В поисках кракена - Александр Муа

— Он нам сказал, что, возможно, вернется очень поздно, — уточнил Борис, тоже пытаясь игнорировать сестру.

— Да, но от «очень поздно» до «не вернуться совсем»… — обронила Адель, не двигаясь.

— Ты действительно думаешь, что с ним что-то случилось? — спросил Том.

— Я не знаю… Я лишь могу сказать, что это на него не похоже. Боб всегда очень точен. Если он что-то говорит, значит, он так и делает…

— Ты пробовала звонить ему на мобильник? — предложил Том.

— Да, но там включается автоответчик. Я оставила несколько сообщений и отправила несколько эсэмэсок.

Беа продолжала есть свои бутерброды, стараясь делать это как можно громче. Хруст поджаренного хлеба разносился по всему залу. Том, Адель и Борис повернулись к ней с сердитым взглядом. Она резко перестала жевать и состроила на лице непонимающее выражение.

Арно наблюдал за Адель из-за стойки бара, но в это утро она не обращала на него внимания. Мысли ее были далеко. Боб не вернулся ночью, а через несколько часов они должны уже возвращаться в Тромсё. Что же с ним случилось?

— А если обратиться в полицию? — предложил Борис.

— И что сказать? Что Боб не ночевал дома? Они прямо так и кинутся его искать, — отозвался Том.

— Он должен был ехать в Брест, — напомнила Беа с перемазанным в шоколаде ртом, облизывая пальцы. — Можно начать поиски оттуда. С доктора Маккаля, например…

Троица переглянулась. Нужно было признать, что идея была хорошая. Жаль только, что пришла она в голову не им. Приходилось соглашаться, что для обычной толстушки Беа довольно живо соображала. Адель достала мобильник и позвонила в справочную. Там ей сказали, что на территории Бретани нет ни одного Альфреда Маккаля.

— Я звоню в полицию! — твердо заявила девушка, не в силах больше сдерживаться.

— В ЭТОМ НЕТ НЕОБХОДИМОСТИ!

От открытой двери потянуло холодом — в бар быстро зашел мужчина.

— БООООООБ!!!

Дети бросились к нему, вне себя от радости.

— НОНО! О! Что с тобой случилось?!

Спрятавшийся за Бобом сурикат имел вид, больше подходящий пугалу. Когда Беа захотела взять его на руки, он заскулил от боли.

— Да ты ранен! Что случилось? О боже мой, Боб! Что с тобой стряслось?!

Боб был не в лучшей форме. Его лицо напоминало один большой синяк. Подбородок увеличился вдвое, везде были ссадины, огромная шишка на затылке, в волосах запеклась кровь. Дети были в ужасе.

— Ничего страшного, ребята. Сейчас некогда рассказывать. Быстро собирайте свои вещи, мы уезжаем немедленно! Нельзя терять ни секунды. Чем быстрее мы уедем, тем быстрее окажемся в безопасности. Хозяин! Я хотел бы расплатиться за номер!

Когда дети спустились с чемоданами, такси уже стояло у дверей. Боб еще помогал шоферу укладывать чемоданы в багажник, когда Том, Беа, Борис и Ноно уже были в машине.

— Адель, ну где ты там?! — крикнули ей кузены.

В баре Арно и Адель не знали, как сказать друг другу «прощай!».

— Адель, пожалуйста! — крикнул Боб, скорее обеспокоенно, чем нетерпеливо.

Арно схватил Адель за руку и быстро сунул ей что-то в ладонь. Адель бросила на юношу последний взгляд, вышла из бара и села в такси, которое тут же рвануло с места. Арно выбежал на улицу, но машина уже исчезла.

В то же самое время в нескольких сотнях метрах от бара человек, прогуливающийся у подножия скал, заметил тело мужчины, лежащего вверх спиной. Его лицо было зарыто в песок, а сам он походил на сломанную куклу. Человек подошел ближе и увидел, что в затылок упавшему выпустили две пули. Очевидно, его застрелили, а потом сбросили со скалы. Человек приложил усилия, чтобы перевернуть тело, и пронзительно вскрикнул, когда увидел лицо трупа. Это был старый Джонас.

27

На память о Бретани

Адель не спустилась к обеду. Глубокая меланхолия не выпускала ее из комнаты со вчерашнего дня. Ей ничего не хотелось. Лежа на кровати и уставившись в потолок, она думала об Арно. Она вновь и вновь проживала каждую секунду, проведенную с ним, вспоминала его лицо, его взъерошенные волосы, сияющую улыбку и прекрасные карие глаза. Адель снова почувствовала легкую дрожь, которая овладела ею в тот момент, когда она увидела его впервые и когда они смотрели друг на друга в гроте. Она снова ощутила нежность его руки, тепло его губ и тот невероятный страх, когда он ее поцеловал. Ее сердце билось все быстрее и быстрее. В руках у Адель был пакет, который вручил ей Арно и который она не решалась открыть в присутствии других. Ее неожиданно охватила грусть. Этот пакет был единственным свидетелем тех волшебных моментов, обещания невиданного доселе счастья, единственным предметом из прошлого, которое останется только в воспоминаниях. Слеза медленно покатилась по щеке. Первая любовь и первые страдания. Она вертела пакет в руках, затем решилась его открыть. Внутри лежал стеклянный флакон, защищенный толстым пластиком, а рядом с ним находилось письмо.

«Дорогая Адель!

Когда ты прочитаешь это письмо, ты будешь уже далеко. И возможно, уже и не вспомнишь обо мне. Сейчас три часа утра, а я все еще не могу заснуть. Полчаса назад встретились наши губы, и мои до сих пор хранят твое тепло. За окном льет дождь, моя единственная компания в ночи. Я сижу один в комнате под самой крышей и думаю о том, что ты находишься всего лишь на два этажа ниже и, возможно, тоже не можешь заснуть. Если бы я был сумасшедшим, я бы спустился вниз, открыл дверь в твою комнату, взял тебя за руку и привел сюда, чтобы быть с тобой до утра. Я думаю о тебе, и я тороплю утро, чтобы поскорее увидеть тебя снова. Я должен сказать тебе кое-что важное, прежде чем ты уедешь, но я не знаю, смогу ли… Это не так легко… В любом случае, нужно будет оказаться с тобой наедине, чтобы отдать это письмо. Если у меня получится, то внутри ты найдешь флакон. Береги его. В нем субстанция, похожая на гель, которую я собрал на корабле моего дяди перед приходом тех людей, что сожгли „Покорителя бурь“. Весь корабль был в ней — стены, пол… Брр! Я отдаю его тебе, потому что верю: ты сумеешь распорядиться им с умом и он, возможно, заинтересует твоего дедушку. Как знать? Было бы здорово, если бы ты и твои кузены когда-нибудь могли выяснить всю правду об этом ужасном кракене. Как я вам завидую! Вы уже далеко, и мне вас не хватает. Тебе очень повезло попасть в такую прекрасную семью. Мне так понравились твои кузены. Как же вам должно быть весело вчетвером! Наверное, это очень классно — быть в вашей компании. Как ты знаешь, я тут совсем один, и у меня нет никого, с кем я бы мог посмеяться или поспорить, как Борис и Беа. Это очень тяжело. Мне ужасно тоскливо. Я бы так хотел быть как вы — частью команды.

Дождь на улице идет все сильней! Но ты его не слышишь… Ты спишь уже, наверное. Поскорей бы закончилась ночь и наступило утро, чтобы постучать в твою дверь и разбудить тебя. Мне не терпится увидеть тебя. Я хотел бы принести тебе завтрак в комнату. Я хотел бы смотреть на тебя и ловить твой взгляд. Мне тебя не хватает. Будет ли у меня завтра мужество сказать тебе то, что я хочу сказать?

Ладно, я оставляю тебя, Адель, так как начинаю засыпать. И чем быстрее я пойду спать, тем быстрее увижу тебя снова.

Целую.

Арно.

P. S. Если я все-таки не смогу сказать тебе то, что хотел, знай, я люблю тебя».

Адель была взволнована. Ее сердце стучало с бешеной скоростью. Она перечитала письмо раз десять, потом приложила его к губам. Адель была счастлива и несчастна одновременно. Теперь, когда она полюбила юношу, которого больше никогда не увидит, она узнала, что он ее тоже любит. Жизнь так несправедлива! Надо сказать, что характер у Адель был сложный. Она долго не могла найти парня, который бы ей понравился. И это притом, что она видела много разных представителей сильного пола, так как очень часто меняла школу. Ее дядя был дипломатом при ООН, а тетя — врачом ВОЗ.[30] Они оба без конца колесили по миру, а вместе с ними с места на место переезжала и вся семья. Но Адель считала всех мальчиков из всех своих школ слишком глупыми или задаваками. По ее мнению, им не хватало чуткости и ума.

Адель встала с кровати и подошла к окну, за которым по-прежнему царила ночь. Девушка смотрела на луну, освещавшую всю бухту. Океан простирался до самого горизонта и походил на серебряную пудру. Ветер доносил шум моря, который напомнил ей о Бретани и времени, проведенном в гроте. На часах была половина первого. Адель старалась представить атмосферу «Шхуны» — в это время там как раз все обедали. Моряки должны были уже собраться за столами, и Арно крутился между ними, как мог. Подумать только, как ей не понравилось это место в первый раз. Теперь она не могла не думать о нем.

В дверь резко постучали, но Адель, потерявшись в своих мыслях, ничего не услышала. После третьего удара дверь открылась. На пороге появилась Офелия. Как же далеки друг от друга мечты и реальность! Адели стало совсем грустно. Когда кухарка вошла в комнату, то увидела Адель, застывшую возле окна, в глазах девушки стояли слезы.