Ужасно увлекательная жизнь главной героини - Анастасия Медведева

в моей версии событий. Я среди этих акул - аленький цветочек. И им реально повезло, что я до сих пор не составила план мести всем и каждому за все их добрые поступки… Так что вещать правду на лживых лицемеров намерения не имею - ни сейчас, ни впредь.

К тому же в данный момент важно вернуть расположение Кишана: у меня и так много врагов - ещё один добавится, и станет трудно маневрировать в этом узком проливе.

Присматриваюсь к господину Третьего Дома…

Кишан чуть вытягивает плотно сжатые губы, затем поднимает взгляд на меня и смотрит исподлобья. Локоны его волос бросают на щеки зловещие тени, делая выражение лица опасным... и непредсказуемым.

Я знаю, что сейчас он решает. Решает - стоит ли мне верить, или проще психануть и сделать всё по-своему?

Что бы это «по-своему» ни значило для меня лично…

- Хорошо, предположим, тебя действительно кто-то отравил, - наконец, медленно соглашается Кишан, - ты знаешь, чем?

- Знаю, - отвечаю спокойно.

- Знаешь - кто?

- И это знаю, - отворачиваюсь, не желая выдавать имя сестры.

Это…

Это только моё дело.

- Что собираешься делать?

- Заниматься семейными делами, укреплять позиции своего Дома; выполнять поручения своих покровителей... таков план действий на ближайшее время, - говорю, как есть, при этом не выдавая подробностей задания от владыки и вообще никак не акцентируя, что задание именно от него; должны же у меня оставаться хоть какие-то секреты? - А ты? - перевожу на него взгляд, - Что будешь делать со своей невестой, жаждущей моей крови?

- Она меня бесит. Придушить хочется, - цедит Кишан, и выражение его лица пугает.

- Так ты попробуй - может, ей понравится? - закидываю наобум.

- Попробовать - что? - нехорошим голосом уточняет Кишан.

- Придушить её. Кажется, Мала согласна ради тебя на всё. Вот, буквально на всё, - проговариваю медленно.

В моей голове созревает план, и я начинаю ощущать предвкушение…

- А я хочу тебя, - не спеша подходит ко мне господин Третьего Дома.

- Ты ей покажи свой походный наборчик. Кто знает, вдруг она и это не прочь опробовать? - продолжаю гнуть свою линию, склонив голову и глядя ему в глаза.

- Ты что, дразнишь меня? - Кишан наклоняется к моему лицу.

Конечно. А какие у меня ещё варианты? Ты ж только на это ведёшься!

- Что она сделала для тебя, что ты решил так её осчастливить? - спрашиваю негромко, не уточняя, что речь идёт про их громкие статусы: но Кишан всегда отличался своей сообразительностью и частенько понимал меня с полу-слова.

Собственно, он и сейчас меня не разочаровал...

- Помогла с твоим женишком. Её родители, насколько ты знаешь, имеют отношение к нашей судебной системе, - выдыхает мне в рот молодой человек.

Точно… связи Малы велики.

Настолько велики, что…

- Эй, господин Третьего Дома, - протягиваю, лизнув по верхней губе, - а ты уверен, что она не проследила за твоими перемещениями?

- Что ты имеешь в виду? - чуть нахмурившись, уточняет Кишан.

- Мала выглядит озабоченной - тобой... - мягко направляю губы к его уху и почти шепчу, - как думаешь, кого ты сейчас подставляешь?

Кишан опускает голову и несколько секунд ничего не делает.

- Если она реально отправила слуг следить за мной, я их всех покалечу, - наконец, цедит он.

- Умудрись сделать это до того, как они расскажут хозяйке, где ты вечер проводишь, - советую ещё мягче.

- Не дразни… я, правда, переживал за тебя, - неожиданно признаётся Кишан, выбивая меня из образа.

Чего?..

Даю себе время осмыслить услышанное.

- Когда именно? Когда шёл сюда, чтобы предъявить мне за интрижку с Проклятым Клинком? - внимательно смотрю на молодого человека. - Или, может, когда привлекал ко мне внимание своей невесты во дворце? Или когда подставлял меня перед Шехаром с этим наёмником в его страже? Или, когда не предупредил меня о том, что будет происходить на празднике, ограничившись лишь приглашением через Сатиша?

- Через это испытание проходили мы все. Никто не был исключением - кроме тебя, - замечает Кишан, - что касается легких поддразниваний… ты всегда должна быть в форме, крохотуля. И всегда должна быть готова дать ответ. Если расслабишься и решишь, что тебе хватает защиты - тебя съедят. Хочешь быть съеденной? - он заглядывает в мои глаза.

- Ну, кое-кто, я погляжу, не против отобедать мной, - отвечаю, приподняв брови.

- Скорее - отужинать, - усмехается Кишан, опуская взгляд на мои губы.

И почему мне так легко пикироваться с ним?

Это даже доставляет странное удовольствие - ходить по краю пропасти рядом с этим озабоченным. То же касается и Сатиша, игры которого в последнее время начинают всё больше затягивать. А, когда дело касается Аниша… горячие губы на шее, прерывистое дыхание, сводящее с ума, и жадная рука, сминающая ткань платья в попытке добраться до... Всеблагой, АША!!!

Крепко закрываю глаза и свожу брови, невольно воскресив в памяти события сегодняшнего дня.

- Что это за выражение на лице? - подхватив меня за подбородок, сухо уточняет Кишан… Кишан, который только что был готов меня поцеловать и забыть про все наши обиды.

Ну, ёлки, я, что, теперь - помечена Домом Триведи? И думать могу только о близости с его, пылким в постели и очевидно слишком страстным, главой?!

- Я… я всё ещё ощущаю последствия после отравления, - пытаюсь придумать себе оправдание, с какой-то радости начиная заикаться, - не хотела говорить тебе о своей слабости, но тело требует отдыха, а не развлечений.

- Так бы и сказала сразу, - аккуратно взяв моё лицо в ладони, отвечает господин Третьего Дома, - я ж не изверг какой-то: зачем мне тело, которое на меня даже реагировать не может?

Ничего не отвечаю, реально потерявшись в поиске подтекстов. Это что сейчас было? Реальная забота, скрытая за грубостью? Или это забота о себе, кричащая об эгоизме и запущенной стадии нарциссизма?

- По поводу твоего послания…

Застываю, ощутив, что рано расслабилась. И верно - ладони на лице начали ощущаться совсем иначе: они начали сдавливать меня.

- Твоя помощь обошлась мне боком, - пытаюсь пояснить причины своего "проступка", - ты ещё больше рассорил нас с Шехаром...

- Ты уж больше не отправляй ко мне своих посыльных. Хочешь поговорить о моих методах - встреться лично; в центральном