Я тебя ненавижу - Екатерина Орлова

– Послезавтра утром ты здесь. До свадьбы девочка Полина должна исчезнуть из твоей жизни. И с сентября ты приступаешь к работе, твой кабинет как раз будет готов. Идем обедать, остынет все.

Мы поднялись и направились в столовую. Весь обед в кругу семьи я усиленно прикидывал варианты, как жениться, чтобы укрепить позиции своей семьи, при этом не потеряв девочку Полину.

Глава 18

Тарханов вернулся домой взвинченный. Давно я не видела его таким раздражённым. Последние дни он был спокойным, я бы даже сказала, ласковым и нежным. А тут начал рычать прямо с порога:

– Ушла подруга?

– Да, уже примерно час, как Миша забрал ее.

– Не могла дождаться моего возвращения? Член важнее?

Я только подняла брови и вопросительно посмотрела на него.

– Что не так?

– Я позвал ее не для того, чтобы она потусила за мой счет, Поля. А чтобы присматривала за тобой, пока я не вернусь.

– Да что за мной присматривать? Нормально все. Я уже чувствую себя хорошо, выздоравливаю.

– Какая разница, Полина?! —рявкнул он. – Настя должна была остаться здесь до моего возвращения! Таков был уговор!

– Чего ты завелся? – я тоже повысила голос и встала с дивана.

– Потому что, если я кого-то о чем-то прошу, то он, согласившись выполнить просьбу, должен сделать дело, а не сваливать раньше времени!

Я быстро сложила плед, бросила его на спинку дивана и пошагала к лестнице, чтобы забрать свои вещи. Все, с меня хватит, теперь точно пора сваливать. Я была уверена, что Эмиль злился не на Настю, а на меня, нарушающую его личное пространство. Слишком уж я загостилась у него. Только я взялась за перила, Эмиль схватил меня за локоть и, резко развернув, впечатал в свою грудь. Наши взгляды пересеклись и удерживали друг друга буквально пару секунд до того, как Тарханов набросился на мои губы. Перехватив одной рукой за затылок, а второй – за талию, он прижал меня к своему телу. По коже прошла волна дрожи. Я с удивлением обнаружила, что страха, который испытывала после нападения, больше не было. Вероятно, сказывалась близость именно Эмиля. За эти дни я так привыкла к его запаху, голосу и ощущению его рук, что теперь присутствие Тарханова дарило мне скорее ощущение безопасности и спокойствия.

Эмиль был не слишком ласков с моими губами, те саднили, коротко простреливали болью, но я не сопротивлялась. Все чувства, копившиеся во мне в последнее время, нашли выход в этом жадном, голодном, диком поцелуе. Эмиль оторвался от моего рта, поцеловал скулу, спустился ниже к шее, впился в нее сначала зубами, а потом зализал укус.

– Я так сильно хочу тебя, – прорычал он мне в кожу.

– А я так сильно тебя ненавижу. Все из-за тебя, – со стоном ответила я, отклоняя голову на бок, давая Эмилю больше пространства для поцелуев.

– Знаю, Кукла, я знаю, – шептал он, стягивая с меня свои шорты, под которыми не было белья.

Как только я переступила через них, Эмиль подхватил меня на руки, заставив обвить его талию ногами, а шею – руками. Он не переставал тискать меня, сжимать кожу, прижимать к своему стояку, пока нес по лестнице, направляясь в спальню. Я запустила пальцы в волосы Эмиля, сжала их и потянула голову наверх, практически требуя поцелуя. Он не преминул ответить на мою немую просьбу, но в этот раз поцелуй был нежнее. Тарханов как будто вспомнил, что моя губа еще саднит.

Когда мы оказались в спальне, Эмиль бережно уложил меня на кровать и стал быстро снимать с себя одежду, осматривая меня с головы до ног, задерживаясь взглядом на оголенной промежности и ногах.

– Сними футболку, – хрипло скомандовал он, а я, удивив сама себя, подчинилась.

Наверное, многодневная близость к Тарханову совсем отключила мне мозги, потому что, как только моя футболка полетела в сторону, я сжала свою грудь и слегка потянула за соски. Я со стоном выгнула спину от простреливающих в низ живота ощущений. Мне нравилось, что в этот момент Эмиль смотрит на меня, а его член, освобожденный от боксеров, наливается кровью, становясь тверже.

Эмиль навис надо мной, накрыл один из сосков губами и начал сосать его, пока терся членом между моих ног. Мне стало невыносимо жарко, мысли дрейфовали между «не делай этого» и «быстрее, сильнее». Голова кружилась от ощущений, пока Эмиль целовал и облизывал каждый доступный ему кусочек кожи, сильнее вдавливаясь членом в мою плоть. Меня так сильно накрыло возбуждение, что связных мыслей не осталось, только лишь чистое желание, без примеси здравого смысла.

– Ненавижу тебя, – прохрипела я.

– Знаю, Поля, – привычно ответил Тарханов. – Я все знаю, детка.

А в следующее мгновение Эмиль пристроился у входа и медленно вошел, глядя мне в глаза. Его зрачки расширились настолько, что янтарная радужка практически исчезла. Он жадно ловил мой взгляд, пока медленно двигался во мне. А я рассматривала его всего – как двигались и сокращались мышцы, как его мощное тело напрягалось и расслаблялось на мне. Я впитывала взглядом приоткрытые, слегка опухшие от поцелуев губы, жадный взгляд, растрепанные моими пальцами волосы, и внезапно улыбнулась. Мне было так чертовски хорошо в тот момент, так невероятно приятно, что я не смогла сдержать улыбку. Швы тянули ее в сторону, саднили, но я никак не могла скрыть ее.

– Что такое? – спросил Эмиль, отражая мю улыбку. – Почему ты улыбаешься?

– Потому что мне хорошо.

Тарханов притормозил и его лицо внезапно стало серьезным.

– И мне хорошо, Поль. Хочу так постоянно.

– Как?

– Вот так. С тобой. Чтобы хорошо.

– Тогда не останавливайся, ты наламываешь.

Он усмехнулся и зарылся лицом в изгиб моей шеи, целуя ее и облизывая. Эмиль начал двигаться резче, сильнее врываясь в меня, глубоко, до самого упора.

– Не могу медленнее, Кукла, – хрипло прошептал он и прикусил мочку уха, запуская мурашек по коже. – Хочу, понимаю, что тебе надо, но не могу.

– Не надо. Не надо медленнее. Так хорошо. Вот так, да.

Эмиль ускорился,