Моя жизнь среди евреев. Записки бывшего подпольщика - Евгений Сатановский

В русской литературе это вообще явление широко распространенное. Лермонтов и Пушкин, Толстой и Достоевский, Чехов и Некрасов, Горький и Булгаков, Ильф и Петров, Веллер и Стругацкие – все как один дилетанты. У многих из которых удостоверения члена Союза писателей не было и в помине. Даже неудобно спрашивать, но может быть, на самом деле не в удостоверении творческого союза дело? Вот у Кота Бегемота с Коровьевым в ресторане Массолита удостоверение спрашивали-спрашивали. И чего добились? И, наверное, даже не в партбилете. Какой, на самом деле, у Пушкина был партбилет? Масон, лицо африканского происхождения, представитель эксплуататорских классов. Мироед-крепостник. Моральный облик ниже плинтуса. Но – наше все. «Итак, она звалась Татьяна…»

Так вот, не претендуя на малейшее сходство с великими – хоть литераторами, хоть учеными, автор несет сирому и убогому знаниями читателю свое, заветное. Поскольку, ежели читатель не сир и не убог, чего ему кого-то там читать? Он тогда сам пишет. В блоге. В Твиттере. В социальных сетях. В Живом Журнале. И вот он-то и есть профессионал. По крайней мере, со своей точки зрения. И мама его тоже так считает. А если с роликом в Ютюбе – он суперпрофессионал. Он крутой. Или даже «ва-аще крутой». Как точно передают эту интонацию телевизионных девушек из «Дома-2» в «Комеди-клабе» веселые ироничные ребята, которые были из КВН, а стали с ТНТ. Как и девушки из «Дома-2».

Автору, который от сетевой переписки со Вселенной дистанцируется, весь этот балаган на самом деле в чем-то симпатичен. Хотя бы напоминанием об издержках всеобщей грамотности. Но особенно его душу, как человека, взращенного на русских народных сказках, трогает Живой Журнал. На который, исходя из названия этой чучи, надо мертвой водой побрызгать. Произнести мантру. Опосля чаго – или чего (до реформы русского языка, превратившей кофе из слова мужского рода в не пойми что) по траве-мураве покататься-поваляться, оземь всем корпусом удариться и стать добрым молодцом. Таким секс-символом всея Руси.

Или хотя бы президентом. Как Д.А. Медведев, у которого есть ученый кот, коего он в Твиттере публично искал. И звали кота правильно, Дорофеем. И погоняло у него – Котэ. И порода у него самая та. Чтобы уже совершенно не оставалось никаких сомнений. Питерская маскарадная. Такой вот еще один Кот-Бегемот. На балу нечистой силы у высокого начальства. Направо Булгаков, налево Шендерович. А посредине сидишь и пишешь, прикидывая, куда за эти аналогии загонят в случае чего. Ладно еще, если за Можай. А могут и как Депардье. Сразу в Мордовию. Ему хорошо, он не знает, какие ассоциации в России вызывает славный город Саранск. Но мы-то знаем. И про мордовские лагеря помним. Так что вернемся к евреям. Дешевле обойдется.

От царя до Сталина, от Сталина до Брежнева, от Брежнева до Горбачева

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Жили евреи, поживали, добра наживали. Которое периодически перераспределялось окружающими массами трудящихся в рамках характерных для отечественной практики погромов. Причем погромы были отнюдь не только в России, но термин в мировую литературу вошел русский. Такой вот вклад в сокровищницу международной лексики. Перестройка. Спутник. И погром. Что есть не клевета и русофобия, которой немедленно даст отпор скорый на перо и благостный ликом и духом Владимир Мединский. Который по щучьему велению и царскому хотению министр культуры. А самая что ни на есть правда. От которой не легче, но уж какая есть.

Попадали помянутые евреи в пределы государства Российского разными путями. Преимущественно оно к ним само приходило и включало вместе с населенными ими землями в свои пределы. Не всегда понимая, что одни туземцы евреи, а другие нет. И часто продолжалось это непонимание долго. Страна большая. Росла быстро. Народу много. То одних завоевали, то других. Все разные. Поди тут, разберись. Но, в конце концов, руки до разбора хозяйства доходили. И то в бывшей Речи Посполитой, то на Кавказе, то в Средней Азии находились очередные евреи. Так и представляется очередной воевода, губернатор или светлейший князь, которому докладывают: «Тут – эта. Явреи, стал быть, среди прочих нехристей и басурманов обнаружились».

После чего начальство долго пытается понять, что с ними делать. Как оно на самом деле и мучилось. Топить, как Иван Грозный? Хорошее решение. Простое. Но всех не перетопишь. Много их. Чай, не Полоцк взяли. Страну. И даже не одну. Опять-таки, бесхозяйственность это. А со времен Петра в России немецкий орднунг – уважаемая вещь. И провинция должна соответствовать центру не только в том, чтобы кофе пить и танцевать на ассамблеях. Опять же, не то время. Просвещенный абсолютизм. Хоть и абсолютизм. Но просвещенный. Матушка-императрица с Вольтером в переписках состоят. В Европах не поймут. Поэтому топить нельзя.

И даже крестить их насильственно было нельзя. Екатерина Великая не случайно все это пресекла в масштабах империи. Потому что, в отличие от многих ей наследовавших, дело знала. Или империя, или бунты и восстания без конца и края. Которых без того хватало. И не надо лохматить бабушку сказками графа Уварова про православие, самодержавие и народность. Империи – это как у римлян. А также гордых бриттов, франков и тевтонов. Разделяй и властвуй. Если налоги платят и не бунтуют, то и хрен с ними.

Евреи ровно это и делали. Платили и не бунтовали. В соответствии с еврейской традицией насчет того, что закон страны – закон. Какой есть. Косой, кривой, дурацкий. Но закон. Или на иврите: «дина де малхуте – дина». Привычка у них такая выработалась в диаспоре. Которая по-еврейски называется галут – «рассеяние». Стран много. Правителей еще больше. Всем, по большому счету, нужно одно: власти и денег. Какая разница, кому платить? Поэтому, пока евреев не трогают, и они никого не трогают. И даже стараются быть хорошими подданными. Что быстро отметило начальство, которое поумнее. Подметив, что в польских восстаниях евреи участвуют мало, а джихада от них точно можно не ждать. Ни на Кавказе, ни в Хиве, Бухаре или Коканде. Не их тема.

Наполеона евреи не то чтобы проигнорировали, но в массе выступили самыми что ни на есть патриотами. На русской стороне. Не исключено, потому что свободы, просвещение и права – это одно, а оккупация – совсем другое. Ну, а поляки, составлявшие добрую половину Великой армии, третье. Польские наполеоновские контингенты евреев громили из принципа. Французские и прочие – из соображений бесхитростного мародерства. Чем выработали в еврейском населении приграничной полосы искренний русский патриотизм. Подкрепленный репрессалиями к «русским шпионам» из местечек. За которые, впрочем, российские генералы пойманных на погромах с поличным наполеоновских поляков казнили на месте преступления. Не все и не всегда. Но некоторые, особо принципиальные, – да. Дальнейшее известно.

Александр I. Попытки его советников придумать, что же все-таки с евреями делать. Реформы, которые так ничем и не окончились. «Властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, нечаянно пригретый славой, над нами царствовал тогда». Пушкин А.С. Евгений Онегин. Никого из нынешних, часом, не напоминает? Напоминает… Ну и ладушки.

Николай I. Безнадежное, из рук вон плохо организованное восстание декабристов и подавление восстания декабристов в зародыше. Что завершило череду обычных для двух предыдущих столетий военных переворотов. Власть более не зависит от того, на чью сторону встанут стрельцы (при первых Романовых) или гвардия (при последующих). Волюнтаризм официрен нихт. Путчен капут. Вертикаль власти. Система и царь над системой. Жандармы. Гимназии. Университеты. Милитаризм. Взгляд на Европу как на задний двор Российской империи. И все зациклено на первое лицо.

То есть сначала в ту пору прекрасную страной правил Д.А.М., но потом все-таки В.В.П. Евреи, естественно, были встроены в общий порядок. Судя по запискам николаевских ветеранов-кантонистов, большого счастья они от этого не ощутили. Внутри общины шла обычная грызня: миснагиды воевали против хасидов. Местечковый кагал бился за сохранение собственного влияния. Правительство же давило на евреев с целью эмансипации. Причем чем больше давило, тем меньше преуспевало. В Сибири своим чередом росло число евреев-ссыльных.

И – апогей процесса, Крымская война. По результатам коей адмирал Нахимов навеки уходит в историю как символ героизма флота. А также евреев в русском флоте. Желающие могут ознакомиться с соответствующим рассказом Михаила Веллера. Который есть талантливая литературная обработка жизненной коллизии. Оный письменник М.И. Веллер действительно к автору, как к другу и президенту Российского еврейского конгресса, обратился с предложением, чтобы Конгресс взял шефство над Нахимовским училищем. Сопроводив эту буйную фантазию всеми теми аргументами и фактами о еврейском происхождении адмирала, которые позднее и расписал в своем рассказе. Однако же это паскудно-провокационное предложение было автором, как человеком, с детства лично причастным к отечественному ВМФ, отвергнуто на корню.