Истории приюта блаженного Хорса - Надежда Лукьянец

— Я вижу, — прошептала она, — Я все вижу сама! Это ведь ты мне помог?

Она подняла на него темные глаза полные слез и благодарности. Она видит, видит все сама, без помощи Ренни, Она сможет, как все учиться, жить, радоваться солнцу! От внезапно нахлынувшего на нее счастья девочка разрыдалась. Ренни коршуном набросилась на Тома:

— Что, ты ей сказал? Почему она плачет?

Расстроенная Ренни, не замечая происходящего с подругой, повела ее подальше от «обидчика» в класс. Она еще не успела добиться у подруги вразумительных объяснений, как к ним заглянула Камилла-сан и потребовала, чтобы они немедленно отправились в ее кабинет. Суровый вид директрисы не предвещал ничего хорошего. Сзади за девочками плелся Том и, оказавшийся в этот момент в кабинете, Коржик.

Камилла-сан, села за стол и указала детям на мерцающий, как догорающие угли, магический кристалл.

— Что скажете? — строго посмотрела она на них.

— Простите, Камилла-сан! Я не знал, что так получиться, — опустил, светлую кудрявую голову Коржик. Том недоуменно посмотрел на него, удивленно подняла голову Саманта, откидывая за спину длинные темные косы. Ей удалось справиться со слезами: на лице расцветала необыкновенно счастливая улыбка, карие глаза сияли.

— Клянусь памятью блаженного Хорса, я только хотел чуть-чуть поправить правописание!

— Объясни яснее, мой мальчик! — потребовала Камилла-сан.

— Смуран-сан всегда очень требователен к правописанию, он не терпит помарок и придирается к почерку.

— Да уж, писать ты должен разборчиво.

— Ну, а я сегодня не очень чисто выполнил работу, а переписывать уже некогда.

— Лучше скажи, что не хочется!

Коржик виновато опустил кудрявую голову, но глаза его при этом лукаво блеснули.

— Ну, так, что дальше? — поторопила его Камилла-сан.

— Я решил немного подправить почерк, — серьезно пояснил мальчик.

— Как же ты это сделал? — заинтересовалась директриса.

— Когда в детстве я играл с магическим цветком, то, обрывая лепестки, изменял предметы, перемещался в пространстве, правда, не далеко. Сейчас магических цветов уже давно нигде нет, но я попробовал вообразить, что он есть. Я мысленно его увидел, оторвал, мысленно, лепесток, представил, как будет выглядеть моя работа. И все получилось, только…

— Только Смуран-сан никогда не поверит, что ты писал сам.

— Да, я попробовал еще раз изменить свою работу, но листок вспыхнул. Я еле успел его погасить.

Ренни сдавлено хихикнула, Коржик хмуро покосился в ее сторону, но не удержался и озорно подмигнул.

— Вот тебе и наказание за нерадивость, задание все равно придется после уроков переписывать. Свои магические опыты пока прекрати, завтра придешь ко мне в кабинет после обеда. Иди, урок уже начался.

И Камилла-сан, отпустив нерадивого ученика, поочередно взглянула на Саманту и Тома.

— Том, кажется, ты сделал то, что я так желала и чего, честно говоря, побаивалась. Я не ждала, что это случиться так быстро, и не предупредила тебя об опасности. Ты по счастливой случайности ее избежал. После случая с Гришакой я ждала от тебя, чего-нибудь в этом роде. Я счастлива за тебя, Саманта! — и Камилла-сан обняла девочку.

Ласково провела рукой по ее темным косам, задумчиво посмотрела на Тома:

— Ты правильно сделал, что не тронул обособленные заклинанием грани. Твоих знаний на их размагирование пока не хватит. И вообще воздержитесь пока от магии, я продумаю меры безопасности. Сдержите порывы магии кипящей в вашей крови. Придете завтра вместе с Коржиком ко мне в кабинет. А, теперь марш на урок.

— Что ты такое сделал, Том? — недоуменно спросила Ренни, выйдя из кабинета директрисы.

— Я вижу, я вижу! — в восторге кинулась ей на шею Саманта. — Спасибо, Том! Спасибо! Это такое счастье, — у нее перехватило дыхание.

На урок ребята, конечно, не пошли. Юные маги решили уединиться в гостиной верхнего этажа. Все сейчас на занятиях, тетушка Женьевева, как обычно в хлопотах перед большой стиркой, гоняет дежурный отряд по жилым комнатам, проверяя, не осталось ли брошенного, где попало, грязного белья. Маги святители! Завтра их день дежурства! Большая стирка — большая работа! Но то будет завтра, а сегодня ребята не могли справиться с бьющими через край эмоциями.

Саманта еще в коридоре закружилась в танце. Перед глазами мелькали обшитые панелями из светлого дерева стены, широкие окна с удобными для сидения на них подоконниками, клочки ярко-синего неба между ветвями, заглядывающих в окна деревьев, безудержно-веселые лица друзей.

Смешно выделывая коленца, вокруг нее приплясывал Том. Ренни, подпрыгивая от восторга, хлопала в ладоши. Кошка Крыська недоуменно взирала с подоконника, на котором она так удобно расположилась на творящееся безобразие. Она нетерпеливо выгнула спину, недоумевающее поглядела на шумящих ребят: «Было бы из-за чего шуметь? Мур. Лучше бы спинку погладили!» — было прямо написано на усатой мордочке.

На шум из библиотеки выглянул Твердило. Он любил в свободное время почитать, какой-нибудь научные трактат, чтобы потом обсудить его со Спиридон-таем. Милавитий-вей, библиотекарь, седоусый, костистый строгий старик, державший школьную ученическую вольницу в ежовых рукавицах, всегда благосклонно относился к его любознательности.

— Что за шум, а боя нет? — спросил Твердило. Саманта с радостью бросилась к нему. Твердило-вой был ее нянькой, поводырем, защитой и опорой все то время, пока обоз Икропин-роя двигался из столицы — города Варка в приют блаженного Хорса. И не его вина в том, что перед самым прибытием Саманта заболела. Просто организм не выдержал напряжения, в котором ее держал Икропин-рой, всю дорогу пытавшийся доказать ее магическое происхождение.

— Твердило-вой! Я вижу! Я выздоравливаю! — сообщила Саманта хорошие новости. Дядька Твердило, как звали его ребята, сразу «пришелся ко двору». Отправленный следить за Самантой, искать в ней признаки магической силы, Твердило не то, что бы вовсе ничего не делал, но явно был не в восторге от полученного поручения. Являясь сьором князя Савра, он не мог обмануть, не мог отказаться выполнять приказы своего сесьора. Магический обряд сесьорства был совершен очень давно, еще когда Твердило рос при дворе, а сам князь был ребенком. Все последующие годы воин провел рядом с князем, был его оруженосцем, его телохранителем, его посыльным.

Когда Твердило постарел для воинской службы, князь отправил его соглядатаем в приют блаженного Хорса и, скорее всего, благополучно о нем забыл. Дядька Твердило покорил сердца всех мальчишек, приняв на себя уроки воинского искусства. После его появления в школе ввели новый предмет: «Теория и практика подвижных игр и боевых искусств». Он совместно со Спиридон-таем показывал им приемы рукопашной борьбы, учил постоять за себя, лечил разбитые носы, локти, коленки и так далее. Он был кряжист, могуч, сед и молчалив.