он позднее подрядился на пару часов работы в бригаде себе подобных соотечественников. Из случайных производственных отношений он почерпнул, кроме денежного вознаграждения, опыт в организации труда и прочую полезную информацию. Мой земляк чётко усвоил, что работодатель обязан предоставлять работникам регулярные, оплачиваемые перерывы для отдыха.

Начиная со следующего дня, в школе, он настаивал на применении его пролетарского опыта и назидательно напоминал мне о должных, оплачиваемых перерывах. Когда ему хотелось курить, он считал, что я должен оповещать об этом работодателя. Я так не думал. Меня упрекали. Возникал напряг.

Кроме этого, кто-то из временных сотрудников дал ему адрес некой-то тёти Изи, которая, якобы, за умеренное вознаграждение, может пристроить на постоянную работу. Тоже — полезная информация.

Решили посетить благодетельницу Изю в ближайшее время и сделать заявки на подыскание нам достойных должностей.

Снова тот же район Вильямсбург. Обычный старый трехэтажный дом. Странно открытые двери парадной. Нужная нам квартира располагалась на третьем этаже. На наш звонок, двери открыли сразу и без каких-либо вопросов впустили нас. Обычная жилая квартира была превращена в контору. Польский народ плотно заполнил пространство домашней фирмы по трудоустройству туристов. Один из таких клиентов, крайний в очереди на приём, но ближний к двери, впустил нас в квартиру-офис. Мы стали крайними и дежурными по входной двери. Спросили, как бы нам повидать тётю Изю, и в ответ нам пропшекали, что здесь все хотят Изю.

Посреди комнаты, в окружении ожидающих клиентов, за столом с двумя телефонами заседала неряшливого вида пожилая тётя. Её телефоны постоянно звонили. Она отвечала на звонки и вела переговоры на каком-то немецко-подобном языке. Бегло записывала полученную информацию и, не прерывая связи с другой стороной, обращалась ко всем присутствующим с предложением о подряде: «Маю працю для пани, клининг апартаментов, пять долярив на годыну». Присутствующие паночки выясняли между собой: кому это предложение пасуе. Выдвигался кандидат, и тётя Изя отвечала по телефону о скором прибытии работницы. Кандидату она объявляла цену за эту путевку и, после непродолжительных торгов, получив мелкую оплату за услугу, вручала клиентке адрес, инструкции и прочие ценные указания (ЦУ). Телефон непрерывно звонит, и она принимает новую заявку на работника. Кто-то отправляется на работу, другие приходят и занимают очередь. Телефоны снова звонят. Изя отвечает и отправляет следующего, получив с него оплату за свои услуги.