Ярче, чем Жар-птица - Диана Анатольевна Будко

хотят сбежать. Взбешенный, он произнес страшное заклинание и убил обоих прямо на месте. Гнев его обрушился и на страну. Испытывая ненависть ко всему живому, он обратился василиском, погрузил в сон своих подданных, потом поднялся над островом и обрушил на него волны Изумрудного моря.

Пока оплакивали погибших, в память о которых Балтинию окутал вечный саван тумана, василиск скрылся ото всех в своем замке, пораженный темной мощью собственной силы, и отстранился от управления, создав канцелярию, отвечающую на все запросы. Лишь изредка появляется он за пределами замка, но и в эти редкие моменты все живое стихает и прячется.

– Вот так этот василиск погубил семнадцать лет назад своих подданных и оскорбил этим Солнце, которое не может больше спокойно смотреть на эту страну, – подытожил свой сбивчивый рассказ Харркон.

– Неужели он настолько искусен в колдовстве? – История показалась Ирис немного странной, даже если исключить все лубочные преувеличения.

– Как ты не понимаешь? Все волшебники, которые были здесь до тебя, после общения с ним сразу сбегали. Они даже рядом с ним не могли находиться! Они говорили, что вся эта история – чистая правда, в которую они не верили, пока не встречались с его взглядом. – Харркон схватил Ирис за предплечья и крепко сжал их, словно иллюстрируя силу заклятья. – Но помяни мое слово, недолго ему осталось. Он убил всех мужчин в моей семье, но не я один ненавижу его всей душой. – Его глаза сверкнули. – Мы все находимся под действием его чар! Он за все заплатит! Мы больше не дети и наконец-то можем побороть страх наших родителей.

– Зачем вы рассказываете мне все это? – Ирис поежилась, было непривычно ощущать такое властное прикосновение чужих рук.

– Чтобы ты знала и, если понадобится, пришла к нам на помощь. – Он чуть ослабил хватку и улыбнулся. – Его имя, как это ни смешно, означает – покой цветущего холма. Только из-за этого василиска мы чувствуем лишь тревогу и сами вянем.

– Но ведь есть люди, которые работают в канцелярии, замке…

– Это те, кто хотят подзаработать, чужеземцы или люди, которых трагедия каким-то образом не затронула, – надменно пояснил мужчина. – Ты, наверное, не знаешь об истинном наследнике Балтинии?

– Увы, нет.

– Говорят, у князя Адаса был сын. Родной сын. Он родился после смерти его жены, когда Туллий уже был объявлен наследником.

– Интересно, что помешало ему обрадовать своих подданных? – Ирис скептически приподняла бровь.

– Туллий. Он убил малютку, – спокойно и с легкой улыбкой произнес Харркон.

У Ирис перехватило дыхание. Скорее не от обвинения принца Туллия в детоубийстве, а от интонаций собеседника.

– Страшно? Пожалуй. Вот только… – Харркон откашлялся и вздохнул. – Еще кое-что поговаривают. Якобы младенец живехонек и не думает помирать.

– В смысле…

– Туллий не убил мальчишку. Каким-то чудом тот уцелел и вырос. Просто истинный князь Балтинский еще не объявил себя. Знаешь, есть старинное предание про весь их род. Там сказано, что последний князь падет на поле боя. Ладно, мне плевать на него. Просто это доказывает, что василиску здесь не место.

Когда они вышли из укрытия, начались сумерки, а площадь по-прежнему была пуста. Ирис вежливо распрощалась со своим новым знакомым и быстро пошла домой. Ей хотелось наконец-то выпить воды, чем-нибудь перекусить и поскорее уснуть, а уже наутро попытаться понять, как лучше всего вести себя в этой странной стране.

К своему удивлению, она обнаружила, что Мярр встревожен ее длительным отсутствием.

– Я уже подумал, он запер тебя в темнице.

– Почти: нанял на работу. – Ирис достала из сумки творог и недоверчиво понюхала: не испортился ли. – Вроде в порядке. Угощайся. – Она придвинула горшочек к дракону и скептически развернула липкий бумажный сверток с раздавленными сластями. – Мярр, и ты молчишь? – Ирис изумленно посмотрела на своего друга, не проявившего интереса ни к ее фразе, ни к любимому лакомству.

– Мне нечего сказать. Хоть ты и дала зарок не связываться с особами королевской крови, но что поделаешь, если указ подписан вчерашним числом. – Он кивнул в сторону своего диванчика. – Пока тебя не было, принесли его копию. Я спрятал под подушкой, чтобы не забыть отдать, когда ты выйдешь из темницы. – Он криво улыбнулся.

– Знаешь, он такой строгий. Если честно, я подумала, как только его увидела, что он тотчас выкинет меня в море просто так… Мярр, кто опять идет? – Она испуганно вытерла руки о мокрое полотенце, заметив, как ноздри дракона задергались.

Послышался тихий звон колокольчика у калитки. Ирис в сердцах швырнула полотенце на пол и, накинув на плечи мантию, вышла в сад.

– Здравствуй, Ирис! Извини, что я так поздно беспокою. В замке не мог подойти.

Посетителем оказался Эмеральд. Молодой человек чуть подрагивал от навязчивой ночной прохлады.

– А я-то думала, что обозналась, – ехидно сказала девушка.

Эмеральд смутился и, несмотря на темноту, Ирис заметила, что он слегка покраснел.

– Извини, пожалуйста, я только недавно вернулся и не хотел привлекать внимание других придворных. – Он поправил камзол и опустил голову. – Дедушка говорил мне, что здесь поселилась волшебница, но я и подумать не мог, что это ты…

– Не стоит. Я рада тебя видеть. – Ирис решила прекратить эти глупые объяснения. Неужели придворных принца Туллия так легко напугать знакомством с ней? Тогда им и вправду грош цена, как это и пытался ей внушить Харркон.

– Я тоже рад, – пробормотал Эмеральд, стараясь не глядеть на нее и озираясь, как бы поудачнее и поскорее уйти, но в голове Ирис мелькнула одна идея.

– Видишь ли, Эмеральд, я теперь, так сказать, тоже придворная дама. – Она поправила мантию и открыла калитку. – У тебя очень усталый, голодный вид. Думаю, не откажешься от чашечки чая из мяты и малины с домашними сластями…

Молодой человек пытался возражать и уверять радушную хозяйку, что его ждут неотложные дела, а завтра рано утром надо вновь быть в замке, но после недолгих уговоров скромно поплелся за ней.

Мярр распахнул от удивления глаза, увидев, кто пришел. Шикнув на дракона, Ирис быстро поставила на стол большую чашку, блюдце и ложку. Молодой человек спокойно оглядывал ее гостиную и ни капельки не изумлялся ни котлам разного объема и диаметра, ни множеству книг, ни загадочным флаконам и банкам с непонятным и пугающим, но совершенно безобидным содержимым, ни паутине в каждом углу под потолком.

– Удивительно, Эмеральд, – отстраненно сказал Мярр, – вас ничуть не смущает, что Ирис делает все сама, а не щелкает пальцами, чтобы разгладить складку на салфетке.

– Все же мы знакомы. И к тому же, когда мне было лет десять, я жил пару недель у одного волшебника,