Раймон и Армель - Марина Орлова

ли у тебя охранников? — спросил Раймон. — На дорогах сейчас не так опасно, как было весной, но без сопровождения лучше не ездить! — Отец отправил со мной несколько воинов. И еще Гуго, — улыбнулась она. — Я велела ему ехать вперед, в старую усадьбу, предупредить старика Иво… Ох, какая же я глупая! Даже не поблагодарила тебя за помощь Гуго! — За это благодарить не стоит. Я рад, что удалось помочь ему. — Отец хотел сделать из Гуго настоящего воина, потому что считает это самым достойным делом для мужчины. Но Гуго попросил оставить его охранником при мне. Отец, конечно, не будет его заставлять, но, по-моему, ему пришелся не очень по душе такой ответ.

Именно сейчас ей вспомнились слова барона, когда за Гуго после их разговора закрылась дверь, и отец с дочерью остались вдвоем. — Я ждал от него большего, — сказал сир де Корбэ с недоумением, к которому примешивалась и некая раздраженная нотка. — Такой здоровенный парень, и вроде не дурак, при хорошей подготовке смог бы мечом все себе добыть, а не хочет изменить жизнь к лучшему! — Гуго очень предан мне, — вступилась Армель. — Здесь, на новом месте, он пока не всех знает и опасается дурных людей. — Но все-таки здесь не лесная глушь! — смягчил голос барон. — И ты приехала жить в дом родного отца, а не к медведю в берлогу! Это надо понимать! Нет, мне, конечно, спокойно, когда в поездках тебя сопровождает такой преданный и к тому же сильный охранник. Но как-то уж очень поспешно он отказался. Негоже парню цепляться за материнскую юбку, да и за твою! Лучше бы он еще подумал, чтобы потом не пожалеть. Ну, если ты и сама хочешь оставить его при себе, то так тому и быть.

Так и было решено, и сегодня, как и в другие дни, Гуго сопровождал госпожу в старый дом, где она родилась. — Не все могут быть воинами, — сказал Раймон. — Тут нужна не только сила. Может быть, Гуго больше по душе служить тебе. — Да, наверно, это так. Он ведь добрый! Тому, кто не нападает сам, его бояться незачем, но воин ведь и должен уметь нападать, а не только обороняться. Быть безжалостным, когда надо. И выполнять любой приказ, и чтобы сердце не противилось этому. — Сердце в бою только помеха, Армель. Кто не умеет заставить его, когда нужно, молчать, тому и впрямь лучше не быть воином. — Я и сама начинаю это понимать.

Армель сказала это с грустью. Не далее как два часа назад, увидев возвышающийся возле дороги крест, под которым был погребен святой отшельник, она решила сделать то, что давно собиралась. Навестить тетушку Ригунту. Ведь она уже не молода, осталась совсем одна после смерти дочери, и были слухи, что женщина часто болеет. Для того, чтобы заехать к ней в лесное селение, требовалось сделать лишь небольшой крюк. Никому из свиты и в голову не пришло возражать, но когда Армель сказала, что кого-то одного надо отправить вперед, Гуго тут же вызвался ехать. — Ведь старик Иво знает только меня, — пояснил он. Это было верно, и Армель отправила его.

Два года прошло после гибели молодой и красивой Агнессы, на свадьбе которой все соседи веселились только недавно. Тогда эта горестная весть потрясла всех. Но два года — большой срок, а жизнь крестьян и углежогов слишком тяжела. В каждой семье когда-то умирали дети, и на всех не хватало слёз. Да, Ригунте тяжелее, потому что у нее не было других детей. Но ведь все в Божьей воле! Соседки погоревали и забыли, и на могилу Агнессы приходила теперь только ее мать…

В эту минуту на дереве, где-то среди листвы, звонко и торжествующе запела какая-то птаха, словно хотела отвлечь от грустных мыслей.

Рядом был Раймон, и он совсем не хотел уходить. И она тоже не хотела! Они поговорили еще. Как прежде — обо всем на свете. О новостях у соседей, о чудесах исцеления, о редких книгах, которые добрый аббат привез для Армель из библиотеки монастыря. Наверно, Гуго давно уже добрался до усадьбы, и там все готово к ее приезду. Эта мысль мелькнула и тут же где-то растворилась. Армель было так радостно сейчас!

— Так ты снова здесь, парень. Ну, это хорошо. Теперь мне не нужно никуда ехать, мельницу без присмотра оставлять, кобылу гонять, опять же. Пожалуй, мне везет! Но вот тебе — не очень.

С этими словами здоровенный сутулый парень проводил взглядом всадника, только что промчавшегося галопом по лесной дороге, выбрался из кустов и поспешил в противоположную сторону. Коварная ухмылка кривила его губы, а в голове уже складывался план. Там, за кустами бузины, шумела плотина, взлаивал пес, скрипела, отъезжая, нагруженная мешками крестьянская повозка.

Сутулый еще не успел продумать все до мельчайших подробностей, но главное знал — он свое возьмет!

Глава 8

— Мне бы только его увидеть! — Мне бы только сказать ей! Как часто за последние месяцы они мысленно повторяли эти слова! Может быть, правду говорят, что мысли материальны, и сама судьба ведет человека по предначертанному для него пути?

Почти целый час весь мир для двоих был заключен в крошечном церковном садике, в этом ярком летнем дне. Но всегда приходится возвращаться не землю, и их вернул голос Аннет, прибежавшей доложить о возвращении отца Годона.

— Надо идти! — Армель поднялась. — Дядюшка обрадуется. Ты ведь тоже ехал к нему, Раймон? — Я хотел узнать о тебе, а кроме отца Годона, некого было спросить. — Ты ехал только из-за этого? — Других дел у меня здесь не было. И я так рад, что приехал и узнал все от тебя самой…увидел тебя!

Все это было сказано очень тихо, но любящее сердце всегда чутко и не нуждается в громогласных заверениях. Уклончивый взгляд, срывающийся голос, внезапное смущение — вот истинные приметы любви.

— Позволь мне проводить тебя к святому отцу. Ведь ты не уедешь завтра, Армель? — Не уеду. Я должна навестить несколько бедных семей. Им всегда помогала матушка. А я пока повидала только Ригунту из лесного селения, заехала по пути. — Но я могу надеяться увидеть тебя, Армель… еще до отъезда домой? Ты разрешишь мне прийти снова сюда, в часовню? Он ждал, затаив дыхание, и больше всего