Боевые маршруты - Фёдор Полынин

Причины первоначальных неудач в боевых действиях наших ВВС я вижу в другом и считаю возможным кратко сказать о них. Как уже указывалось выше, наша авиация в 30-х годах бурно развивалась. В Военно-Воздушных Силах появились самолеты, отвечающие всем требованиям того времени. Они неплохо показали себя в небе Испании и над Халхин-Голом. Советские истребители превосходили немецких "мессершмиттов" в маневренности. Это обстоятельство, как указывается в книге известного советского авиаконструктора А. С. Яковлева "Цель жизни", породило у нас атмосферу благодушия. Тем временем фашистская Германия приняла радикальные меры к модернизации своего самолетного парка. В частности, на "мессершмитт" был поставлен мощный мотор и двадцатимиллиметровая пушка. Все это значительно повысило его боевые возможности.

Не совсем совершенной оказалась организационная структура наших ВВС. Авиация была разделена на армейскую и фронтовую. Первая подчинялась командованию общевойсковых армий, а вторая - командующему ВВС округа. Двойственность в управлении отрицательно сказывалась на боевой деятельности авиации, массированное ее применение исключалось.

Смешанные авиадивизии, входившие в состав армейской авиации, были громоздкими. Состояли они из 4-5 полков (истребительных, штурмовых и бомбардировочных). Управлять такой махиной командиру дивизии было нелегко. Трудно управляемым оказался и авиационный тыл. Все это выявилось в первые же месяцы Великой Отечественной войны.

Отставание Советских ВВС от немецких было, конечно, замечено. Партия и правительство приняли соответствующие меры. В 1938 году по инициативе ЦК ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров состоялось совещание с руководителями ВВС, конструкторами, практиками авиационного дела. Обсуждался вопрос о состоянии боевой авиации, были намечены пути ее дальнейшего развития.

В январе 1939 года создается Наркомат авиационной промышленности. Быстрыми темпами строятся новые и реконструируются старые самолетостроительные и моторостроительные заводы, в конструкторских бюро рождаются новые типы самолетов и вооружения. Медлить не позволяла международная обстановка. Германский фашизм наглел, угроза войны становилась реальностью.

И все же за короткий срок не удалось сделать всего, что намечалось. Требовалось время, и немалое, для внедрения в войска и освоения повой техники. В мае 1940 года партийно-правительственная комиссия отметила, что самолеты Советских ВВС уступают в скорости, мощности моторов и вооружении самолетам передовых капиталистических стран.

В декабре 1940 года была утверждена программа, рассчитанная на массовый выпуск новых типов самолетов, но за какие-то шесть месяцев авиапромышленность, разумеется, не могла ее выполнить. В апреле 1941 года ЦК ВКП(б) и СНК в связи с тревожной обстановкой на наших западных границах принимают дополнительные меры к форсированию самолетостроения. В итоге армия уже в первой половине 1941 года получает 1946 скоростных истребителей, 458 пикирующих бомбардировщиков Пе-2, 249 штурмовиков Ил-2.

25 февраля 1941 года принимается постановление "О реорганизации авиационных сил Красной Армии". Этим решением предусматривалось уже в июле 1941 года значительно увеличить число авиационных полков, вооруженных новой техникой, построить новые и реконструировать старые аэродромы, реорганизовать авиационный тыл, развернуть в широких масштабах подготовку летно-технического состава и т. д.

Но выполнить все намеченные мероприятия не удалось - не хватило времени. Поэтому к началу войны в западных приграничных округах в составе ВВС насчитывались только 22 процента машин новых типов, причем многие из них или находились на сборке, или облетывались, а значит, участвовать в боях не могли. Основную же массу боевой техники составляли самолеты старых конструкций: истребители И-16, И-15-бис, И-153; бомбардировщики СБ, уступавшие по основным показателям немецкому Ю-88. Роль штурмовика исполняли малопригодные для этой цели истребители И-15-бис и И-153, хотя в то время у нас уже имелся настоящий штурмовик Ил-2, впоследствии блестяще зарекомендовавший себя в боях.

В начале войны выявились серьезные недостатки и в вооружении самолетов. Новое бортовое оружие еще не было отработано, поэтому на истребителях приходилось, как и раньше, устанавливать малокалиберные пулеметы. Большинство самолетов не имели радиостанций, и управлять ими в маневренном бою со скоростными немецкими машинами было чрезвычайно трудно. Не отвечало требованиям времени и приборное оборудование, предназначенное для самолетовождения и бомбометания.

Были и другие причины, обусловившие наши неудачи. Речь идет о том, что освоение новой техники началось, по существу, в 1940 году. Поэтому к началу войны мы имели крайне мало экипажей, летавших на новых типах самолетов. Второе, что серьезно осложнило боевую деятельность авиации, - это недостаток аэродромов. Их строительство и реконструкция в западных приграничных округах начались перед самой войной, и работы эти остались незавершенными. Поэтому многие базовые аэродромы, на которых старые взлетно-посадочные полосы успели разобрать, а новыми не заменили, оказались вообще непригодными для эксплуатации. Об этом могу судить по состоянию аэродромов в нашем округе.

Нельзя не отметить и еще одного очень важного обстоятельства, сказавшегося в начале войны. Вражеские летчики, в подавляющем большинстве своем, приобрели боевой опыт во время разбойничьих вторжений фашистской Германии во Францию и другие страны Европы; у наших его пока не было, за исключением участников боев в Испании, Китае и на Халхин-Голе.

Немецкая авиация имела, наконец, большое численное превосходство. Этим во многом и объяснялось ее господство в воздухе в начале Великой Отечественной войны.

...В субботу, 21 июня 1941 года, к нам, в авиагарнизон, из Минска прибыла бригада артистов во главе с известным белорусским композитором Любаном. Не так часто нас баловали своим вниманием деятели театрального искусства, поэтому Дом Красной Армии был переполнен. Концерт затянулся. Было уже за полночь, когда мы, сердечно поблагодарив дорогих гостей, отправили их обратно в Минск. Только пришел домой и лег спать, как раздался продолжительный телефонный звонок.

- Боевая тревога! - слышу взволнованный голос дежурного по штабу.

- Откуда сообщили?

- Из Минска.

Дрему как рукой сняло. Сердцем почувствовал, что тревога эта необычная, что случилось что-то серьезное. Неужели началась война?..

- Сигнал тревоги немедленно передайте во все гарнизоны, - приказал я дежурному. Сам быстро оделся и побежал в штаб. Жена, привыкшая к моим внезапным уходам в ночь-заполночь, на этот раз насторожилась, в глазах ее я прочел тревогу.