Русалии - Ирина Яш

кучу-малу, другой рукой она пыталась выгуливать на поводке Мотьку. Получалось не очень хорошо – щенок рвался, тянул во все стороны, время от времени подпрыгивал, растопырив все четыре лапы, и плюхался на живот.

– Не знаю, куда может завести такой поводырь, – со смехом сказала Алекс подошедшему Максу, – Где твоя гостья?

– Ушла.

– Так быстро?

– Не о чем больше говорить. Мы расстались с нею.

– Когда?

– До вчерашнего вечера. Ты ведь это хотела узнать?

– Да, – она помолчала, – И почему ты с ней расстался?

– Так уж я устроен. Не могу спать с одной женщиной, а мечтать о другой.

– Большинство может.

– Я вымирающий тип.

– Как дальневосточный леопард, – усмехнулась Алекс, – Надо тебя спасать.

– Я очень надеюсь, что ты займёшься моим спасением.

– Посмотрим… Кстати, к тебе снова гости.

Макс чертыхнулся, развернулся к подходящим Вальтерам:

– Макарыч, я надеюсь, что вы за щенком или опять что-нибудь стряслось?!

Глава 9

Жара установилась прочно, всерьёз. Тяжёлое питерское лето доползало своей гранитной духотой и до пригородов. Жарко было даже ночью и ничто не приносило облегчения. Алекс несколько раз в день поливала собак из шланга, Макс разрешал местной детворе собираться возле псарен и смотреть на это действо. Сам он тоже, заслышав смех и визг, выходил во второй двор и смотрел на Алекс, которая, в шортах и коротенькой майке, вся с ног до головы мокрая, резвилась с ребятнёй.

У биглей были новые щенки, малыши, наравне со взрослыми собаками бегали под струями, высоко поднимая лапы и преданно глядя на Алекс наивными, доверчивыми глазками.

Макс хохотал вместе со всеми, но мысли были невесёлые: «Если дождь не пройдёт в ближайшие дни, то водопровод начнёт дурить, придётся экономить воду, а питьевую либо покупать, либо ездить на нижний колодец… Морока!»

В доме у Макса был только один кондиционер – в гостиной. Там теперь спал Лёня, на диване, и Алекс, которая, на время этого стихийного бедствия, перебралась из своей душной избушки в большой дом и спала на раздвижном кресле. Сам Макс ночевал во дворе на раскладушке, с головы до ног завёрнутый в сетку от комаров. В эти дни ему вспоминалось, как в детстве он с бабкой и матерью ездил в Крым, к каким-то дальним родственникам. Стояла такая вот жара, ему разрешили спать в саду, и он был очень счастлив, когда лежал один ночью на такой же раскладушке, смотрел сквозь листву на чёрное южное небо, всё в звёздах, и на голову ему время от времени падали спелые вишни…

После завтрака Макс вышел на крыльцо, спустился, заглянул в бочку – воды было меньше половины. «Нужен дождь, иначе лес совсем высохнет, достаточно окурка и всё! Катастрофа!»

Из дома выглянула Алекс:

– Какой ты хмурый…

– Погода эта мне покоя не даёт, – он окинул её взглядом, улыбнулся, – Ты загорела, будто с островов вернулась!

Она опустила голову, оглядела себя, вытянула руки, покрутила ими:

– С утра до вечера на улице… Он пробует ходить на костылях. Пока получается плохо, но у него настоящий боевой характер. Всё будет хорошо.

– Надеюсь. Я только не понимаю, почему он меня не пускает!

– Он хочет в один прекрасный день выйти к тебе на своих ногах, чтоб ты ахнул и схватился за голову, – улыбалась Алекс.

– Ты с ним занимаешься, а он тяжёлый.

– Я сильная… Смотри-ка!

По улице, крепко взявшись за руки и, шагая нога в ногу, как два маленьких солдатика, топали дочери Ильи Покровского.

– Эй, девчата! – окликнул Макс, – Зайдите-ка, я вам конфет дам.

Девочки остановились, переглянулись, и, не разжимая рук, прежним ходом протопали в открытую калитку.

– Какие вы хорошенькие! – улыбнулась Алекс, глядя на них. На сёстрах были нарядные летние сарафанчики и яркие сандалики, головы повязаны от солнца белыми косынками, на плече у каждой – по большому зелёному сачку, – Куда вы идёте с этими сачками?

– Мы на берег ходили, бабочек ловить.

– Ни одной не поймали.

– Дядя Владик нам вчера эти сачки из города привёз.

– И мороженого.

– Ещё халвы шоколадной.

– И невкусную дыню.

– А Снеже таблетки.

Макс сходил в дом, вернулся, протянул девочками две большие конфеты в блестящей золотой обёртке. Сёстры снова переглянулись.

– Мы уже ели сегодня.

– Дядя Владик говорит, что можно только одну конфету в день, а то зубы выпадут.

– Дядя Владик совершенно прав, – кивнул Макс, – Вы конфеты возьмите сейчас, а съешьте их завтра. А что, Снежа заболела?

– Нет. Это какие-то другие таблетки. Очень горькие.

– Почему горькие?

– Она всё время плачет, не хочет их принимать, а дядя Владик заставляет.

– Да. Он сказал: «Пей, у меня теперь есть двое детей». Это про нас, мы теперь его дети.

– Да. Папка в тюрьме, а мамка сидит на радуге и смотрит, как мы себя ведём. Мы теперь дяди Владикины. Он нас в следующем году в школу отдаст. Это всё из-за Вальки.

– Что? – не понял Макс.

– Так Валька, она же маленькая, ей в школу только в следующем году, а мне в этом, но дядя Владик сказал, что мы пойдём вместе в первый класс. В городе.

– В самом-самом городе, где львы с золотыми крыльями. Он нас будет туда возить.

– А тётя Фира будет нас весь год готовить к школе и ещё учить английскому языку. Дядя Владик будет ей платить. А Снежа сказала, что он ей за другое платит. И сказала, чтоб он лучше ей отдал её горькие таблетки. И опять заплакала.

– Снежа плачет, как Олька дяди Борина!

– Ольку муравей кусил и она целый день ревела.

– Рёва-корова.

– Да. Давай сейчас съедим наши конфеты, а завтра совсем не будем есть.

– Давай.

Они зашуршали фантиками. Алекс посмотрела на Макса, потом на девочек:

– Ну, бегите, куколки, а то дядя Владик начнёт беспокоиться.

Девочки кивнули, хором сказали «Спасибо», взялись за руки и зашагали со двора. Алекс проводила их взглядом. Макс стоял, взявшись за перила крыльца, и смотрел в землю. Алекс молчала. Он выругался.

– Это противозачаточные таблетки. Он заставляет её их пить, как заставлял делать аборты.

– Ты уже говорил об этом, но… как ты можешь знать?!

– Знаю и всё.

– Это чудовищное обвинение, Паша.

– Он и есть чудовище. Влад Дракула. Держись от него подальше, это просто опасно для жизни…

…Жара стояла третью неделю. Трава вся выгорела, пожухла, большие деревья как-то выживали, но на маленьких деревцах листочки высохли и скрутились в печальные блёклые трубочки.

Макс поднялся затемно, съездил на родник за питьевой водой, по опыту зная, что в этот час воды там много и она ещё чистая. Он привёз канистры