Летом перед грозой - Дмитрий Валерьянович Лекух

может в жизни пригодиться. Мало ли что. Но я вам их не дам.

– Почему это? – прищуривается ехидно Алёна, справедливо чувствуя какой-то подвох. – Жалко, что ли, станет?! Или, как говорят сейчас, жаба на ровном месте задушит?!

– Да нет, – жму плечами. – Просто потому, что если давать вам морские снасти, то это значит – учить ими пользоваться. А учить ими пользоваться – это ехать с вами на море, а я хочу оставаться здесь и элементарно не могу разорваться. Ибо, как совершенно справедливо отметил Олег Дмитриевич, настраивался на другую рыбалку. Увы, кстати, катера у нас с вами тоже не будет, потому что он на Сане, а Саня из лагеря ну никак не уедет, потому что у него кроме нас с вами тут еще три группы. Просто они сейчас на реке, рыбу ловят, а так – вон, видите, палатки стоят…

– Одна, – поправляет меня честный и скрупулезный Санечка. – Группа одна, в смысле. Две я вчера как раз перед вами на вокзал отвез. Но это ничего не меняет, я здесь и одного человека оставить на реке не смогу. Здесь же заповедник! Группы только я могу водить да Толик, он сейчас как раз ребят на стотридцатом на Пану ловить повез, к вечеру будут…

Алёна молчит.

Переваривает.

А вот Олег Дмитриевич – внезапно хохочет.

– А ведь он уделал тебя, Кнопка! – и неожиданно протягивает мне руку. – Никаких Дмитриевичей! Олег. Просто Олег…

…Вот ведь, блин, думаю.

Вот уж снизошел, так снизошел.

Но руку чисто из вежливости протягиваю.

– Валерьян, – говорю. – Но лучше либо Валера, либо Валерьяныч. А то я как-то каждый раз вздрагиваю, спасибо предкам, окрестившим в честь революционера Куйбышева. Дед, в общем-то, настоял. А я теперь вот скоро уж как полвека привыкнуть не могу…

– Ну, дела, – фыркает тем временем Алёна. – А что это дед выбрал в кумиры такую экзотическую личность?! Он, ведь вроде какой-то революционЭр был, да?! Его именем даже какой-то городишко на Волге называли?!

Я сдерживаюсь.

Спасибо тебе, мать твою, болонская система образования и все министры от Филиппова до всех нынешних «коллективных фурсенок» включительно…

– Ну да, – зеваю неожиданно. – Городишко. Небольшой. Сейчас он Самарой называется. Куйбышев там в семнадцатом году РСДРП возглавлял и был первым председателем самарского Совета. А с дедом они просто воевали вместе. Не с начала, не с Колчаком, – потом, в Туркестане познакомились. Ну, и дружили потом вплоть до тридцать пятого, пока он не умер. А город Куйбышев, кстати, есть и сейчас, в Новосибирской области. Заметный был, в общем-то, персонаж. Стихи, кстати, очень неплохие писал…

Все тем временем как-то замолкают, и я моргаю левым глазом Славяну, на бутылку с «шилом», чтобы снова начинал разливать.

Кажется, я ее все-таки достал.

– О как! – пытается уколоть напоследок. – Так вы у нас, Валерьян, оказывается, из коммуняк?!

Но тут уже вмешивается «Недмитриевич».

Причем такого ледникового периода в голосе я у него, признаться, даже как-то и не ожидал…

– Помолчи уж, – кривится. – Сама, можно подумать, из пролетариев. Или вообще какая голубая кровь, белая кость…

Девушка обиженно ежится.

Нда.

Явно человеку не по себе.

А тут еще и я выступаю на добивание.

Знаю ведь, что нехорошо, но все равно поделать с собой просто ничего не могу:

– А я, кстати, по деду, – жму плечами, – вполне себе потомственный дворянин. Большевиком с дореволюционным стажем это ему быть как-то ну совершенно не мешало. Это всего-навсего история, Алён. Нашей, кстати, страны. И искренние убеждения людей, наших предков, которых не нам судить…

– А, кстати, кому? – неожиданно недобро прищуривается Геннадий. – В смысле, кому судить, если это не нам?!

– Не знаю, – жму плечами. – Может, нашим детям. А может, и внукам. Мы еще слишком близко. Слишком у всех у нас, пусть по-разному, но болит…

Глава 20

…Когда подъехал «сто тридцатый» зилок и из кунга начали вылезать люди из той группы, которую хорошо нам знакомый по прошлым годам егерь Толик возил на другую речку, на Пану, я сначала, искоса кинув глаз, сдуру решил не отвлекаться.

Ну, – приехали какие-то мужики и приехали.

Захотят потом подойти познакомиться – подойдут.

А так, – тут, внутри, в «столовой» пока что интереснее.

И люди.

И разговоры.

Нда…

…Вот уже который раз убеждаюсь в правоте человека, как-то сказавшего, что жизнь – это то, что происходит вокруг нас, пока мы строим другие планы…

– Это что тут за х…ня?!! – грозный медвежий рык.

Батюшки…

– Да-да, ты!!! Ты!!! – гора живого мяса, килограммов под сто двадцать, толстый, похожий на обрубленную сардельку и не очень чистый указательный палец упирается точно в мою сторону. – Ты какого х. я сел на мое место??!!

Так.

Козлом, думаю, – уже назвали.

Дальше сейчас начнется «почему ты ел из моей миски».

И хорошо если до «спал в моей постели» не дойдет…

…В таких случаях – надо разбираться сразу.

Несмотря на то, что к одной медведеподобной фигуре присоединяется другая, только еще косолапее и габаритнее, – решительно поднимаюсь. Любые опасности мужчина должен встречать лицом, мне отчего-то так кажется.

Особенно в том случае, когда заботится о сохранности своей собственной задницы.

– А ты кто еще такой, животное?! – лениво интересуюсь. – Здоровье надоело, захотелось на докторов поработать?! Ну, так, – так сразу и скажи…

Делаю решительный шаг вперед и тут же взлетаю в воздух.

Вернее, сначала лапища медведя подхватывает меня за грудки, потом вторая перехватывает поудобнее, – и уже лечу.

Высоко, кстати.

И неприятно.

Но лечу.

А вот приземление – выходит уже на порядок мягче.

Хотя меня тут же передают-перекидывают в другие лапы.

И – снова лечу…

– Валерьяныч! – восторженно ревет при этом первый – и старший! – из медведéй. – Десантура!!! Сукин ты, мать твою, сын!!! Мог бы хотя бы и позвонить! Мы ж только тут, от Сани с Толиком узнали, что вы с пацанами приезжаете!!! Ё-ё-ё-о-о-о-о!!!

Аккуратно ставят на твердую землю.

Тьфу.

Еще и обмусолили всего.

Уфф…

Сплевываю в сторону, поворачиваюсь в сторону круглых глаз замолчавшей беседки-«столовой».

Ну да.

Кое-кто там к этому зверинцу пока что еще не очень привычен.

А ведь придется.

Ага.

– Знакомьтесь, – сплевываю еще раз, чуть поматывая башкой: для меня это стихийное бедствие тоже ожидаемым не было, если честно. – Дама и господа! Это – Андрюха и Вася. В общем-то – наш п…ц. В смысле – Таги-и-ил…

Снова восторженный рев пока что двух глоток.

Это они так смеются, надо понимать.

– Сейчас еще Игорь с Василием Дмитриевичем подойдут, – басит на уровне инфразвука Вася, он у них типа