Ужасно увлекательная жизнь главной героини - Анастасия Медведева

быть чистыми в вашем «узком кругу», - смотрю на него внимательно и вижу, как меркнет его взгляд.

- Они не дадут тебе уйти чистой, - опускает голову мой… непонятно кто.

- Посмотрим, - отрезаю и сжимаю ладони на сиденье: мы уже почти подъехали к дому Малы.

Вновь.

Выбираясь из кареты, ощущаю на себе давление чужих взглядов. Странное дело - ни домашние, ни слуги, ни представители побочных ветвей нынче не были допущены в шатер, всё так же раскинутый посреди сада. Они толпились на лужайке перед особняком и пожирали меня своими глазами, в которых наивное любопытство соседствовало с жаждой увидеть, как течёт кровь…

Прохожу через эту толпу, слыша шаги Сатиша за спиной.

Попадаю в шатер, вход в который охранялся стражей Четвертого Дома, и останавливаюсь, как останавливается и моё сердце от зрелища, которое ему предстало…

В центре круга, образованного отпрысками главных линий «столпов» Галаарда, упираясь в землю руками, лежала моя сестра. Её новое платье было испачкано остатками еды, вином и грязью; на руках виднелись синяки; а её прекрасные светлые волосы… я едва сдержала порыв закрыть рот ладонью, потому что её прекрасных волос - её гордости, наследства матери, светившегося на солнце и привлекавшего взгляды, - больше не было.

Срез был грубым, на самом затылке.

И я могла радоваться лишь тому, что кожа головы не была задета мечом, срубившим их одним чётким ударом…

- Кто? - выдавливаю из себя, глядя на сестру широко раскрытыми глазами.

- Вы посмотрите, сколько праведного гнева! Словно это не она попросила собственную сестру подсыпать ей… - начинает, было, Мала, как замолкает, испугавшись моего рывка в её сторону.

- Аша! - Кишан останавливает меня за руку.

Он тоже почувствовал, что я собираюсь покалечить его невесту…

- Ты действительно не просила Лилу помочь тебе? Это только её инициатива? - господин Третьего Дома всматривается в моё лицо, но на нём в данный момент отражается столько презрения, что Кишан отпускает меня и прищуривается, демонстрируя недовольство моим поведением.

Да, мне сейчас плевать, кто тут и из какого дома.

- Как ты мог это допустить? - поворачиваю голову в сторону Шехара, но не нахожу в себе сил посмотреть на него. - Она же нравилась тебе.

- Она подставила меня! - отзывается тот взволнованно и раздраженно одновременно, - И попыталась нарушить ход посвящения! Она сама навлекла на себя э…

- Остановись, пока я тебя не ударила, - предупреждаю жениха своей сестры.

...бывшего жениха своей сестры.

...а, возможно, в ближайшее время ещё и труп бывшего жениха своей сестры.

- Что позволяет себе эта соплячка?! - восклицает Мала, отшвырнув в сторону бокал с вином.

- Госпожа Мала, - слышу за спиной голос Сатиша, в котором было непривычно много давления на оппонента, - дайте Аше время принять случившееся. Это её сестра.

- Да хоть мать родная! - не унимается госпожа Четвёртого Дома, - Она не имеет права нарушать ход разбирательств!

- Думаю, в словах Сатиша есть смысл: если Аша не знала о намерениях сестры, то это их первая встреча после отравления, - звучит мелодичный голос госпожи Кири, а воздух вокруг напитывается сладковатым запахом дыма из её курительной трубки, - сестры имеют право на разговор.

- Это так… но мы не знаем, была ли она в курсе…

Опускаюсь рядом с Лилой на колени, игнорируя голоса местных «судей».

- Сестра, - произношу, проглотив ком в горле.

- Прости меня, Аша, - шепчет Лила, не поднимая опущенной головы, - я хотела защитить тебя, но всё вышло из-под контроля.

- Зачем тебе вообще понадобилось защищать меня? - едва сдерживая злость, спрашиваю негромко.

- Ты не знаешь, что они хотели сделать с тобой… а я знала, - шепот становится почти неразличимым, из-за чего мне приходится склониться над сестрой.

- Ты могла предупредить меня, - цежу, с болью глядя на обрубки её волос на затылке.

- Не могла. За мной всегда следили.

- Шехар… - почти выплевываю это имя, желая сообщить, что я с ним сделаю, как Лила останавливает меня тихими словами…

- Не держи зла на Шехара: он такой же сломанный, как они все. Но он бывал искренним со мной.

- И ты предлагаешь мне простить его за это? - недоверчиво смотрю на свою сестру, желая увидеть выражение её лица, но Лила не поднимала головы.

Должно быть, ей было стыдно смотреть на меня. А, может, было стыдно смотреть на всех окружающих…

- Как я могу тебе помочь? Как мне остановить всё происходящее? - так и не дождавшись от неё ответа, спрашиваю сосредоточенно.

Наследники Домов над нами уже почти затихли: у меня оставались последние секунды на приватный разговор с Лилой, - если эти приглушенные шепотки в окружении врагов вообще можно было назвать «приватным разговором».

- Я знаю, что делать и куда идти. Не переживай за меня, - слышу напряженный ответ, а затем меня вытягивают за локоть наверх.

Поворачиваю голову и взглядом даю Кишану знать, что касаться меня в данный момент - плохая затея.

И господин Третьего Дома отпускает мою руку, делая от меня шаг в сторону.

- Ну, что, наговорились, заговорщицы? - фыркает Мала.

Перевожу на неё взгляд, не сулящий той ничего хорошего.

- Сколько дерзости в глазах, - хмыкает госпожа Четвертого Дома, - а ведь мы ещё даже не начали выпытывать ответы из вашей управляющей, чтобы узнать, что это за слабость такая у юной госпожи Двенадцатого Дома?.. Кто там отправился за этой Тамарой? - и она поворачивается в сторону Даярамы.

- Охрана моей семьи, - отзывается мелкий поганец.

Кошусь на госпожу Кири. Почему-то считаю её ответственной за поведение племянника владыки. Та затягивается дымом и не спеша отходит к выходу из шатра.

Думаю, мы друг друга поняли... и Тамара до шатра не доберётся.

А Лила удержит информацию при себе: судя по всему, Шехар не в курсе, что именно она подмешала в его бокал на празднике.

- Вот, и славно. Очень скоро все будут в сборе. А пока мы можем продолжить наш допрос с пристрастием. Что скажешь, госпожа Двенадцатого Дома? Будешь смотреть с нами или примешь участие? - Мала склоняет голову, разглядывая меня под всеми возможными углами, а у меня только одно желание зреет внутри.

И уже не просто «зреет», а конкретно так дозревает. Но я не успеваю озвучить его вслух…

- Не будет больше никакого допроса