Пряные дни - Илья Александрович Шумей

двух часов шатания в темноте ее рука, лежащая на плечах журналиста, чугунной гирей пригибала его к земле.

Время от времени Оксана проваливалась в забытье, начинала бормотать что-то невнятное, а один раз даже попыталась сорвать с себя повязку.

— Все, не могу больше! — прохрипела она. — Мне бы хоть ненадолго перекинуться!

— Мама, прекрати! — подбежавший Николай подхватил ее и усадил на землю. — Потерпи еще немного, нам уже недалеко осталось идти!

— Я уже вырубаться начинаю, мне надо перекинуться! Всего пять минут, и я буду снова в форме!

— Не надо, мама! Ты же сама прекрасно знаешь! — он гладил ее по волосам, уговаривая как малого ребенка. — Боль не даст тебе вернуться обратно, и твое человеческое тело истечет кровью. Ты умрешь, даже не поняв, что с тобой случилось. Нам обязательно надо сначала залатать твою рану!

— Да знаю я, знаю! — раздосадовано воскликнула Оксана, вяло оттолкнув его и снова поднимаясь на ноги. — Но имею же я право чуть-чуть похныкать! Ладно, пошли дальше, помучаемся еще немного.

Так они ковыляли еще с полчаса, пока не вышли к забору, огораживающему территорию животноводческой фермы. Здесь уже и Евгений почувствовал характерные запахи, исходившие от длинных приземистых коровников. Он обратил внимание на то, что, несмотря на полуобморочное состояние, Оксана все же предпочла сделать небольшой крюк с тем, чтобы выйти к поселку с подветренной стороны.

Сейчас журналист сидел рядом с ней на земле, прислонившись к забору спиной и ожидая, когда вернется Николай, которого мать отправила на разведку. Парень не хотел оставлять Оксану наедине с незнакомцем, но она настояла на своем.

— Я ему верю, — прошептала она еле-еле, — все будет в порядке.

Николай беззвучно скрылся в темноте, а Евгений остался одни на один с собственными неспокойными мыслями. Воздух был наполнен стрекотом кузнечиков и доносящимися из стойл ароматами. Справа, на расстоянии вытянутой руки часто и неглубоко дышала Оксана, то ли задремав, то ли опять провалившись в забытье.

Евгений напряженно вслушивался, стараясь различить какие-нибудь подозрительные звуки, но напрасно. Все было тихо. Похоже, что им действительно удалось оторваться от преследования.

Журналиста буквально раздирали противоречивые желания. С одной стороны, именно сейчас выдался самый подходящий момент для того, чтобы незаметно улизнуть. Николая рядом нет, а Оксана настолько слаба, что не сможет ему помешать, поднимать шум она не рискнет. С другой — он бы никогда себе не простил, если бы упустил уникальную возможность разузнать побольше о тех людях… существах, с которым столкнулся.

Евгению по-прежнему казалось, что он что-то где-то недопонял, и является свидетелем и невольным участником банальных криминальных разборок, что леденящее кровь слово на букву «О» — всего лишь название банды или чего-нибудь в этом роде. То, что ему довелось увидеть там, на скошенном поле, все больше начинало казаться ему жутковатой галлюцинацией или дурным сном. Надо непременно все прояснить, расставить точки над «и» и успокоиться, наконец!

Хотя нет, успокоиться не получится. Ведь он убил человека… или собаку… или… Черт! Неужели он, Евгений, теперь убийца?!

Эта мысль только сейчас оформилась в его голове, обрушившись на него сорвавшимся с крюка поддоном кирпича, и внезапно перевернув мир с ног на голову. Он — убийца! Что же ему теперь делать? Скрываться? Или пойти, сдаться с повинной? Но что он расскажет в полиции? Он же и сам толком не знает, что именно там произошло. Ну и задачка! Все-таки сперва надо немного разобраться…

Николай возник перед ним словно из ниоткуда, так же беззвучно, как и исчез. Евгений даже вздрогнул от неожиданности.

— Все чисто, — отчитался мальчуган. — Ветеринарка находится в административном корпусе позади коровников. Дверь я уже вскрыл. Можно идти.

— Ну, давайте, еще один последний рывок, — Евгений подхватил Оксану, забросив ее руку себе на шею. — Там и передохнем.

Они ввалились в черноту распахнутой двери и очутились в полной темноте. Ноги задели валявшийся на полу сорванный замок, и он со звоном запрыгал по кафельному полу. Его звон отдался гулким эхом, давая некоторое представление о размерах помещения.

— Куда дальше, — спросил Евгений.

— Не-е-ет, это не здесь, — протянула Оксана, втянув носом воздух. — Тут рабочее место бычков-производителей и операционная. Нам не сюда надо. Где кабинет врача? — повернулась она к Николаю.

— Дальше по коридору, — легкое движение воздуха сопровождало его указующий жест, совершенно неразличимый в темноте.

— Веди.

Следуя за Николаем по звуку его шагов, они проследовали через гулкое помещение и вышли в коридор, первая же дверь в котором привела их в кабинет, наполненный запахами медикаментов.

— Уже лучше, — удовлетворенно заметила Оксана, поводя носом из стороны в сторону. — Куда окна выходят?

— В сторону леса.

— Это хорошо. Включай свет, в темноте мы все равно ничего сделать не сможем.

Николай щелкнул выключателем, и Евгений зажмурился от залившего комнату света, который в первый момент показался ему ослепительным. Проморгавшись, он смог, наконец, толком разглядеть небольшую каморку, предоставившую им временное пристанище.

Смотреть тут, собственно, было особо не на что — облупившийся письменный стол, шкаф, где за стеклом громоздились коробки и пузырьки, негромко урчащий холодильник и протертая до дыр кушетка у стены. Оконные стекла до середины покрывала белая краска, стыдливо прячущая происходящее внутри от посторонних взоров. Линолеум под ногами за долгие годы истерся настолько, что почти полностью лишился рисунка, место которого теперь занимали бесчисленные пятна от пролитых лекарств.

Оксана из последних сил доползла до кушетки и повалилась на нее, стаскивая мокрые кроссовки.

— Очень хорошо, мальчики! Очень хорошо! — пробормотала она. — А теперь — за работу!

Девушка осторожно легла на спину, с наслаждением вытянув измученные ноги. Она закрыла глаза и ткнула пальцем в сторону Евгения.

— Женя, поставь чайник и тащи сюда какой-нибудь тазик, перекись, бинты, марлю — что найдешь, и ножницы. Коля, — палец нацелился на ее сына, — с тебя новокаин и шприц. И не забудьте руки помыть!

— Тут тебе не магазин, — проворчал парень, заглядывая в холодильник. — Что найду, то и будет.

Судя по всему, Николай вообще любил поворчать по любому поводу, вне зависимости от ситуации. Евгений же предпочел не вдаваться в дискуссии, включил чайник, обнаружившийся на тумбочке за столом врача, и занялся изучением содержимого шкафа. Человек, получивший четкие инструкции, занят их исполнением и времени на посторонние мысли у него оставаться не должно, а сейчас Евгению именно это и требовалось. Ему крайне не хотелось вновь задумываться о своем незавидном положении.

Он собрал все, что ему велели, и сложил на тумбочке в изголовье кушетки, а Николай доложил, что шприцы есть только на два кубика, зато их много.

— Двух вполне достаточно, — вздохнула Оксана