Развод. В клетке со зверем - Милана Усманова

Я вздохнула:

- И что тогда?

- Тогда мы будем готовы, - она открыла ноутбук. - Мы уже подали заявление на развод и требование об исключительной опеке над Ильей. Учитывая доказательства насилия и попытку Романа увезти ребенка без вашего согласия, у нас сильная позиция.

- Но у него деньги и связи, - напомнила я. - Он может нанять лучших адвокатов, подкупить судей...

- Он может попытаться, - София смотрела на меня с уверенностью, которую я отчаянно хотела ощутить сама. - Но у нас тоже есть сильные союзники. И главное - правда на нашей стороне.

Она повернула ноутбук ко мне:

- Это видео с камер в вашем доме. Роман угрожает вам, физически агрессивен, запирает вас в спальне. Затем - видеозапись вашего горла с синяками от его рук. Показания техника, установившего камеры, и охранника, который был свидетелем попытки увезти Илью. Медицинские заключения о ваших травмах, психологическая оценка от Марины Сергеевны...

Я смотрела на список доказательств, чувствуя странную отстраненность. Все эти факты, запечатленные, задокументированные, выглядели сюрреалистично. Будто речь шла о ком-то другом, а не о моей жизни.

- Что он будет делать? - спросила я. - Как думаете, какой будет его следующий шаг?

София закрыла ноутбук:

- Судя по моему опыту с подобными мужчинами, он пойдет двумя путями одновременно. Публично - попытается создать образ заботливого отца, которого несправедливо лишили семьи. Будет говорить о вашей нестабильности, о том, что вы манипулируете Ильей. Параллельно - будет искать способы добраться до вас. Подкупать, угрожать, шантажировать всех, кто может знать, где вы.

Я вздрогнула:

- Звучит пугающе.

- Я не пытаюсь вас напугать, - мягко сказала София. - Просто хочу, чтобы вы понимали всю серьезность ситуации. В ближайшие недели и месяцы безопасность должна быть вашим приоритетом.

- А что с Ильей? Его образованием? Он не может просто исчезнуть из школы.

- Мы уже работаем над этим, - кивнула София. - Временно он будет заниматься с преподавателями в центре. Затем, когда ситуация стабилизируется, мы найдем для него новую школу. Возможно, даже в другом районе.

- А деньги? - я опустила глаза. - У меня очень ограниченные сбережения. Рома всегда контролировал финансы.

- Это стандартная тактика абьюзеров, - кивнула София. - Финансовое насилие идет рука об руку с психологическим и физическим. Но не волнуйтесь. Мы подали заявление о выплате алиментов и разделе имущества. На время судебных разбирательств вы можете получить экстренное пособие.

Она сделала паузу:

- И еще. Мы нашли информацию о ваших личных счетах.

- Моих счетах? - я удивленно посмотрела на нее. - У меня нет личных счетов. Только карта на бытовые расходы.

- Это не совсем так, - София едва заметно улыбнулась. - Помните трастовый фонд, открытый на ваше имя в первый год брака? Роман представил это как "свадебный подарок", но фактически перевел на ваше имя значительную сумму. Вероятно, для оптимизации налогов. Он контролировал доступ к этому фонду, но юридически средства принадлежат вам.

Я медленно покачала головой:

- Я... слышала что-то об этом фонде, но думала, это формальность. Какие-то бизнес-схемы Романа.

- Это вполне реальные деньги, - София сделала паузу. - Порядка десяти миллионов рублей. И по условиям фонда, вы можете получить к ним доступ.

У меня перехватило дыхание:

- Десять миллионов? Это... это меняет все.

- Не все, но многое, - София была серьезна. - Это дает вам финансовую подушку безопасности. Возможность снять жилье, оплатить образование Ильи, взять тайм-аут для восстановления и поиска работы.

Я почувствовала, как внутри разливается робкая надежда. Деньги. Свобода. Независимость. То, чего Роман так старательно лишал меня все эти годы.

- Есть только одна проблема, - добавила София. - Роман наверняка знает об этом фонде и попытается заблокировать ваш доступ. Нам нужно действовать быстро.

- Что я должна сделать? - я выпрямилась, готовая к действию.

- Сейчас - ничего, - София закрыла ноутбук. - Я уже подготовила необходимые документы и свяжусь с банком сегодня же. Вам нужно будет только подписать бумаги, когда они будут готовы.

Она взглянула на часы:

- Нам пора. Не стоит задерживаться в одном месте слишком долго. На будущее - всегда меняйте места встреч, не создавайте шаблонов, по которым вас можно отследить.

Когда мы выходили из кафе, я внезапно почувствовала паранойю. Мне казалось, что каждый прохожий смотрит на меня, что в каждой проезжающей машине может быть человек Романа. Я инстинктивно надвинула шарф повыше.

- Страх - это нормально, - тихо сказала София, заметив мое напряжение. - Но не позволяйте ему парализовать вас. Будьте осторожны, но продолжайте жить.

Продолжайте жить.Эти слова звучали одновременно как вызов и как разрешение.

***

- Как прошла встреча с психологом? - спросила я Илью, когда мы устроились в нашей комнате вечером.

Он сидел на кровати, болтая ногами и рисуя что-то в новом альбоме, который ему дали в центре.

- Нормально, - пожал он плечами. - Мы просто играли и разговаривали. Она спрашивала, что я чувствую.

- И что ты чувствуешь? - осторожно спросила я.

Илья отложил карандаш и задумался:

- Разное. Иногда я злюсь. Иногда грущу. А иногда мне бывает весело, особенно когда мы играем с Димой в футбол.

- Дима - это твой новый друг? - я села рядом с ним.

- Да, - кивнул Илья. - Он тоже здесь живет с мамой. И его папа тоже... - он запнулся, подбирая слова, - не очень хороший.

Я обняла его, чувствуя комок в горле:

- Знаешь, ты можешь рассказать мне о всех своих чувствах. Даже если тебе кажется, что они слишком сложные или запутанные.

Илья прижался ко мне:

- Я знаю, мам. Я... я иногда скучаю по дому. По своей комнате, по игрушкам. Но я не скучаю по тому, как папа на тебя кричал.

- А по папе скучаешь? - я задала вопрос, который боялась задать, но который был необходим.

Илья долго молчал, затем тихо сказал:

- Иногда. По тому папе, который читал мне сказки и учил плавать. Не по тому, который делал тебе больно.

Я поцеловала его в макушку, чувствуя бесконечную любовь и жалость к этому маленькому человеку, который был вынужден так рано столкнуться со сложностью жизни.

- Это нормально, - сказала я. - Можно скучать по хорошим моментам. И злиться из-за плохих. Все чувства имеют право