Голос крови. Антология - Рубин Алекс

Ее голос звучал ровно, ни удивления, ни страха. Тику невольно взглянула на хозяина, но тот лишь скрестил руки на груди и ответил:

— Мы пришли увидеть богиню. Ты — Иннана?

— Я Иннана, — кивнула женщина, ставшая богиней в праздничную ночь.

Эррензи шагнул вперед и схватил жрицу за руку.

— Смотри, Тику, — сказал он. — Видишь, как слаба власть богов?

Повинуясь его взгляду, жрица молча переступила порог. Защитные знаки, начертанные на стенах и своде, каменные изваяния, алтарь и чаши с курящимися благовониями — ничто не удержало ее внутри. Храм не дал ей защиты, и жрица застыла на краю лестницы, не в силах пошевелиться.

Тику смотрела, пытаясь увидеть что-то особенное. Но разве эта жрица отличалась от других жертв Эррензи? Точно так же остекленел ее взгляд, и она не вырывалась, не опускала глаз. Эррензи разжал пальцы, но рука жрицы не упала, осталась висеть в воздухе, словно на невидимых нитях.

— Я вижу, — сказала Тику. — Мы не подвластны им. Эррензи медленно повернулся, оглядывая жертву с ног до головы. Тику закусила губу, сдерживая жажду. Я смогу. Буду терпеть. Но как можно долго сопротивляться огню, разгорающемуся внутри тела? Сколько можно терпеть, глядя, как хозяин обходит вокруг жертвы? Движения его стали непредсказуемыми и плавными, улыбка обнажила клыки, а глаза сияли, хотя в них не отражался свет звезд. А жрица так и стояла, не опустив руки, глядя в пустоту. Тику видела, как бьется жилка у нее на шее, как сияет пульс на обнаженном запястье.

Эррензи остановился за плечом жертвы и впился ей в шею. Богиня судорожно выдохнула, но не шелохнулась. Запах крови вспыхнул в воздухе ярче храмовых огней, громче победном музыки. Тику не могла больше ждать.

Она метнулась вперед и вонзила клыки в протянутую руку. Жертва дернулась и замерла, но Тику уже не думала о ней. Осталась лишь кровь, сияющая и горячая, новая сила, льющаяся в тело. Ее собственная кровь пылала, сжигая жажду, сердце стало раскаленным, словно солнце… Не в силах больше пить. Тику выпрямилась, глотая ночной воздух.

Эррензи отпустил жертву, и та упала, глухо ударившись о камни. Мертвая женщина, без крови, без силы. Тику хотела наклониться и заглянуть в лицо той, что должна была на заре пройти обряд священного брака. В лицо мертвой богине…

Но Эррензи перешагнул через тело и привлек Тику к себе. Мгновение он просто смотрел на нее, а потом поцеловал, крепко, и на губах у него был вкус свежей крови, вкус святотатства и силы.

Таблица 3

Город Урук горе постигло.Жрица Иннаны, Иннана-Мириту,Не может священный обряд провести.Убита она, и душа отлетела.В ужасе люди столпились пред храмом.«Демоны жрицу Иннаны убили!Пьющие кровь,Что живут близ Урука!» —Так говорили.Царь тогда вышел, встал пред народом.«Их я своею рукой уничтожу! —Так говорил он. —Если всех их убить.Беда обойдет ли Урук стороною?»Гадание начали именем Ану,И к вечеру только явился ответ.«Тебе, царь и жрец,Повелитель Урука, — тебе это слово!Должно тебе провести очищенье.Женщину-демона камнем сковав —Так отведешь ты беду от Урука».

* * *

В полдень земля и воздух раскаляются так, что трудно дышать, и невозможно даже помыслить о работе. Хочется укрыться в тени жилища, разум и тело ищут прохлады. Когда солнце пылает над головой, города затихают, и не видно работающих в поле. Людей й богов одолевает сон, и они засыпают, чтобы вечером вновь приняться за дела, охоту и войну.

Демонов, пьющих кровь, не опаляло солнце. Но привычками они были подобны богам и людям, и потому тоже укрылись в полумраке старого дома. Они заснули в объятиях друг друга на поду, на шерстяных одеялах.

Тику проснулась на закате, одна. Воздух был неподвижным и тяжелым, ни дуновения ветерка. В доме уже сгустилась темнота, но она не была помехой для пьющих кровь. Тику окинула взглядом комнату. Одеяла и циновки на полу, расписные кувшины под окном, масляный светильник на низком столике… Ее собственная одежда и украшения, в беспорядке сброшенные у стены.

Ей хотелось позвать Эррензи, мысленно или вслух, но она знала — не стоит этого делать. Хозяин не так далеко, она чувствовала его, словно огонек, трепещущий на ветру. Возле реки, или у западного канала… Он скоро вернется. Хозяин никогда не оставлял Тику надолго.

Она улыбнулась и отбросила покрывало. Не спеша оделась и собрала украшения. Надела их одно за другим: ожерелье, серьги, браслеты и кольца. Нигде не найти прохлады, даже металл был теплым. Золото, серебро, медь и небесное железо…

Отыскав костяной гребень, Тику села у входа. Глядя, как отражается в каналах закат, она расчесывала волосы и улыбалась, ни о чем не думая. Щебень скользил медленно; волосы ее были волнистыми и густыми, она не стригла их уже много лет.

Она почувствовала приближение людей, но не удивилась. Люди всегда приходят, чтобы умилостивить демонов. А теперь они будут бояться нас еще больше,

Эррензи тоже возвращался. Тику чувствовала его приближение, но он был еще далеко, не виден — лишь мыслью можно дотянуться.

Что ж, я сама встречу этих людей. Тику отбросила гребень, поднялась и ступила за порог.

Оки поднялись на холм, двое, высокие, одетые, как воины. В кожаных доспехах, с луками, с колчанами, полными стрел. У обоих были распущены волосы, и закатное солнце пылало в глазах. Но на одном было золотое ожерелье и пояс с бахромой, спадающей до колен, и на поясе висела печать.

Царь, подумала Тику. Кольнуло предчувствие, но еще сильнее было удивление. Царь Урука пришел к нам? Царь шагнул вперед и поднял руку.

— Именем Ану, тебя породившего! — сказал он, и Тику не сумела ответить ни слова.

Мир расплылся, и звуки отдалились. Несколько бесконечных мгновений она еще слышала слова заклинания, но и они уже рассыпались, распадались на осколки. Кровь застывала в жилах, и тело замерзало, теряло чувства. Тику хотела закричать, хотела позвать, но даже мысли ее уже не слушались. А потом свет рассеялся миллионом искр. Езде миг — они угасли, и наступила темнота.

Таблица 4

Сестру мою в камень они заковали,И отправились в путь — Пьющих кровь убивать. Поклялись, что очистят всю землю От демонов этих, Вселяющих страх.Я же пришел в этот заклятый дом,С сестрою проститься.Но войти не посмел я туда.Демон там был,Чьи волосы цветом, как кровь.Тику он звал и пытался сломатьПечать бога Ану.Но чары крепки, одолеть их не смог он,И прочь он ушел. Видел меня или нет —Я не знаю.Но горе его человеческим было.Но демонов нет среди нас с этих пор.Говорят, кто-то жив и избегнул расправы,Прочь убежав.А сестра моя. Тику,Все спит под камнями.Это заклятье не пробуй разбить, Обряд очищенья свершен над Уруком,Я же жертву за душу сестры принесу. Близка моя смерть, Потому оставляю здесь эти слова.Да хранит тебя Ану!

Тику смотрит на голубое неба на окна, сверкающие в лучах солнца, и думает: Прошу, найди меня.