Последняя война - Василий Росляков

Затих Петр Петрович, успокоился. Переживал человек не за себя, за этого черта, Жихарева, кому же не понятно.

После ужина сидели, курили. Те дела, райкомовские, Сергей Васильевич почувствовал, сразу отпали, отвалились, а новые, хотя он охватывал их мыслью, еще как-то не овладели им, не заполнили его до конца. Образовалась как бы некая пустота, временная. И разговоры были сейчас не главные, вроде бы праздные, не деловые.

- А я-то ехал, думал, холодина у тебя, сырость земляная, а тут на тебе - баня. - Это Сергей Васильевич.

- Баня, - отозвался Петр Петрович.

- Устроился, - опять Сергей Васильевич.

- Устроился.

- Ты-то привык, всю жизнь в лесу прожил.

- Прожил.

- Да, Денисы Давыдовы... Надолго ли?..

- Надолго.

Опять курили, молчали.

- Как народ? - снова Сергей Васильевич.

- Скучают.

- Завтра присягу будем принимать.

- Присягу.

- Как думаешь, "Смерть фашизму" - подойдет название?

- "Смерть"? Подойдет.

Утром Сергей Васильевич взял высохшие шевровые сапоги с белыми следами проступившей соли, начистил их до блеска и спрятал, надел же запасные, яловые. Тут, в землянке, была его старая кавалерийская шинель, длинная, до пят. В этой шинели, в фуражке со звездочкой, туго стянутый ремнем, и появился Жихарев перед партизанами, выстроенными Петром Петровичем поблизости от длинного лесного стола.

Сергей Васильевич был похож на военачальника давних лет, на командарма гражданской войны. Партизаны - а это были работники районных организаций, райфо, райзо, милиции, прокуратуры, колхозники, председатели колхозов, сельсоветов, председатели сельпо, народ сплошь свой, - эти партизаны как-то не сразу узнали своего секретаря, Сергея Васильевича Жихарева. На что уж высокий, теперь он казался еще выше в своей кавалерийской шинели. Как из кинофильма о гражданской войне.

- Вот выстроил для присяги, товарищ комиссар, - глядя себе под ноги, сказал Петр Петрович, когда Жихарев подошел к строю.

- Здравствуйте, товарищи, - вполголоса, солидно поздоровался Сергей Васильевич.

Партизаны ответили, кто как мог и как привык.

- Здравствуйте, Сергей Васильевич.

- Доброе утро, товарищ секретарь.

- Здравствуйте, товарищ Жихарев.

- Сейчас, товарищи, - сказал Сергей Васильевич, - мы примем партизанскую присягу. Нам с вами не зябь поднимать, а, как вы хорошо знаете, - сражаться с врагом. Нынче мы - бойцы, воины, народные мстители. Нужны железная дисциплина и боевой порядок. Начнем свою боевую жизнь с принятия присяги. Я буду читать по частям, - Сергей Васильевич достал из кармана шинели бумагу с текстом, - вы будете повторять вслед за мной. Командир вместе со всеми.

Сергей Васильевич оглядел строй, прошелся глазами по всем лицам, по давно знакомым ему лицам.

- Где прокурор? - спросил он Петра Петровича.

- Да он поваром у нас, - ответил Потапов.

"Куда же ему, старому человеку", - подумал Жихарев, но от неожиданности - прокурор стал поваром - все же не удержался от улыбки.

- Пригласите товарища Букатуру в строй, - попросил Сергей Васильевич.

- Букатура! - крикнуло несколько голосов.

Старый, но крепкий еще, крупноголовый Букатура незамедлительно явился.

- После войны, - сказал Сергей Васильевич, - решением бюро оформим в ресторан, главным поваром.

- Благодарю за доверие.

- Смирно! - скомандовал Сергей Васильевич, и все, кто знал и кто не знал военное дело, подтянулись, подобрались. Секретарь райкома начал читать:

- Я, гражданин Великого Советского Союза...

- ...Великого Советского Союза, - отзывалось эхо разными голосами, низкими и высокими, чистыми и охрипшими, прокуренными, простуженными, но одинаково торжественными и немного тревожными.

- Верный сын героического русского народа...

- ...русского народа...

- Клянусь...

- ...клянусь...

- Что не выпущу из рук оружия...

- ...оружия...

- Пока последний фашистский гад...

- ...гад...

- Не будет уничтожен на нашей земле.

- ...нашей земле.

- За сожженные города и села... за смерть женщин и детей наших... за пытки, насилия и издевательства над моим народом я клянусь мстить врагу жестоко, беспощадно и неустанно... Кровь за кровь, смерть за смерть!

- ...Кровь за кровь, смерть за смерть!

- Если же по своей слабости, трусости или по злой воле я нарушу эту свою клятву и предам интересы своего народа, пусть умру я позорной смертью от руки своих товарищей.

- ...своих товарищей.

Сергей Васильевич свернул бумагу, спрятал ее в карман шинели, потом обычным своим райкомовским голосом сказал:

- Поздравляю, товарищи. Теперь вы законные бойцы - партизаны, я законный ваш комиссар, и вот Петр Петрович Потапов законный ваш командир. Называться отряд будет так: "Смерть фашизму".

В строю глухо, на разные голоса, повторили это название.

- Товарищ командир, - обратился комиссар к Петру Петровичу, - какая будет команда?

- Пошли на завтрак, - пробубнил Потапов.

- Не забудь, - сказал Сергей Васильевич, - что принятие присяги - это праздник для отряда, его рождение.

- Будет исполнено, товарищ комиссар.

3

В отряде "Смерть фашизму" насчитывалось пока шестьдесят штыков, включая комиссара, командира и повара Букатуру. Штыков, как таковых, вообще-то было совсем немного. Кое-кто имел только ружье, дробовик, были и совсем без оружия. На весь отряд один ручной пулемет.

С чего начинать боевую жизнь? Сергей Васильевич решил начинать ее с разведки. Надо было выяснить обстановку и наладить связи в Скрыже, в Дебринке, Голопятовке, Крестах, Ямуге, Жаворонках, Скоче, Урочище и в других лесных и прилегавших к лесу населенных пунктах. Вторую неделю пропадала где-то в районе Настя Бородина, секретарь райкома комсомола. Настя знала расположение лагеря, но у нее было много дел, и она не спешила в отряд. Ей хотелось обойти весь район, связаться со своими сельскими комсомольцами там, где они остались. Что делать этим комсомольцам? Быть на месте и ждать. Работа будет. Подпольная жизнь только начинается.

Те, кто оставался в лагере, чистили уже без того чистое оружие, по очереди терзали единственный ручной пулемет системы Дегтярева, разбирали его по суставам, вытирали досуха, а потом снова смазывали и снова собирали. Грешный этот пулемет изучен был всеми досконально, изучен был даже поваром Букатурой.

Петр Петрович, хотя и считался командиром отряда, больше похож был на завхоза, дни проводил на складе, вымеряя и проверяя запасы продовольствия, надежность его хранения, не отмокло бы что, не взялось бы плесенью, правильно ли продовольствие расходуется. А то еще с конюхом возился над сбруей, заглядывал к лошадкам, к Букатуре на кухню. Чем командовать? Пока командовать было нечем. Когда Жихарев остановил свой выбор на Потапове, он прежде всего имел в виду его деловую, хозяйственную хватку ну и, разумеется, преданность делу. Сергей Васильевич знал его не только как секретарь, но и просто как человек, не один раз приезжавший к Потапову поохотиться на лесную дичь, не раз сидевший с ним за рюмкой, когда дичь эта подавалась к столу в теплом доме директора лесхоза. Чего тут скрывать? И Сергей Васильевич, и Петр Петрович - оба истинно русские люди, один побольше ученый и занимавший побольше должность, другой, поменьше ученый, занимал должность поменьше; оба они, как истинно русские люди, любили в неурочный час посидеть вдвоем за дружеской рюмкой водки. А как бы еще узнали они друг друга, поверили бы друг другу на всю жизнь? Не на районной же конференции люди сближаются на всю жизнь. Хотя и это тоже бывает.