Трудно отпустить - Кристи Бромберг

роли. Вы осознаете, что даже в ссорах кроется любовь. Конкуренция – это способ хотеть большего. Смех же – то, что поможет вам продержаться даже в самые темные времена. И в конце концов вы научитесь ценить друг друга, а остальное уже не будет иметь значения.

Я смотрю на Хантера. Его проницательные слова оказались настолько неожиданными, что я удивляюсь, откуда в нем столько мудрости. Я хочу сказать ему так много. Прежде всего то, каким прекрасным был его ответ… но я знаю, что он не примет моих слов.

– Может, после смерти мамы мы уже должны были это осознать. С другой стороны, может, мы лишь кучка упрямых женщин, которые однажды все поймут.

– Эй, мужик, – говорит официант. Он ставит на стол свежую кружку пива и хлопает Хантера по плечу. – За счет заведения. Я тебя не выдам. Можешь спокойно наслаждаться своим напитком.

– Спасибо, мужик. – Хантер смеется и качает головой. – Я это ценю.

Они пожимают руки, и официант отправляется обслуживать следующий столик.

Когда я снова смотрю на Хантера, он, куда более расслабленный, чем за все время нашей поездки, сидит, откинувшись на спинку стула. С мягкой улыбкой на губах он изучает меня.

– Почему ты решила взять меня с собой? – спустя мгновение спрашивает он.

– Просто предчувствие.

– Предчувствие?

– Ага. Как я уже сказала, иногда смена обстановки помогает взглянуть на вещи под другим углом.

– Ты ходишь вокруг да около, Декк. Обычно ты так делаешь, когда не хочешь отвечать.

– Скажи-ка, – начинаю я, – что первое приходит тебе в голову, когда ты думаешь о нашей поездке?

– Кроме страха, что ты решила меня похитить?

– Кроме этого, – киваю я.

– Теннисные мячики, – произносит он сквозь смех.

Тот же смех, что я слышала весь вечер. Пока он комментировал игру. Показывал детали, которых я не заметила бы, потому что не знала о них. Когда он взял предложенные рядом сидевшими людьми теннисные мячики и бросил их на лед, следуя традиции после первого гола в ворота соперников из Принстона.

Он свистел, смеялся и указывал на поток мячей, скачущих по льду. Я еще никогда не видела его таким беззаботным. Это только подтверждало, что догадка о выгорании могла оказаться правдой.

– Никогда не видел подобного сумасшествия. Это говорит тебе тот, кому во время игры с «Красными крыльями» под ноги швырнули чертова осьминога.

– Я уже бывала на матчах Дартмута и Принстона. Иногда, просто чтобы развлечься, а иногда, чтобы заполучить нового клиента. Швыряние теннисных мячиков – лучший момент. Хаос и товарищество. Заниматься спортом просто потому, что он тебе нравится, быть частью чего-то, что пропитано традициями, куда лучше простого соперничества.

– Ах, – выдыхает Хантер и, даже подняв кружку, не отрывает от меня взгляда. – И вот мы снова ходим вокруг да около? – Пусть его тон и остается игривым, глаза предупреждают действовать с осторожностью.

Я могла бы и сама догадаться.

– Ничего такого. Просто я подумала, что после последнего матча тебе не помешает немного отдалиться от парней.

– И поэтому мы снова пришли на хоккей? – В его голосе слышится веселье.

– Да, – равнодушно пожимаю я плечами. – Это был последний выходной перед тем, как команда отправится в Бостон. Мне нужно было проведать паренька, так что я подумала: «Почему бы не прихватить с собой лучшего?»

– Лучшего? Если продолжишь осыпать меня комплиментами, Кинкейд, я решу, что ты и правда так думаешь.

– Может быть, и думаю.

Мы смотрим друг другу в глаза и не спешим разрывать зрительный контакт. Между нами воцаряется молчание, одинаково приятное и игривое.

– Так вот почему ты меня похитила? – Хантер протягивает руку, чтобы заправить выбившуюся прядь волос мне за ухо. – А я-то думал, что ты используешь меня, чтобы доставить себе изощренное удовольствие.

– Изощренное? – усмехаюсь я, но при мысли о Хантере и удовольствии сладкая боль медленно расцветает между моих бедер.

– Оно настолько хорошо, что опасно.

– Господи помилуй! – смеюсь я. – Так и есть. Я скрутила тебе руки и похитила, чтобы воспользоваться тобой.

– Еще и электрошоком ударила.

– Тебе не понравилось? Неужели проводить со мной время настолько ужасно, что без электрошока не обойтись?

Он наклоняется вперед и кладет локти на стол. Долю секунды мне даже кажется, что он собирается меня поцеловать. Я замираю и чувствую себя глупо, потому что Хантер лишь шепчет низким рокочущим голосом:

– Хочешь узнать, какая часть матча стала лучшей?

– Да? – Я удивлена столь резкой сменой темы, но очарована его голосом и тем, каким довольным он выглядит.

– Что бы я ни делал, куда бы ни пошел, всем что-то от меня надо. Время, талант, мое положение. Ты хоть представляешь, как здорово было пойти на матч просто ради веселья? Удивляться хорошей игре, смеяться над теннисными мячами и сидеть среди зрителей, где никто меня не знает и не хочет что-то с меня поиметь?

– Даже представить не могу, – бормочу я, чувствуя себя предательницей, потому что хотела что-то от него получить.

– Отчасти все из-за кубка.

– О чем ты?

– Поэтому Ян предложил мне контракт с «Лесорубами», – говорит Хантер о главном менеджере команды. – В ответ я просто обязан выиграть кубок.

Я смеюсь над нелепостью его заявления.

– Любой стоящий агент не согласился бы на такие условия. – Я качаю головой и мысленно добавляю еще одну причину в список тех, почему Сандерсона можно считать придурком. Сначала комиссионные, потом уже благополучие клиента. – А что, если у тебя не выйдет? – уточняю я, но в ответ получаю только перекатывание мышц на крепко сжатой челюсти. Мной овладевает любопытство. Я понимаю, что компании приобретают игроков высокого уровня для развития, но никто не может гарантировать получение Кубка Стэнли.

– И так ясно, чего от меня ожидают. Даже если это и не прописано в контракте, – отвечает на мой невысказанный вопрос Хантер.

– От каждого игрока ожидают победы, – смеюсь я, но тут же замолкаю, заметив серьезное выражение на его лице. – Разве не поэтому ты играешь? Разве не для этого каждый хоккеист выходит на лед? Никто не создает команду в надежде, что та будет посредственной.

– Те, у кого нет больших средств, так и делают.

– Ты не понимаешь, Хантер, – качаю я головой и, откинувшись на спинку стула, пристально смотрю на него. Он выглядит так, будто несет на своих плечах тяжесть всего мира. Как бы мне хотелось облегчить его ношу. – Ты хоть представляешь, сколько замечательных игроков так и не получили кубок? Я могу перечислить целую кучу.

– Я тоже, и мое имя будет среди них.

– Ты построил феноменальную карьеру. Даже если не выиграешь Стэнли…

– Не неси чушь, Деккер. Ты можешь