Возмездие в Равнике. Книга 1 - M. J. Scott

Таисия. Она говорила одно и то же уже больше десятка лет этому маленькому гомункулу каждый раз, когда заходила на конюшню, но Флоркст все еще не удавалось расслабиться в ее присутствии.

Флоркст моргнула своим одним громадным желтым глазом и напряженно поклонилась. – Верховная Посланница. – Произнесла гомункул, заливая потом стеганый жилет, обшитый золотом, шерстяную рубашку с галстуком, и вельветовые штаны. Затем, она вновь встала по стойке смирно. Таисия беззвучно ухмыльнулась, и Жакоб помог ей спуститься по широким ступеням веранды, украшенным по обе стороны густыми кустами черных роз.

Нежные лучи весеннего солнца особенно приятно ощущались на лице Таисии, хромающей через внутренний двор. Она с содроганием вспоминала прошлогоднюю слякоть. Хоть она еще не достигла среднего возраста, всего на шестом десятке лет, Таисия, все же, замечала, что такие вещи, как холод, в последнее время доставляли ей все больше неудобств. Все врачи говорили ей, что с ее здоровьем было все в порядке, поэтому Таисии приходилось списывать все неудобства на кровь. Она окинула взором конюшни, как всегда безупречно убранные, в идеальном порядке, благодаря Флоркст. Экипаж был запряжен парой великолепных меринов, полностью белой и черной масти.

В Равнике, со всеми ее толчеями, если ты была простой смертной, тебе чаще всего приходилось ходить пешком, или пользоваться экологичным общественным транспортом, таким как новые, полностью искусственные Иззетские многовагоножки. Все, кто использовал архаичный транспорт на животной тяге, должны были либо платить за уборку навоза, либо состоять на госслужбе (как Боросовские наездники на птицах-рух), в этом случае, затраты на уборку входили в налоговую базу. Лошади, более темпераментные, чем верблюды, и известные своими частыми испражнениями, были слишком большой роскошью лишь невероятно богатых горожан. Путешествовать в экипаже, запряженном лошадьми, было запрещено в большей части областей мира.

Если вы не были Верховной Посланницей, конечно.

Жакоб открыл дверь кареты. Таисия, путем искривлений тела и упора трости, к которым она привыкла еще со времен детства, за долгие годы сражений с хромотой, влезла по опущенным ступеням в кабину. Это требовало огромного количества воли и фокусов с тростью – особенно теперь, когда она весила на тридцать фунтов больше, чем в шестнадцать лет. Плюхнувшись на мягкие подушки из черного бархата, и выдохнув смесь раздражения и облегчения, она кивнула Жакобу закрыть дверь. Он повиновался, и хотя на лице ее слуги не дрогнул ни один мускул, когда она втащила свое тело в карету, Таисия подозревала, что Жакоб осуждал тот факт, что она не

позволила ему просто занести ее внутрь. Эта мысль вызвала грустную усмешку на лице Верховной Посланницы. Но это было несущественно. Таисия услышала шлепок поводьев, и экипаж тронулся вперед. Жакоб был превосходным кучером. Она вполне могла простить ему его тревоги за ее комфорт.

Готические виды поместья Карловых ускользали за тонированными магией окнами экипажа, и, спустя короткую остановку у ворот в высокой каменной ограде имения, сменились разношерстной суетой улиц Равники. Таисия ощущала присутствие громадного призрака, следовавшего за экипажем – еще одна мера предосторожности. Не то, чтобы Жакоб сам не был весьма грозен (она позаботилась об этом, при изначальной вербовке его души), но невозможно было предугадать, когда могла понадобиться силовая поддержка в бурлящем хаосе города.

Обшитый золотом экипаж плавно катился вверх по широким улицам Дравхока и столь же плавно скатывался по крутым серпантинам Найтвейла, в центр, к стройке и шуму, и мощеным булыжниками мостовым Десятого района, и, наконец, выезжал в относительные спокойные просторы Овиции. Поездка заняла больше четырех часов, но Таисия считала это время полезным и многозадачным. Не было лучшего способа оставаться в курсе дел города, чем медленное путешествие по его землям.

Заторы и объезды позволяли ей осматривать местных жителей окрестных земель и подслушивать их разговоры. Размеренная скорость экипажа позволяла пропитаться состоянием развития окрестностей, и высматривать возможности для удачных инвестиций в рынок недвижимости. И, в случае, когда ничего интересного на горизонте не было, она погружалась в обдумывание других обязанностей, задач, и сделок – таких, как весьма многообещающий проект Утварской винодельни.

За окном показались земли Овиции. Единственной целью этого района была имитация «открытого пространства», а также иллюзии личных владений, и поэтому, широкие, мощенные вручную улицы, раскинутые поля и громадные деревья с густыми зелеными кронами были здесь обязательными атрибутами. Поместья были расположены в обусловленных интервалах друг от друга, с огромными пузырями личного пространства от соседей, по сравнению с другими зонами Равники, где, обыкновенно, все жили над, под, или вплотную друг к другу, подобно селедке в бочке.

Жакоб плавно остановил экипаж перед скромным (по стандартам Овиции) деревенским коттеджем.

Таисия, не спеша, осмотрела жилище. Оно было цвета батата, выстроенное из крупных каменных блоков. Ярко зеленая трава и насыщенно желтые цветы (нарциссы, невероятно плодородные, а потому дешевые в это время года) покрывали большую часть территории. Верховная Посланница решила бы, что это было жилище городского купца, происходившего из семьи торговцев тюльпанами, и успешно вложившего вырученные деньги во что-то, больше напоминающее настоящее состояние. Решила бы, если бы не знала, кто на самом деле здесь жил. Дверь экипажа отворилась, и Таисия взяла руку Жакоба, вонзив трость в землю. Шатаясь,

Она сошла в пышную зелень травы, лишь слегка припав на ногу.

- Спасибо, Жакоб. – Таисия отпустила его руку и выпрямилась насколько смогла. Жакоб поклонился и отошел в сторону. Выложенная булыжниками тропа вела к двери в коттедж. Таисия неслышно вздохнула и двинулась вперед.

Солнечный свет, казавшийся столь освежающим в Имении Карловых, теперь был изнуряющим и вызывал излишнее потоотделение. Таисия уже тосковала по прохладным теням ее уединенного поместья, когда, наконец, добралась до двери жилища. Она постучала тростью по резным дубовым доскам.

Бледный голубой глаз возник в дверном глазке.

- Матрона Мимар? Это я, Таисия Карлова.

- И КАК поживают ПЕВЧИЕ ПТИЦЫ? – послышались громкие слова из-за глазка, на тяжелом ведалкенском диалекте.

- Трансцендентально, - ответила Таисия спокойным тоном.

Дверь открылась ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель протиснулась Верховная Посланница, окунувшись в тени этого странного тома. По крайней мере, здесь было прохладнее, чем снаружи.

* * * * *

- Никак не привыкну. Прошу меня простить. – Матрона стояла посреди аскетичной гостиной, переминая пальцы своих синих ладоней перед собой. Она говорила быстро, приглушенным голосом. Таисия покачала головой, с подозрением осматривая стены и мебель, затем принялась постукивать тростью о пол, медленно обходя вокруг пожилой ведалкенши.

Круг истины вспыхнул белым светом, заклинание обнаружения замерцало черной маной. Таисия взмахнула пальцем, и перед тростью возник призрак, быстро