Темный дом - Алекс Баркли

— А как она относилась к тому, что ты куришь траву? Одобряла?

— Слушайте, вы хоть думаете, что спрашиваете? Нам всего по шестнадцать, мы подруги, но мы не лезем друг к другу с советами и нравоучениями.

— Да, разумеется. — О'Коннор кивнул. — Просто я хотел узнать, что Кэти думает о наркотиках.

— Знаете, я уже рассказала Фрэнку все, что мне известно. И оставьте вы наркотики в покое, Кэти о них и не думала. И никакого отношения к ее поведению и исчезновению они не имеют. Она никогда не курила травку. Я иной раз курю, но я не наркоманка. Вы ищете Кэти? Вот и ищите. Только не нужно думать, что она сейчас где-нибудь разгружает баржу с кока-колой, чтобы заработать себе на дозу. Мы — простые деревенские девчонки, одна из нас иной раз покуривает травку, другая к ней и не прикасается. И ничего более противозаконного мы в своей жизни не сделали. Понятно вам? И никто к нам сюда не приезжает, ни рок-музыканты, ни наркодилеры. Да кому мы нужны?

— Ты даже не представляешь, как это замечательно. За пределами вашей деревни порой творятся чудовищные вещи…

— Да знаю я! — перебила его Эли, махнув рукой. — Но только нам до этого дела нет.

— Вы, может, и знаете, а я это каждый день вижу, — сказал О'Коннор.

— И ничего интересного у нас тут не случается. Спасибо Кэти, хоть какое-то развлечение нам устроила.

— Ты все-таки думаешь, что она все это нарочно сделала?

Эли драматично закатила глаза.

— Могу спорить на что угодно. Она просто решила кому-то хорошенько помотать нервы, поэтому и инсценировала побег.

Инспектор внимательно смотрел на девушку.

Анна осторожно поставила свою чашку на блюдце и повернулась к Марте.

— Знаешь, как-то раз я сама убежала из дома. Собрала небольшую сумку, оставила родителям записку и отправилась на автобусе в Париж, к подруге. Мы встретились с ней в кафе, и она рассказала мне о своей жизни, о том, что мать бьет и ее, и ее братьев. Я поняла, что по сравнению с ее домом мой дом просто чудесный и что родители очень любят меня. Я стремилась к независимости, но как только ненадолго обрела ее, то сразу же захотела вернуться обратно домой.

Марта улыбнулась и пожала Анне руку.

— Уверена, что именно так все и есть, — продолжала она. — Девушка захотела проявить самостоятельность. Она знает, что ты ее любишь и что у нее есть прекрасный дом. Она считает, что в шестнадцать лет уже нужно быть независимой. Не волнуйся, она очень скоро поймет, что ошибается и что до независимости ей нужно еще подрасти.

— Спасибо тебе, — сказала Марта. — Скорее всего ты права. Признаю, что я иногда бываю с Кэти слишком строга — запрещаю ей гулять допоздна, оставаться у своих подруг на ночь. Конечно, когда она с Шоном, мне приходится идти на некоторые уступки. Я не говорила ей, но как-то пару раз подсмотрела, как они идут из школы. Боже мой, я думала, что не удержусь, подойду к ним и хорошенько отчитаю. Ну нельзя же в таком возрасте ходить в обнимку.

Анна усмехнулась. Марта посмотрела на нее.

— Нет, я бы еще как-то поняла, если бы она убежала из-за того, что я не разрешаю ей видеться с Шоном. Но я же не против. Тогда в чем дело? Что заставило ее так со мной поступить? — Марта помолчала. — Ты уверена, что ему ничего не известно о том, где может быть Кэти?

— Да, — уверила ее Анна. — Он бы нам обязательно рассказал. Он сам расстроен. Все время молчит.

— Понимаю, — сказала Марта. — Извини, если я тебя обидела…

— Да нет, что ты, все нормально.

Марта посмотрела на Анну и улыбнулась:

— А давай-ка мы еще с тобой выпьем по чашечке?

Анна кивнула, и Марта отправилась на кухню. Анна откинулась на спинку дивана и глубоко вздохнула. «Невероятно, — думала она, — чтобы Кэти, такая уравновешенная девушка, вдруг взяла и убежала из дома». Уж на кого-кого, а на искательницу приключений она никак не походила. Более того — она никогда не выказывала внешних признаков недовольства обстановкой в своем доме.

Марта входила в комнату, когда вдруг раздался телефонный звонок. Она так резко опустила на стол поднос с чашками, что кипяток из них плеснул ей на ноги. Не обращая на это никакого внимания, Марта бросилась назад, в кухню, к телефону. Анна услышала ее замедленный, чуть дрожащий голос.

— Нет-нет, Фрэнк. Она одета в джинсы. Да, это абсолютно точно. Синие расклешенные джинсы. Остальное совпадает. Хорошо, спасибо. До свидания.

Марта положила трубку, вошла в комнату и села за стол, переводя дыхание.

— Фрэнк звонил. Сказал, что кто-то видел молодую девушку в розовой куртке, и попросил меня вспомнить, что было на Кэти. Я ответила, что она была одета в джинсы. — Марта пригладила юбку и вздохнула. — Нет, я вовсе не против того, чтобы полиция мне звонила, наоборот. Просто как только я слышу телефонный звонок, сердце у меня так сильно екает, что, кажется, вот-вот разорвется.

Анна посмотрела на пятна на юбке Марты. Та засмеялась, заметив ее сочувствующий взгляд.

— Не волнуйся, все в порядке. В нашем роду женщины кипятка не боятся. Знаешь, моя мать вареные яйца вытаскивала из кастрюли голыми руками. И так же сосиски с противня брала.

Внезапно она ударилась в слезы. Анна придвинулась к Марте и обняла. Та положила ладонь на ее руку.

— Странно все-таки устроены люди, — проговорила она, всхлипывая и вытирая слезы платком. — Недавно я встретила мать Джона Миллера. Ты, кстати, видела его? — Марта посмотрела на Анну. Та молча кивнула. — Он в моем классе учился. Такой был замечательный мальчик, тихий, скромный. Всегда поможет. После выхода на пенсию я уехала в Лондон, но через несколько лет вернулась обратно, сюда. Он тем временем перебрался в Австралию. Там он сильно запил, начал жену побивать… в итоге она его выгнала и заставила уехать к матери. И от кого, ты думаешь, я все это узнала? От самой Мэй Миллер. Сколько лет мы встречались с ней на улице или в магазине и молча проходили мимо друг друга. Она ни разу ни словом не обмолвилась о своих делах, а тут вдруг — на тебе, ее как прорвало. Все мне рассказала, шепотом, правда. Удивительно.

Анна вдруг почувствовала приступ острого стыда. Как она только могла вступить в близость с человеком, способным избивать женщину? Анна почувствовала почти физическое отвращение. Перед ее глазами всплыла скрытая за давностью лет картина: Джон прижимает к кровати руки молодой женщины, на ее красивом лице играет довольная улыбка. Анну передернуло от омерзения.

— Ой, черт возьми, что сейчас было! — Вбежав по лестнице, Эли влетела в комнату Шона. — Ну и дала нам твоя Кэти.

— Что случилось? — взволнованно спросил ее Шон.

— У меня был полицейский. Тот, инспектор из Уотерфорда. Как он заявил мне: «А я знаю, что ты давно травку куришь», — Эли состроила ехидную гримасу, — так я чуть не описалась от страха.

— Серьезно, что ли? — Шон вскочил со стула.

— А ты думаешь, я шучу?! — воскликнула Эли. — Этот легавый все про нас знает.

— Меня он тоже об этом расспрашивал. Я тоже чуть в штаны не наложил, — вставил Роберт.

— Он не может ничего об этом знать. — Шон покачал головой.

— В общем, они думают, что Кэти связалась либо с кем-то из рокеров, либо с наркотой. Я так поняла, что копает легавый именно здесь. Вот дубина. Я бы ему в лицо рассмеялась, если бы он прежде меня чуть не до смерти напугал. Про какие-то сайты что-то молол.

— Чего-чего? — Шон остолбенело посмотрел на Эли.

— Что слышал, — ответила она, плюхнулась на диван и глубоко вздохнула. — Не у того дерева собака лает. Ну а ты-то хоть имеешь представление, где она может быть, твоя Кэти?

Раздался тихий стук в дверь, и в комнату вошел Джо.

— Ну, кто у вас тут побеждает? — Он улыбнулся.

— Кто угодно, только не Роберт, — ответил Шон.

— Здрасте, мистер Лаккези, — сказала Эли, расплываясь в широкой улыбке.

— Привет, Эли. Вижу, ты покрасила волосы? Тебе идет.

— Иссиня-черный цвет. Так, во всяком случае, на коробке написано.

Джо присел на краешек кровати.

— Ну и как у вас дела?

— Да ничего, — произнес Роберт. — За Кэти переживают все. — Он едва заметно кивнул в сторону Шона. — Никто не знает, куда она подевалась.

Шон быстро вышел из комнаты.

— Извините, мистер Лаккези, у меня и в мыслях не было обидеть его. — Роберт пожал плечами.

— Не волнуйся, ты тут ни при чем. — Он немного помолчал, затем спросил: — И все же где вы были в тот вечер, когда исчезла Кэти?

Первой ответила Эли:

— Стыдно признаться, но я весь вечер проторчала дома. — Она хихикнула.

— А ты, Роберт? — Джо повернулся к нему.

— Тоже возле пристани ходил.

— Вот как? Так ты был вместе с Шоном и Кэти?

— Нет, с другими приятелями. С Кевином и Финном. Мы гуляли внизу, у спасательной станции, а Кэти с Шоном были наверху, на другой стороне.

— Понятно. И вы не видели, как они уходили?