Прости, но я скучаю - Сьюзи Кроуз

Сунна понимала, что ей не следует против этого выступать.

– Кстати, о Мод, – сказала Сунна.

– Пожалуйста, не надо, – сказала Мод, не двигаясь с места.

– Не надо чего?

– Говорить обо мне. Или со мной, если уж на то пошло. Я сегодня для этого слишком не выспалась.

– Тогда поезжайте домой. И все же, говоря о вас и о том, что вы не выспались, – что вы делали этой ночью?

Мод нахмурилась и выпрямилась.

– А тебе какое дело?

– Такое, что вы не давали мне спать до четырех утра.

Морщины на лице Мод стали резче.

– Я легла в девять, – сказала она. – Так что после девяти я, безусловно, не мешала тебе спать. А перед тем как заснуть, я немного посмотрела телевизор – пару эпизодов сериала «Диагноз: убийство» при очень умеренной громкости. А потом – да, я сидела, гладила кошку и думала о том, какая паршивая и несчастливая у меня жизнь. Потом заснула. Не представляю, что могло тебе мешать. Ты что, слышала, как я гладила кошку? Или я слишком громко думала? О том, как…

Сунна возвела глаза кверху.

– Ну, не знаю, Мод. Я слышала, как вы несколько часов двигали что-то тяжелое. Вы что, ходите во сне? Таскаете диван по гостиной?

Хмурый взгляд Мод сменился ухмылкой.

– А-а, – тихо произнесла она.

– Что «а-а»?

– Привидения. – Мод пригубила кофе и сухо усмехнулась. Сунна видела, что Мод что-то скрывает, поэтому она тоже потягивала кофе и надеялась, что ее намек ясен: «Я не намерена спрашивать. Не так мне это интересно, чтобы спрашивать». Сунна никогда не вела себя так сдержанно, как теперь, после знакомства с Мод. Монашка, да и только.

К счастью, это было интересно Маккензи.

– Что еще за привидения? Вы вообще о чем?

Мод скорчила раздраженную гримасу. Она явно предпочла бы, чтобы вопрос задала Сунна.

– Привидения у нас на чердаке. Об этом писали в газете.

– Да кто их читает, эти газеты, – сказала Сунна, как будто перед Мод не была разложена газета.

– Масса людей читает газеты, иначе никто бы не стал их издавать, – сказала Мод, похлопав по столу раскрытой ладонью. – Вот я, например, читаю газеты. Поэтому и знаю о призраках.

– Почему же эти… призраки… – Маккензи запнулась. – С чего бы газете?..

– Когда умерла тетка хозяина, о ней была небольшая заметка – вернее, о доме и ее семье. Ее отец служил в частях королевской конной полиции, покойный муж был художником, а их дом – наш дом – один из старейших в городе. Он внесен в список объектов культурного наследия. Там было что-то о том, что в доме предположительно водятся привидения – вроде бы на чердаке произошло двойное самоубийство. Я их еще не слышала. Странно, что они дали о себе знать тебе первой, Сунна. Ты знаешь, что это значит. Ничего хорошего. – Довольная собой, Мод откинулась на спинку стула и смахнула со стола воображаемые крошки.

Нет, Сунна не знала, что это значит. Она смотрела на Мод круглыми глазами.

– Так, может быть, это привидения забрали вашу китайскую еду и сыр?

Мод передернула плечами.

– Шути, сколько влезет, мне все равно. Можешь не верить мне на слово. Какая разница, веришь ты или нет. Но меня ты не можешь винить за этот шум. Я ложусь спать в девять. Все, что у меня есть, – это честерфилд, стол и стулья. И меня вполне устраивает то, как они стоят, к тому же я слишком слабосильна, чтобы их двигать. Если услышишь шум сверху, можешь быть уверена: это не я.

– Хорошо… – сказала Сунна. Она не боялась призраков на чердаке; гораздо больше ее тревожило, что над ней живет Мод.

•

В пять часов, когда бариста отключили светящуюся вывеску «Открыто», Сунна вытянула руки назад.

– Ладно. С меня хватит.

Маккензи нахмурилась.

– Хм? Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что мне более чем достаточно. Я потратила здесь уйму времени и теперь думаю, что, если Бретт придет, пусть приходит. Я выделила ей окно, и теперь оно официально закрыто – нет, я в порядке, – решительно сказала Сунна, почувствовав, что от этой мысли у нее закружилась голова. – Мне это не нужно. Она мне не нужна. И я в полном порядке.

– Нет, как вам это нравится? – сказала Мод, как будто не услышавшая ни слова из заявления Сунны. – Художественная галерея опубликовала информацию об угрозе взрыва. У полиции есть подозреваемый! Тьфу на них. Это все, что они написали. Целая бесполезная статья только для того, чтобы сказать, что они кого-то подозревают. Пишут, что уборщика. А мне от этого ни холодно ни жарко. Имени не называют – странноватая этика для такого маленького городка. Не назвать имени, но сообщить, кто это, а потом притвориться такими правильными: мы не называем имен! – Не переставая говорить, Мод все ниже наклонялась над газетой. – И вообще, зачем угрожать бомбой своим… – хотя нет, в этом как раз есть смысл! Он, вероятно, ненавидел босса или кого-то из сотрудников. Или просто хотел немного передохнуть… О, наверное, он был там в кого-то влюблен, а его ухаживания отвергли…

– Прошу прощения, леди? – Бариста виновато улыбнулась, но ее товарки за стойкой смотрели на них сердито. – Боюсь, мы закрываемся…

Маккензи кивнула.

– Мы уходим. Извините.

Мод собрала газету, сложила ее вчетверо и поднялась.

– И все же, – сказала она Сунне, – это лучше, чем ничего. Представь себе: если бы не газета, мы бы и не узнали, что кого-то подозревают.

– Хорошо, Мод. – Сунна придержала дверь для Маккензи и Мод и вышла вслед за ними. – В следующий раз вы скажете мне, что все еще пользуетесь телефонами-автоматами, – сказала Сунна, указывая на старую телефонную будку, попавшуюся им по пути.

– Когда надо, пользуюсь, – пробормотала Мод в воротник пальто.

– В самом деле?

Мод остановилась посреди парковки и топнула ногой, как ребенок, который вот-вот закатит истерику.

– Ну, да, Сунна. Не у каждого в кармане мобильник.

Сунна покачала головой.

– Что такое? Телефоны-автоматы – замечательная штука. Ты, что, правда никогда ими не пользовалась?

Сунна снова покачала головой.

– А ты, Маккензи?

Глаза Маккензи расширились.

– Э-э… вообще-то я пользовалась…

Теперь остановилась и Сунна.

– То есть как? Кто-то и самом деле пользуется этими штуками? Ну, кроме Мод, например, да еще тех, кто совершает преступления? У одного комика есть целая история о том, что преступники – единственные люди, которые пользуются телефонами-автоматами.

Лицо у Маккензи застыло: это выражение Сунна у нее видела уже несколько раз и не могла разгадать, что оно значит. Маккензи грустно? Она волнуется? Просто погрузилась в свои мысли? Если бы Сунна не знала Маккензи, она бы решила, что это виноватое выражение. Сунна улыбнулась при мысли о том, что Маккензи могла совершить преступление. Может быть, она неправильно оценила Маккензи? Девушка казалась такой спокойной, учтивой. Что, если все это сплошное притворство? И она как раз из тех, кто пользуется телефонами-автоматами.

Цветочный кризис

Ларри

– Алло,