Баба Люба. Вернуть СССР-2 - А. Фонд

Она торопливо выложила перед женщиной пачку купюр, перевязанных резинкой для волос.

Я тихо, про себя, вздохнула.

Женщина механическим заученным движением пересчитала купюры и бросила их в ящик стола:

— Подпишите, — перед Галиной материализовались два листа бумаги. — Это договор. В двух экземплярах.

Та начала заполнять, высунув от усердия кончик языка.

— А как я могу свои кровные приумножить? — подключилась я.

— А у вас сколько?

— Вот, — я положила перед сотрудницей две купюры.

— Вы шутите? — брови «учительницы» поползли вверх, — мы такими суммами не оперируем.

— Ну почему же? — покачала головой я, — одна ваша акция сколько стоит?

Женщина поджала губы.

— Вот и дайте мне одну.

— Вы понимаете, — растянула в профессиональной улыбке губы женщина, — у нас есть кооперативные облигации, акции для получения дивидендов и возможности роста стоимости этих активов, депозитные сертификаты…

— Стоп, стоп! — перебила её я, — мне одну акцию.

— Но послушайте…

— Я — человек осторожный, — с открытой лучезарной улыбкой пояснила я, — хочу сначала убедиться, что механизм работает. А уж потом вложу большую сумму.

— Но Любаша… — начала Галя, но я её перебила:

— Деньги есть. Мы в селе дом отца продали. Но сначала я хочу посмотреть на результат!

— Прекрасное решение! — глаза женщины в очках предательски блеснули, — взвешенное и мудрое! Подпишите тогда вот здесь и здесь.

Передо мной появились такие же договора, как и у Галины.

Ну ладно, я подписала.

— А когда я за процентами прийти могу?

— Через месяц, — просияла улыбкой сотрудница, но потом спохватилась и добавила, — но лучше, если вы придёте через две недели, тогда мы сможем показать вам предварительные результаты. И следующий вклад сразу же приносите, чтобы дважды не бегать. Сразу же и оформим.

Ладно, через две недели, так через две недели.

Я вышла из кабинета, с довольным видом потирая руки…

Тамарка пропала.

Чтобы дважды не ходить к «котику» Владимиру, я подрядила Никодима Павловича. Он работал дворником на участке, куда входил дом, где проживала непутёвая сестра Любаши. В отличие от других работников метлы и лопаты, Никодим Павлович не пил. А ещё у него был любимый долгожданный внук, который обожал шоколадные конфеты. Поэтому любой копейке Никодим Павлович был крайне рад. Нет, не пил он не потому, что был каким-то там идейным, а потому, что закодировался после того, как дочь пригрозила, что внука он больше не увидит, потому что внук не должен запомнить деда вечно пьяным.

И вот за малую мзду в виде небольшой премии, Никодим Павлович готов был не только наблюдать за квартирой Тамарки и сразу сообщить мне, когда она появится, но и следить за всеми гостями и посетителями.

Буквально на следующий день, я уже знала, что к Владимиру ходят блондинка и брюнетка. По очереди. Причём у него получается так ловко их разводить, что они ещё ни разу не столкнулись. Данный факт Никодима Павловича безумно восхищал:

— Вот как так-то? — удивлялся он, — там по чётным одна к нему бегает, чёрненькая такая. Но зато формы у неё — во!

Он взглянул на меня и покраснел, но затем продолжил:

— А по нечётным — вторая, блондиночка… Ну вот как так-то? И это при родной жене, считай что! А тут всего пятьдесят три годочка и хоть бы одна какая взглянула вслед!

— А автомобиль он какой купил? — задала провокационный вопрос я.

— Да какой там автомобиль! — ухмыльнулся в усы Никодим Павлович, — как ходил пешком, так и дальше ходит.

— Зато теперь одевается, небось, во всё импортное? — спросила я.

В общем, путём окольных расспросов, удалось выяснить, что никаких новых автомобилей, костюмов, мебели или прочих материальных благ у Владимира не появлялось.

Вот и прекрасно. Получается, что деньги он не истратил.

Осталось теперь найти их.

А для этого нужно было выяснить точный график передвижений «котика» Владимира, подобрать ключ к квартире и проникнуть туда с целью найти деньги.

Пока же Никодим Павлович добросовестно отрабатывал будущую премию, я решила поднажать по направлению товарищей сектантов. И начала я с того, что отправилась на очередное собрание.

Сегодняшнее собрание проходило довольно буднично. За небольшой трибункой стояла незнакомая мне женщина в белом кружевном платке, которая монотонно рассказывала об искушениях, душах, ангелах и прочей теологии. Причём она не просто рассказывала, а читала по бумажке. И читала монотонно.

В общем, как я не силилась, но уже минут через пять моё внимание начало рассеиваться, и я уже с трудом воспринимала общий контекст доклада. Народ в зале, которого, кстати, было не очень много, дисциплинированно сидел и дремал с открытыми глазами.

Когда вышел второй докладчик, пожилой толстяк, и тоже начал читать свой доклад по бумажке, стало ещё хуже, так как голос у него был мало того, что невыразительный, но ещё и донельзя скрипучий.

Это-то и натолкнуло меня на дельную мысль.

После окончания проповедей, когда народ начал потихоньку рассасываться, я подошла к Всеволоду.

— Здравствуй, сестра Любовь, — приветствовал он меня крайне любезно. — Как тебе сегодняшнее моление?

— Вот об этом я и хотела поговорить, — сказала я.

— Даже так? — чуть удивился старейшина, — ну что же, я тебя слушаю.

— Скажите, а может ли неофит, то есть такой человек, как я, только придя к вам, тоже выступать с докладом?

— А почему нет? — заинтересованно посмотрел на меня Всеволод. — Я так понимаю, ты хочешь выступить?

— Хочу. — не стала скромничать я.

— Это замечательно, — похвалил меня Всеволод. — мы можем поставить тебя на следующее собрание. Только ты сперва напиши текст и покажи его мне или Марине. Ну, чтобы случайно не трактовать что-то неправильно.

Он взглянул на меня и торопливо уточнил:

— У нас так принято.

— Да я понимаю, — кивнула я, — тем более я новичок. Ещё ляпну что-то по незнанию. А смущать умы прихожан — плохо.

— Правильно думаешь, — более внимательно присмотрелся ко мне Всеволод. — я сам лично приду твой доклад послушать.

Я внутренне усмехнулась. Вот большая рыбка и попалась на крючок. Внезапно я ощутила на себе чей-то взгляд. Немного скосив глаза, увидела, что это Ростислав. И маленькая рыбка походу тоже.

Интересненнько. Чем дальше в