Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана - Виктор Павлович Точинов

освобождение капитана и его товарищей стало невозможным, остался лишь силовой вариант. И как его реализовать вшестером (Роберт не в счет)? Племена пампасов многочисленные, и вооружены огнестрелом, даже захудалое кочевье несколько десятков воинов выставит. Как с ними справиться шестерым? При том, что боеприпасов наверняка взяли с собой в обрез, расставшись с мулами, — патроны вещь увесистая.

И вот гипотетическая ситуация: Гленарвану повезло, отряд натолкнулся на индейцев, удерживающих капитана Гранта, — слезы радости, Роберт обнимает отца… А чуть позже: вы мужайтесь, капитан, и крепитесь, но придется вам посидеть в плену еще, пока мы соберем сильный отряд для вашего освобождения. Надеемся, индейцы за это время никуда не откочуют. Но если вдруг — пишите записки, бросайте в бутылках в речки, способ надежный, проверенный.

Гленарван мог бы расплатится за Гранта не тканями, а деньгами. Но и чековая книжка, и дорожные аккредитивы едва ли впечатлят индейцев. А много золота лорд с собой тащить не мог. Тяжелое оно, золото. К тому же поди знай, как его вид подействует на «жестоких индейцев». Может, решат, что три пленника хорошо, а десять еще лучше. И леди Элен не дождется мужа, Мэри — брата, а Парижскому географическому обществу потребуется новый секретарь.

Получается замкнутый круг. Они отпустили мулов и двинулись на своих двоих, потому что спешили и не хотели терять время. Но едва отпустили, спешить стало некуда и незачем.

Паганеля, принимавшего решение ввиду полной импотенции Гленарвана, все эти нюансы не заботили. У него были свои задачи, и спасение капитана Гранта среди них не числилось.

* * *

И они полезли в горы. О, как они лезли!

«Подъем продолжался всю ночь. Цеплялись руками за выступы, взбирались на почти неприступные площадки, перепрыгивали через широкие и глубокие расщелины, плечи служили лестницей, переплетенные друг с другом руки — веревками. Отважные путешественники походили на труппу ловкачей акробатов. Вот когда нашли широкое применение сила Мюльреди и ловкость Вильсона, — эти два славных шотландца всюду поспевали. Их преданность, их мужество сотни раз выводили маленький отряд из безвыходного положения. Гленарван не спускал глаз с Роберта, так как мальчуган по своей горячности был очень неосторожен. Паганель устремлялся вперед с чисто французским пылом. Что же касается майора, то тот не торопился, но и не отставал, совершенно равнодушно совершая восхождение по склону».

Любопытно, как глаза Гленарвана, которые тот не спускал с Роберта, помогли бы, сорвись мальчишка в пропасть? Лучше бы длинную веревку купил, когда двигались населенными местами. В горы ведь шли, где по-всякому дело повернуться может.

Илл.12. Надеемся только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк, и молимся, чтобы страховка не подвела… Ах, да, ведь ни крюка, ни страховки у них не было. Ну, не подведите, рученьки.

Наверное, у всех читателей романа Жюля Верна, имеющих отношения к альпинизму или к горному туризму, к этому моменту не остается сил смеяться, и они лишь обессилено икают.

А вот наши доблестные герои устали не знают вообще. Да и то сказать: встали рассвете, но весь день ехали на мулах, — считай, отдыхали, отчего бы и не позаниматься ночным альпинизмом без снаряжения.

«В пять часов утра барометр показал, что путешественники достигли высоты в семь тысяч пятьсот футов».

Уж на рассвете-то пора подумать о биваке и отдыхе? Сутки ведь на ногах…

Нет. Сна у героев ни в одном глазу. Шагаем дальше, капитан Грант ждет!

Дошагали до девяти тысяч футов, до границы вечных снегов. Уж здесь-то, перед ледником, надо хорошенько отдохнуть?

Нет. Никакого отдыха, пока не найден капитан Грант! Ледник они штурмуют с хода.

«Со всех сторон вздымались огромные глыбы блистающего льда, местами отливающего синевой, отражая первые лучи восходящего солнца. Подъем становился очень опасным. Никто не отваживался двигаться вперед, не прощупав предварительно очень тщательно, нет ли под ногами расщелины. Вильсон стал во главе отряда, пробуя ногой крепость льда. Его спутники ступали точно по его следам, боясь повышать голос, ибо малейшее сотрясение воздуха могло вызвать обвал снежных масс, нависших футах в семистах или восьмистах над их головами».

Ох… ничего бы они там ногами не прощупали. Потому что ноги у них уже обморожены и потеряли чувствительность. А как иначе, если сунулись в зону вечных снегов в летней, для субтропиков предназначенной обуви?

Очень трудно читать фееричный бред мсье Жюля Верна. Читаешь и понимаешь: никуда его герои не могут шагать, они сейчас лежат без сил и умирают.

Любой, кто изучал историю катастроф в горных походах, знает о таких ситуациях: люди гибнут лишь оттого, что переоценивают свои силы. У них есть всё: палатка, спальники, запас продовольствия, — а они лежат на всём на этом и умирают, потому что не осталось сил что-либо сделать… Горы страшное место, высасывают силы из человека, словно губкой, очень аккуратно надо там нагрузки дозировать.

Но Гленарван и его доблестные спутники словно бы получили апгрейд плюс пятьсот к выносливости, шагают и шагают:

«За это время подъема путешественники сделали лишь один привал в восемь часов утра, чтобы, слегка закусив, восстановить силы, и со сверхчеловеческим напряжением возобновили подъем, преодолевая все возраставшие опасности».

Два часа пополудни. Они продолжают идти. Тридцать с лишним часов на ногах, между прочим…

Три часа пополудни. Гленарван — аллилуйя! — заподозрил неладное: люди, кажется, утомились. Силы терять начали. Только сейчас начали, к слову.

«Небольшой отряд, несмотря на все свое мужество, все же начал терять силы. Гленарван, видя, насколько изнурены его спутники, уже начал раскаиваться в том, что завел их так глубоко в горы. Юный Роберт старался не поддаваться усталости, но сил у него не могло хватить надолго.

В три часа Гленарван остановился.

— Надо отдохнуть, — сказал он, сознавая, что никто, кроме него, не сделает подобного предложения.

— Отдохнуть, но где? — отозвался Паганель. — Тут нет никакого приюта».