Танец с Дьяволом - Шеррилин Кеньон

— Одним и другим, значит. То есть ты — бродяга?

— Если я скажу «да», ты вышвырнешь меня?

Несмотря на то, что его тон был ровным и бесстрастным, девушка почувствовала, как он ждет ее ответа. Какая-то его часть хотела, чтобы она сделала это. Эта часть ждала подобной реакции.

— Нет, Зарек, я же говорила. Тебе здесь рады.

Зарек прекратил строгать и уставился на пламя. Слова Астрид заставили его задрожать. Темный Охотник смотрел на огонь, а видел лицо девушки. Ее мелодичный голос отражался в сердце, которое он давно похоронил. Никто и никогда не был ему рад.

— Я мог бы убить тебя, и никто не узнал бы.

— Ты собираешься убить меня, Зарек?

Зарек вздрогнул, когда его охватили воспоминания. Он видел себя, бродящего среди тел в своей разрушенной деревне. Шеи, истекающие кровью и горящие дома…

Он должен был защищать их.

А вместо этого всех убил.

И даже не знал, почему. Он ничего не помнил, кроме ярости, завладевшей им. Жажды крови и мести.

— Надеюсь, что нет, принцесса, — прошептал Зарек.

Он встал и вернулся в свою комнату, заперев дверь.

Темный Охотник лишь надеялся, что и она поступит точно также.

Несколько часов спустя Астрид прислушивалась к прерывистому дыханию Зарека, охваченного беспокойным сном. В доме, отдыхающем от его ярости, стояла тишина. Воздух избавился от ауры злобы, и все казалось спокойным, мирным, за исключением мужчины, пойманного в сети мучительного кошмара.

Девушка смертельно устала, но спать не хотела. Слишком много вопросов терзало разум.

Как бы она хотела поговорить с Ашероном о Зареке и спросить, что достойное спасения он видел в нем. Но Артемида согласилась на суд при условии: Ашерон будет держаться в стороне, не делая ничего, что могло бы изменить или поколебать мнение Астрид. Если нимфа попытается поговорить с Ашероном, Артемида прервет испытания и сразу же убьет Зарека.

Нужно было искать другой способ узнать что-либо о своем госте.

Астрид взглянула на Сашу, который спал на ее кровати в волчьей форме. Они были знакомы несколько веков. Он был всего лишь щенком, когда его патрия согласилась поддержать египетскую богиню Баст в схватке против Артемиды.

Когда война между богинями закончилась, Артемида потребовала суда над теми, кто сражался против нее. Сводная сестра Астрид Лера решила, что все они виновны, за исключением Саши, который был слишком молод, чтобы отвечать за предательство других.

Его собственная стая сразу же отвернулась от него, решив, что он предал их, чтобы получить шанс на спасение, несмотря на то, что ему едва исполнилось четырнадцать. В мире Катагарии животным инстинктам и правилам подчинялись беспрекословно. Стая — неделимое целое и каждого, кто нес в себе хоть какую-то угрозу, уничтожали, даже если это был один из своих.

Им почти удалось убить его. Но, к счастью, Астрид нашла и вылечила его. Несмотря на абсолютную ненависть к Олимпийцам, Саша всегда относился к ней с терпимостью, если не с привязанностью.

Он мог оставить ее в любую минуту, но идти было некуда. Аркадианцы мечтали увидеть его мертвым, потому что когда-то он сражался вместе с Убийцами Катагарии против богов, а сами Убийцы хотели того же, потому что считали его предателем.

Его жизнь висела на волоске даже сейчас.

А тогда, он был диким и боялся, что свои же собственные люди разорвут его на части.

Поэтому несколько веков назад, они заключили альянс, от которого выиграли оба. Астрид не давала другим убить его, когда Саша был щенком, а он был ее спутником, когда она оказывалась слепа.

Через некоторое время они стали друзьями, и теперь Саша оставался с ней из чувства преданности.

Его магия, как члена Катагарии, была намного сильнее ее собственной, и он часто пользовался своими силами по просьбе девушки.

Она подумала об этом сейчас.

Катагария могли путешествовать во времени…

Но только с ограничениями. Нет, ей нужно было нечто, гарантирующее возвращение до того, как проснется Зарек.

В такие времена, она мечтала быть богиней, а не нимфой. У богов были силы, чтобы…

Астрид улыбнулась пришедшей в голову идее.

— М’Адок, — мягко позвала она, вызывая одного из Онерои. Они были божествами сновидений, которые владели Фантозисом — сумеречным миром между сознательным и безсознательным.

Девушка ощутила, как воздух вокруг нее задрожал от невидимой, мощной энергии, возникающей всякий раз, когда появлялся кто-то из Онерои.

Она знала из собственного опыта, что по сравнению с М’Адоком и его более чем двухметровым ростом, кажется карликом. Даже сейчас, когда она его не видела, девушка точно представляла, как он выглядит. Длинные черные волосы были настолько темными, что практически не отражали свет, а бледно-голубые глаза казались почти бесцветными и мерцали.

Также как и весь его род, он был настолько прекрасным, что глядеть на него было тяжело.

— Маленькая кузина. — Произнес М’Адок. Его голос был пронизывающе соблазнительным, но лишенным эмоций, поскольку Онерои было запрещено испытывать какие-либо чувства. — Давно не виделись. По меньшей мере, лет триста-четыреста.

Девушка кивнула.

— Я была занята.

М’Адок потянулся, касаясь ее руки, чтобы Астрид знала, где он стоит.

— Что ты хотела?

— Ты знаешь Темного Охотника Зарека?

Онерои часто были целителями Темных Охотников, излечивая и тело, и разум. Охотников создавали из тех, кому пришлось перенести жестокость или насилие, поэтому Ловцов Снов закрепляли за новичками, чтобы вылечить разум, дать возможность жить, не причиняя вреда другим.

Когда Темный Охотник приходил в норму, Ловец затем просто следил за ним, помогая вылечить тело, когда это требовалось. Вот почему Темные Охотники испытывали непреодолимую тягу ко сну, будучи ранеными. Онерои эффективно действовали лишь во сне.

— Я знаю о нем.

Астрид ждала объяснений, но, когда он не продолжил, спросила сама:

— Что ты знаешь?

— Ему невозможно помочь, так что никто из моего народа не приближается к нему.

Девушка никогда о таком не слышала.

— Вообще?

— Иногда навещают Скоти [11], но они лишь забирают часть его ярости для себя. Она настолько сильна, что даже они не могут долго выдержать ее и им приходится уйти.

Астрид была поражена. Скоти мало, чем отличались от демонов. Братья и сестры Онерои, они питались человеческими эмоциями и использовали людей, чтобы получить возможность чувствовать снова. Неконтролируемый Скотос был необычайно опасен, потому что легко мог убить человека, к которому приходил.