Расколотая свобода - Шейн Роуз

глядя на часы, объявил Данте. – Малиновка говорит, что мне пора домой, чтобы вы все могли сделать домашнее задание. Так бы сказала твоя мама. А для тебя пришло время принять решение.

– Мама всегда следила за этими часами, – я постаралась не улыбнуться при мысли о том, что Данте помнит даже такие подробности нашего детства.

Он кивнул.

– Ну что, Ягненок? Пойдешь со мной, или я отправляю тебя домой?

Я вздохнула, надеясь, что этот выбор не повредит моему душевному равновесию:

– Если мне предстоит жить на твоем дурацком этаже, я буду делать там что захочу. Что-то в духе фильма «Ешь, молись, люби», у меня даже есть список. Это мой способ найти себя. Данте, мне это нужно, больше у меня ничего нет.

– Сначала безопасность, а потом все, что пожелаешь.

– Мне не нужна твоя забота, – я провела пальцем по часам, стараясь не смотреть на него.

– Поверь, я в курсе. За эти годы ты очень ясно дала это понять.

– Ты злишься на меня? После всего, что вы с Иззи натворили? – я пристально посмотрела на него.

– Не стану брать на себя вину за поступок Иззи. Возможно, нам стоило рассказать тебе об операции, и, не исключено, я бы так и поступил, если бы мы общались. Но мы не общаемся. И да, я не в восторге от этого и никогда не был. Хотя на данный момент это уже неважно.

Несмотря на то, что голос Данте прозвучал удрученно, словно спор между нами не имел смысла, его слова больно жалили. Я хотела, чтобы ему было не все равно. Возможно, причина крылась в том, что я достаточно долго находилась в депрессивном состоянии.

Хотя Данте даже не подозревал об этом. И я не винила его в том, что он забыл меня, ведь сама жаждала именно этого.

Я вздохнула, приказывая себе держаться и принять новую реальность наших отношений. Смириться с тем, что теперь мы стали практически чужими.

– Полагаю, тогда лучше не поднимать эту тему, – ответила я, потому что не могла признаться, что оказала ему услугу, не ответив на письмо. Ни к чему ему было знать, что моя жизнь в университете была полна мрака и боли, что в те времена он бы точно не захотел иметь со мной дело.

– Собери вещи, хорошо? – тихо приказал он.

– Слушаюсь, – ответила таким же тоном. – Помни, что я сказала: мне не нужен охранник.

– Пока ты не вернешься домой, я буду твоим охранником, телохранителем и кем захочу, Ягненок.

– А если я никогда не вернусь домой? Может, теперь мой дом здесь, или я захочу путешествовать по миру и никогда не возвращаться в наш богом забытый городок?

– М-м-м.

Мне хотелось собрать этот низкий, почти гортанный звук в бутылку и сохранить для ночей, которые я проводила наедине с вибратором. Я не знала, почему, но даже несмотря на боль, через которую я прошла, потеряв нашего ребенка, Данте оставался для меня единственным желанным мужчиной. Единственным, о котором я думала, когда трогала себя или доводила до оргазма. Казалось, мое тело понимало это и инстинктивно реагировало на него.

– Думаю, будет весело гоняться за тобой по всему миру, – добавил он.

Неужели в его ответе крылась двусмысленность? Правда ли я уловила намек на нечто большее?

Затем он прочистил горло и моргнул, из-за чего все эмоции, которые я, как мне показалось, заметила, разом исчезли. Данте снова стал спокойным, собранным и сдержанным. Меня опять поместили во френд-зону. Я вновь была младшей сестрой его друзей.

Именно там мне и место. Я сама понимала это.

Мы вычеркнули из памяти тот короткий отрезок наших отношений. В случившемся не было ничего особенного, даже если воспоминания о тех днях каждый раз причиняли мне боль.

Позвонив на ресепшн, Данте перенес мои вещи на двадцатый этаж. Номер был настолько роскошным, что я мысленно сделала пометку узнать, сколько он вообще стоит.

Данте сказал, что должен решить некоторые вопросы с проживанием, затем записал в мой телефон свой номер и ушел.

Я приняла душ.

Переоделась в чистую одежду.

И расплакалась.

Так и продолжала рыдать.

Пока не уснула.

* * *

На следующее утро я проснулась от стука в дверь. И, даже не поинтересовавшись, кто там, открыла ее.

– Лайла, ты посмотрела в глазок? – потребовал ответа Данте.

– Я… – я запнулась, но причиной тому стал не его вопрос, а сам Данте. На нем был деловой, идеально скроенный по фигуре костюм, а в руках он держал пакет с завтраком. – Я очень устала.

В доказательство этому демонстративно потерла глаза, на что он вздохнул и вошел. Потом поставил пакет на стойку кухни, потому что, да, в моем гостиничном номере была целая чертова кухня с гранитными столешницами.

– На тебя вчера много чего свалилось, да и наш разговор зашел не туда.

Я кивала, будто внимала его словам, хотя на самом деле любовалась тем, как ему идут классические брюки и рубашка. Белый контрастировал с медового цвета кожей, и мне хотелось раздеть его и облизать, тело буквально дрожало от потребности.

– Хорошо спала? – он повернулся, облокотился на стойку и оценивающе посмотрел на меня.

– Очень. Кажется, здесь намного комфортнее, – я обвела рукой помещение. – Пуховое одеяло, а подушка будто сделана из облаков. Вид отсюда тоже потрясающий. Даже не представляю… сколько мне придется заплатить за все это?

– Нисколько, – хмыкнул Данте, а затем достал из пакета коробку с едой. Когда он открыл ее, внутри я увидела булочки с сахарной пудрой и яичницу с чоризо. Следом появились какие-то фрукты, названия которых я не знала.

– Что это такое? – облизнувшись, спросила я.

Он указал на выпечку.

– Пан де Майорка. Они сладкие и хорошо сочетаются с местными фруктами: квенепой и гуанабаной.

Мой живот заурчал. Данте улыбнулся.

– Проголодалась, Ягненок?

– Даже не подозревала, насколько.

Он указал на кровать.

– Садись и позволь покормить тебя.

Я провела рукой по одеялу и села.

– Эта кровать намного удобнее той, на которой я спала в предыдущем номере.

Данте хмыкнул, но не прокомментировал это.

– И доступ на этаж ограничен.

Он кивнул, никак не объясняя, почему мы удостоились такого особого отношения.

– Неужели правительство всегда размещает своих сотрудников с подобными условиями?

– Лайла, я работаю по контракту. Больше похоже на частный бизнес. Никакой официальной работы на правительство. И не как в «Дельте».

Я села на кровать и посмотрела, как он достает из коробки булочку с липкой глазурью и кладет ее на тарелку.

– Я мало общалась с тобой, когда ты служил в отряде «Дельта».

– Ты