От колыбели до колыбели. Меняем подход к тому, как мы создаем вещи - Михаэль Браунгарт

французские баночки из-под джема, которые можно использовать в качестве стаканов для питья, когда джем кончится, упаковка и продукты могут быть спроектированы с мыслью об их будущем апсайклинге. Наружная упаковка с ее большими, плоскими, жесткими поверхностями является естественным исходником для дальнейшей жизни в качестве строительных материалов; это понимал Генри Форд. Тара, которая должна быть использована для доставки продукта из Саванны, могла бы быть сделана из водонепроницаемой изоляции, которую получатель в Соуэто может употребить при строительстве дома. И снова частью картины становятся культурные различия. Африканским сельским жителям, привыкшим пить из тыкв или глиняных чашек, у которых нет перерабатывающей системы для «мусора», может пригодиться упаковка напитка, которую можно бросить на землю, где она подвергнется разложению и станет пищей для природы. В Индии, где материалы и энергия очень дороги, людям может понравиться безопасно сжигаемая упаковка. В промышленных областях лучшим решением могут быть полимеры, разработанные как «пища» для дальнейшего производства бутылок при соответственно спроектированной инфраструктуре для апсайклинга.

В Китае упаковка из пенопласта представляет такую проблему для утилизации, что люди зачастую называют ее «белым загрязнением». Ее выбрасывают из окон поездов и автобусов, повсеместно замусоривая ландшафт. Представьте себе дизайн такой упаковки, которая может безопасно разложиться после употребления. Она могла бы быть сделана из полых стеблей риса, оставшихся в полях после сбора урожая (их обычно сжигают). Они доступны и дешевы. К упаковке можно было бы добавить небольшое количество азота (возможно, извлеченного из автомобильных систем). Вместо того чтобы чувствовать вину и груз ответственности, люди, закончив есть, могли бы с удовольствием выбросить безопасную, здоровую упаковку из окна поезда на землю, где она быстро разложится и отдаст азот почве. Она может даже содержать семена местных растений, которые будут пускать корни по мере того, как разлагается упаковка. Или люди могут подождать выбрасывать упаковку до следующей остановки поезда, где местные фермеры и садовники поставят пункты сбора, чтобы использовать ее в качестве удобрения. Можно было бы даже поставить табличку: «Мусорите, пожалуйста!»

Форма следует эволюции

Вместо продвижения эстетики «на все случаи жизни» промышленность может проектировать продукты для потенциального массового потребления и упаковку, адаптируя их к местным традициям и вкусам, не подрывая при этом доверия к качеству продукта. Индустрия роскоши – мода и косметика – стали новаторами в организации потребления в соответствии с индивидуальным вкусом и местными привычками. Другие могут последовать за ними, приспосабливая свой дизайн к потребностям индивидуального и культурного выражения. Например, автомобильная промышленность могла бы уважить филиппинскую практику украшения автомобилей, предоставив клиентам возможность прикрепить бахрому или создать творческий, броский дизайн с помощью экологически чистых красок, вместо того чтобы ограничивать их «универсальным» внешним видом (и лишать экорезультативных преимуществ, когда те отстаивают локальное культурное пристрастие к декорациям). Экорезультативный дизайн требует последовательного ряда принципов, основанных на законах природы, и возможности постоянного разнообразия выражения. Известна фраза, что форма следует функции, но когда форма следует эволюции, возможностей становится больше.

Что хорошо для эстетики, то хорошо для потребностей, варьирующихся в зависимости от экологических, экономических и культурных обстоятельств, – не говоря уже об индивидуальных предпочтениях. Как мы уже указывали, мыло, которое производится в настоящее время, спроектировано так, чтобы одинаково работать в любом месте и в любой экосистеме. Столкнувшись с сомнительными результатами такой разработки, защитники экоэффективности могут посоветовать изготовителю «быть менее плохим», поставляя концентраты вместо жидкого мыла и снижая количественно или перерабатывая упаковку. Но зачем оптимизировать неправильную систему? Зачем ставить на первое место упаковку? Почему именно эти ингредиенты? Почему жидкость? Почему «на все случаи жизни»?

Почему не делать жидкие моющие средства таким же способом, каким их делали бы муравьи? Производители моющих средств могли бы сохранять централизованную информацию (идею моющего средства), но развивать локальную упаковку, перевозку и даже молекулярные эффекты. Например, перевозка воды (в виде жидкого детергента) повышает транспортные расходы и не является необходимой, поскольку вода есть и в стиральной машине, и в прачечной, ванне, реке или озере, где происходит мытье и стирка. Моющие средства можно было бы перевозить в виде таблеток или порошка и продавать на вес в бакалейных лавках. В различных местах нуждаются в разных типах моющих средств: одни виды таблеток и порошка могут использоваться в местах с жесткой или мягкой водой, совсем другие нужны для мест, где люди при стирке колотят одежду о камни, смывая моющие средства прямо в реку. Крупный производитель моющих средств начал думать об этом, когда обратил внимание, что женщины в Индии используют средство для стиральных машин при ручной стирке: они распределяют раздражающий кожу концентрат по одежде пальцами и затем колотят вещи о камни на берегу реки. При этом женщины могли позволить себе купить лишь немного моющего средства за один раз. Столкнувшись с конкуренцией со стороны более универсального продукта, компания разработала нежное средство для стирки и стала производить его в небольших дешевых пачках, которые женщины могли полностью расходовать за один раз. Эта мысль может получить дальнейшее развитие. Например, производители могли бы переосмыслить моющее средство как сервисный продукт и спроектировать стиральные машины так, чтобы получать обратно детергент и использовать его снова и снова. Стиральную машину можно было бы сдавать в аренду, предварительно загрузив двумя тысячами порций повторно используемого средства, – и это не такой уж серьезный конструкторский вызов, как кажется, поскольку в обычном цикле стирки используется только пять процентов стандартной порции стирального вещества.

Биолог Том Лавджой рассказывает о встрече Э. О. Уилсона, великого биолога-эволюциониста, написавшего подробную работу о биоразнообразии (и о муравьях), и главы администрации Джорджа Буша – старшего, Джона Сунуну, во время Саммита Земли в 1992 году. Уилсон выступил на конференции, чтобы побудить президента поддержать Конвенцию о биологическом разнообразии, выдвинутую большинством стран мира как знак их крайней озабоченности этим вопросом. Когда Уилсон закончил говорить о высокой ценности биоразнообразия, Сунуну сказал: «Я понял. Вам нужен закон об исчезающих видах для всего мира… но дьявол в деталях». На что Уилсон ответил: «Нет, сэр, в деталях Бог».

Если разнообразие – это основа природного замысла, то принятые человеком проектные дизайнерские решения, которые не считаются с этим, обедняют экологическую и культурную ткань нашей жизни и уменьшают наслаждение и удовольствие. Рассказывают, что Шарль де Голль однажды сказал, что трудно управлять страной, производящей четыреста сортов сыра. Но что, если ради роста продаж все сыроделы Франции сосредоточились бы на производстве по-разному завернутых квадратиков оранжевого «сырного продукта» с одинаковым вкусом?

Согласно исследованиям визуальных предпочтений, большинство людей считают культурно различающиеся сообщества желательной средой для жизни. Когда им показывали рестораны с фастфудом или однотипные здания, они оценивали такие изображения очень низко. Они предпочитали своеобразные улицы Новой Англии современным пригородам, хотя сами могли жить в районах, ради которых были разрушены главные улицы их родных городов. При возможности люди выбирают что-то иное, чем то, что им обычно предлагают в большинстве проектов на все случаи жизни: узкая полоска земли, микрорайон, торговый комплекс. Люди хотят разнообразия, оно доставляет им удовольствие. Им нужен мир, в котором существуют четыреста сортов сыра.

Разнообразие обогащает качество жизни и другим путем: яростное столкновение различных культур может расширить перспективы и вдохновить на творческие изменения. Вспомните, как Мартин Лютер Кинг – младший адаптировал учение Махатмы Ганди о мирном переходе к идее гражданского неповиновения.

Полотно информации

Традиционно компании полагались на обратную связь как на сигналы, влияющие на перемены, оглядываясь назад, чтобы оценить прошлые провалы и успехи, или осматриваясь вокруг, чтобы понять, какова конкуренция. Уважительное отношение к разнообразию означает еще и расширение масштабов вложений, чтобы охватить более широкий круг экологических и социальных контекстов, а также установить более продолжительные временны́е рамки.