Фламандская петля - Наталья Николаевна Ильина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Люди в поселке не знали деталей преступления, но участковый-то знал: Нику бросили в лесу уже мертвой. Возможно, убийца (Дима старался даже в мыслях не называть его по имени, ведь обвиняемым Роман пока не был) думал, что в эту часть леса никто не ходит, но что-то в этой версии не сходилось. К тому же, если считать, что он убил ее там, у березы, куда делась вторая босоножка? Девушка не могла дойти до места преступления босиком, не поранив ногу, но судебные медики никаких прижизненных травм на ее ступнях не нашли…
В участке было непривычно пусто. За последние две недели Дима успел привыкнуть к майору и теперь чувствовал себя брошенным. Телефон молчал, поселковые не спешили порадовать лейтенанта хоть сколько-нибудь существенными воспоминаниями о том злополучном дне, когда Ника Бойко так и не дошла с работы домой.
Повинуясь безотчетному порыву, Дима поднялся из-за стола и, закрыв участок, направился в сторону Панелек. Чувство, что он упускает что-то важное, не давало ему покоя.
Между Центральной и Заречной улицами тянулся прогон, не застроенный домами. Дорога взбиралась на холм между берегом реки и травянистым склоном. Мимо участкового вниз по склону пронеслись мальчишки на велосипедах. Со спины нагнал «УАЗ-Патриот» тепличной управы и притормозил, дожидаясь, пока Дима поравняется с кабиной.
– Подвезти? – высунулся в окно водитель директора, Димин одноклассник Лешка Губарев.
– А, давай! Мне в Панельки, – согласился лейтенант и полез в салон. – Куда гонишь? – поинтересовался он, откинувшись на спинку кресла.
– В Старый поселок, к бухгалтерше. Она на больничном, нужно печати куда-то поставить. – Леха мотнул головой в сторону заднего сиденья, не отрывая глаз от дороги.
Дима оглянулся: за спиной водителя лежала синяя пластиковая папка с бумагами.
– Понятно. Слушай, Леха, ты тут в поселке не встречал, случаем, темно-зеленую легковуху, не из наших?
Подумав секунд тридцать, Губарев покачал головой:
– Не-а. Не помню такого, а что?
– Да нет, ничего, жаловались, что быстро носятся, – почему-то соврал Дима.
– Бывает… Понаедут уроды всякие.
Они подъехали к Панелькам. От дороги к домам вел узкий проезд, но Леха сворачивать не стал, остановился перед поворотом.
– Спасибо, – кивнул приятелю Дима.
– Бывай, полиция! – шутливо козырнул тот и тронулся с места.
Не успел лейтенант пройти и пары шагов, как за спиной взвизгнули тормоза.
– Димас, я вспомнил! Видел я «мазду» зеленую дней десять назад!
Дима шагнул к машине:
– А точнее?
– Не, точнее не скажу, я ж как водитель троллейбуса – руки к рулю приросли, все дни в один сливаются. «Мазда» эта и правда гнала как очумелая. В сторону города меня по встречке обошла и того, скрылась за горизонтом.
– А номер, модель, хоть что-нибудь? – не надеясь на чудо, спросил Дима.
– Да хрен его разберет, что за модель. «Тройка», что ли? Небольшая. Номера, это да. Московские номера были.
– Спасибо, Лех! Может, ты разглядел и того, кто за рулем был?
– Иди ты! Она пулей проскочила, кого я там увидеть мог? В район за шефом ехал.
– Это во сколько?
– Я к восьми у него, значит, что-то около половины восьмого утра. Далась тебе эта «мазда»? Пролетели транзитом да и испарились. Где Москва, а где мы? Они же считают, что за их МКАДом жизни нет, – хохотнул Лешка. – Ладно, бывай.
– Пока.
Дима хлопнул ладонью по крылу «УАЗа», и тот стартанул с места, подняв маленькое пыльное облако.
* * *
Галина Охрипова вздрогнула и взволнованно посмотрела на сына. Он не проснулся. Лицо подергивалось, под веками бегали выпуклые глазные яблоки, губы время от времени страдальчески кривились, но резкий звонок в дверь его не разбудил.
– Слава богу, – прошептала женщина и заторопилась в прихожую, недоумевая, кто мог зайти к ним домой.
– Кто там? – тихо спросила она, наклонившись к щели между косяком и дверью. Глазка не было.
– Участковый Михайлов.
Галина торопливо выкрутила барашек старого английского замка.
– Вы к нам? – все еще не веря, спросила она у молодого полицейского, который совсем недавно – ведь не так много времени прошло! – вернулся из армии. А теперь вот успел отучиться аж в Петербурге и служит участковым!
– К вам, Галина Сергеевна.
– Ну проходите тогда, – смутилась женщина и зачем-то добавила: – Ванечка спит.
Она проводила участкового в кухню, на ходу оглядывая стол; простые открытые полки, затянутые пожелтевшим от времени тюлем; старую газовую плиту, на которой стояла эмалированная кастрюля со вчерашним борщом; маленький холодильник, сердито бурчащий в углу возле окна. Все было бедным, но чистым, и, казалось, ей совершенно нечего стыдиться, но отчего-то Галина испытывала неловкость.
– Присаживайтесь, Дмитрий Олегович, – предложила она неожиданному гостю Ванечкин стул с высокой спинкой.
– Спасибо. Я, собственно, – участковый тоже бегло оглядел крохотную кухню, – хотел бы с самим Ваней поговорить…
Галина вздохнула:
– Он совсем недавно смог заснуть. Так разнервничался из-за ареста Ромы, что ночь не спал. Жалко его будить, да и что он вам может сказать? Ванечка – как ребенок, многого не понимает, да и слов знает совсем немного.
– А почему он нервничал? Роман как-то по-особенному к нему относился?
– Нет, что вы! – Галина даже руками взмахнула, отметая такую возможность. – Для меня это тоже загадка. Думаю, его просто напугали чужие люди во дворе.
Участковый нахмурился. Галина с внезапной жалостью отметила, что на лбу у него выступил пот, глаза красные, как будто он тоже провел бессонную ночь, а на левой скуле свежий порез с корочкой подсохшей крови. «Трудно ему сейчас!» – посочувствовала она мысленно.
– Тогда я спрошу у вас: с Ваней ничего необычного не произошло в день, когда пропала Ника Бойко?
Галина кивнула:
– Было странное. Было. Он спал днем, но вдруг начался приступ. Теперь это не часто случается, не то что раньше. Вот только я не помню, чтобы приступ начинался во сне, как в тот день. Я его разбудила, а он все повторял, что ему страшно. Запросился «ходить» – это он так прогулки называет. И ушел. Ему всегда легче становится, если кошку или собачку встретит, приласкает. Но вернулся сильно расстроенным, даже ужинать не стал, а снова улегся спать… Утром все прошло.
– Дело в том, Галина Сергеевна, что Ваню видели на дороге в Старый поселок, – сообщил участковый.
– Да что вы! – Она с улыбкой покачала головой. – Ванечка за реку не ходит, он воды боится.
– А в тот день почему-то пошел. И было это около шести часов вечера, когда Ника закончила работать. На мосту Ваня
