Гранд-отель «Европа» - Илья Леонард Пфейффер

чистосердечного любопытства непредвзято взглянуть на окружающий мир и вдохновиться завораживающим разнообразием культур. Они ездят в отпуск потому, что так положено. Они делают это ради своих жен. Ради погоды, которая в порядке исключения не нуждается в улучшении. Но в первую очередь затем, чтобы убедиться в своей правоте (в которой, в общем-то, они и не сомневались), а также прийти к в высшей степени утешительному заключению, что в Голландии все устроено гораздо лучше.

В «камуфлирующихся туристах», любой ценой стремящихся избежать того, чтобы их приняли за туристов, — в Венеции миссия абсолютно безнадежная — я узнавал себя молодого.

— Быстро спрячь карту города в карман! Чем ты, черт возьми, занят? Все тебя видят.

— Просто хотел посмотреть, куда нам идти.

— Тогда, ради бога, сделай это вон в том темном портике.

И еще там встречаются «хороняки», голландские туристы, которые всю дорогу страшно боятся быть облапошенными или ограбленными. Даже когда просто заказывают чашку кофе на террасе. Ведь этим итальянцам ничего не стоит насчитать за нее целый евро и двадцать центов, а затем принести микроскопическую, даже до половины не наполненную чашку. Но это еще не все. В меню у стойки бара кофе предлагается за один евро. При этом с каменным выражением лица вам втолковывается, что цена кофе, заказанного в баре, отличается от цен при обслуживании за столиком. Какое коварство! Кофе-то тот же самый! Вопиющая несправедливость!

«Вим! Подожди минутку, Вим. Ты что, с ума сошел? Ты чуть не зашел в этот подозрительный переулок с незастегнутой молнией на поясной сумке! А куда ты сунул путевку и дорожные чеки? В рюкзак, на всеобщее обозрение? А копию страхового полиса от ураганов? Нет, Вим, я серьезно. Мне сейчас не до шуток. Просто покажи мне копию страховки от ураганов. Тогда я, по крайней мере, смогу немного расслабиться. У меня, между прочим, тоже отпуск. Только не говори, что оставил ее без присмотра в гостинице. Вим!»

Когда они покупают мороженое, им приходится, лежа на спине, освобождать друг друга от оков, дабы получить доступ к ключу у нее в рюкзаке, которым она должна открыть его рюкзак, где спрятан кошелек на молнии для мелочи. Мороженое само по себе тоже чревато опасностями.

«Проси только молочное, Вим. И только в упаковке. Вдруг в него попала вода, причем прямо из-под крана? Ты же знаешь, какие они здесь. А у меня нет ни малейшего желания репатриировать тебя в раздолбанном иностранном катафалке с нашей путевкой и дорожными чеками».

У меня в запасе был еще целый легион типажей. Наверное, с читателя уже довольно. Ну хорошо, напоследок еще один тип. Уникальный. Под названием «рациональные ботаники». Таких и на родине-то днем с огнем не сыщешь. Они нечасто выходят на улицу, ибо считают прогулки пустой тратой времени, как, впрочем, и большинство прочих привычных занятий, естественных для обычных людей. Еда, по их мнению, — это неэффективный способ получения топлива, сон — вынужденное пребывание в режиме офлайн, наведение порядка — всего лишь перестановка предметов с места на место, уборка — разведение грязи. Отпуск — это нечто сродни Рамадану, когда в течение заранее установленного периода вы добровольно отказываетесь от удовлетворения насущных потребностей, таких как сверхскоростное подключение к интернету, чтобы погрузиться в почти невыносимую медлительность редких сигналов вайфая, и радуетесь, когда этот отпуск наконец заканчивается.

Если удастся их заприметить, то стоит напрячь все свое внимание, дабы не упустить из виду. Они передвигаются с легкостью, резко контрастирующей с их внешним видом, который никак нельзя назвать сногсшибательным. Чаще всего они появляются парами, а иногда путешествуют группками из трех-четырех человек. Это студенты архитектурного факультета Делфтского университета или историки из Амстердамского. Они похожи друг на друга. У них землистого цвета кожа, как у всех, кто редко бывает на воздухе. Они носят бесформенные майки и шорты с преобладанием оттенков серого, стоптанные кроссовки с серыми носками. Вместе они функционируют как хорошо отлаженный механизм. Эффективно и целеустремленно они отрабатывают свои каникулы. Им никто не нужен и ничто не нужно, они понимают друг друга с полуслова.

— Площадь Сан-Марко. Давай озвучь, Рис. Или у тебя здесь нет связи?

— Кафе «Лавена» — три звезды, кафе «Флориан» — две, «Квадри» — две, закусочная «Ал Тодаро» — две с половиной, «Ал Кампаниле» — три с половиной.

Не мешкая ни секунды и даже не оглядевшись вокруг, они размещаются на террасе кафе, получившего высшую оценку на их любимом сайте отзывов. Таким образом, даже во время вынужденного отдыха они не тратят драгоценное время на пребывание в некачественных заведениях.

Никаких особых чувств к Италии они не питают. Пицца из голландского супермаркета им больше по вкусу. Возникает вопрос: зачем они вообще сюда приехали? По их собственному представлению, они вполне могли бы остаться и дома. Но раз уж они здесь, то отрабатывают свой отдых максимально организованно, отчего получают даже определенное удовольствие.

И от итальянских девушек с их бронзовыми оленьими бедрами. Впрочем, смотреть на которых у них не хватает духу. И хотя именно девушки были истинной причиной их путешествия, они никогда не обсуждают их между собой.

4

Единственная улица Венеции, хоть чем-то напоминающая улицу с ярко выраженным сквозным направлением, магазинами и настоящим «Макдоналдсом», — Страда Нова — была фактически заблокирована. Там собралась демонстрация. Около сорока протестующих развернули транспаранты, вокруг которых толпились сотни туристов, фотографировавших сие поистине итальянское зрелище. Демонстранты выражали поддержку крайне правым группировкам, выступавшим за большую автономию региона Венето.

Меня всегда удивляли люди, уверовавшие в то, что стоит им подать голос, как реально существующие проблемы сами собой разрешатся. Рецепт успеха ищется ими в процессе принятия решений, в то время как, на мой взгляд, он скрыт в их содержании. Хотя с психологической точки зрения легко объяснить, почему люди склонны экстернализировать личные проблемы. Если удается найти того, на кого можно возложить вину за собственные невзгоды, то считайте, что вопрос наполовину снят.

На транспарантах и раздаваемых листовках перечислялись стандартные козлы отпущения: правительство в Риме, европейские технократы в Брюсселе и цунами иностранцев, спровоцированное этими же проворовавшимися политиканами. Под иностранцами подразумевались не туристы, которые фотографировали протест и как участники неконтролируемо разраставшегося нашествия и вправду образовывали цунами, захлестнувшее город и погружающее его в лагуну. То были состоятельные иностранцы, а значит, по определению, не плохие. Мнящие себя обездоленными