Бездна - Роберт Силверберг

– Нам придется научиться, – перебил ее Тальхейм. – Нельзя допустить, чтобы выгоняли из собственного дома.

– Неужели? – не унималась Мария. – Разве у вас есть выбор? Мы живем здесь лишь благодаря их милостивому соизволению. Они терпят нас. Но чаша их терпения переполнилась. Это их остров! И джилли отказывают нам в своем гостеприимстве. Если же мы попытаемся сопротивляться, они вышвырнут нас одного за другим в море, как это произошло на Шаликомо.

– В таком случае прихватим и их с собой! – воскликнул Дамис Сотелл, закипая от гнева.

Данн Хендерс расхохотался:

– В море?! Правильно, правильно! Будем держать головы джилли под водой до тех пор, пока они не испустят дух.

– Вы прекрасно понимаете, что я хотел сказать, – пробурчал Сотелл. – Око за око, зуб за зуб! Как только они начнут погибать, у них быстренько изменится мнение по поводу собственного ультиматума.

– Джилли перебьют нас гораздо быстрее, чем мы – их, – заметила жена Пойтина Стайвола, Лейнила. Ее муж считался вторым из главных капитанов Делагарда после Госпо Струвина. В настоящее время он плавал на Кентрупском пароме. Его жена, невысокая и порывистая женщина, постоянно возражала Сотеллу. Эта привычка сохранилась у нее с детства. – Даже если мы поступим по принципу: «Один джилли – за одного человека», что нам это даст? – потребовала ответа Лейнила.

Дана Сотелл кивнула. Она прошла через зал и остановилась рядом с Марией и женой капитана Стайвола. Большая часть женщин оказалась на одной стороне помещения, а горстка мужчин, составлявших «фракцию войны», – на другой.

– Лейнила права. Если мы попытаемся драться, то все погибнем. А какой в этом смысл? Представьте себе: началась война, люди сражаются, как настоящие герои… потом все гибнут… Чего же мы добьемся? Не лучше ли просто погрузиться на корабли и отправиться в поисках другого места?

Ее муж резко повернулся, посмотрел ей в глаза и бросил:

– Помолчи, Дана.

– Не стану я молчать, Дамис! Не стану! Ты думаешь, я буду сидеть здесь, словно малое дитя, и спокойно выслушивать вашу болтовню о том, что вы планируете нападение на группу представителей иной цивилизации, физически нас превосходящих да и численно тоже? Задумайтесь! Соотношение сил – десять к одному! Причем не в нашу пользу… Мы _не можем_ бороться с ними.

– Но нам придется!

– Нет! Нет!

– Все разговоры о борьбе – сплошной идиотизм. Джилли просто провоцируют нас, – заявила Лис Никлаус. – Они не собираются нас выгонять с острова.

– Ты не права!

– Они не посмеют сделать это, если Нид по-настоящему возьмется за дело!

– Именно твой драгоценный Нид и втянул нас всех в данную мерзкую историю! – закричала Мария Хайн.

– И он нас из нее вытащит, – уверенно отрезала владелица кафе. – Джилли злятся только сейчас, но потом…

– А вы что думаете, док? – обратился кто-то из присутствующих к Лоулеру.

Во время спора Вальбен хранил молчание, ожидая, пока улягутся страсти. Он всегда понимал, как неразумно вмешиваться в перебранку.

Но сейчас он встал со своего места, и в зале тотчас же воцарилась тишина. Все глаза устремились на него. Люди ждали ответа. Не просто ответа, а какого-то чуда, какой-то надежды на выход из сложившейся ситуации. Они почему-то были уверены, что он снимет с них это тяжелое бремя: ведь Лоулер – Столп их общины, потомок знаменитого Основателя, врач, которому все верят и который знает их тела лучше, нежели их обладатели, мудрый и всегда трезво мыслящий, уважаемый всеми податель разумных советов.

Перед началом своей речи Вальбен оглядел всех пришедших в этот зал, словно заранее ища поддержку и понимание.

– Простите меня, Дамис, Нико, Нимбер… Я думаю, что разговоры о сопротивлении ни к чему хорошему не приведут. Нам следует признаться самим себе – это не выход. – Среди сторонников войны раздалось недовольное ворчание. Но Лоулер одним холодным взглядом заставил их замолчать. – Пытаться воевать с джилли – все равно что выпить море. У нас нет оружия… Мы располагаем, в лучшем случае, только сорока способными к бою мужчинами против нескольких сотен двеллеров. Об этом не стоит даже и думать. – В зале наступило ледяное молчание, но Вальбен чувствовал, что его слова запали в души присутствующих: люди обменивались взглядами, кивали головами. Он обратился к хозяйке кафе:

– Лис, джилли вовсе не собираются блефовать. У Нида нет никакой возможности заставить их отменить приказ о нашем изгнании. Он беседовал с ними, я тоже пытался… Вы знаете об этом. И если вы все еще полагаете, что двеллеры готовы изменить свою точку зрения, значит, у вас бред, как при самой высокой температуре.

Какими торжественными и мрачными выглядели все в эту минуту! Свейнеры, Даг Тарп, Тальхеймы, Сотеллы, Сидеро Васькин и его жена Элка, Данн Хендерс, Мартин Янеш… Молодой Джон Янеш, Лис, Лео Мартелло, Тила Браун… Лейнила Стайвол… Сандира Тейн…

Он их всех хорошо знал, всю эту, в общем-то, довольно небольшую группу. Они были его семьей. Именно об этом Вальбен и сказал Делагарду во время их ночной попойки.

– Друзья, – произнес Лоулер, – стоит взглянуть правде в глаза. Мне данная ситуация нравится ничуть не больше, чем вам, но у нас нет выбора. Джилли говорят, что мы должны покинуть Сорве? Но ведь это их остров. На их стороне численный перевес и преимущество в физической силе. В ближайшее время нам предстоит искать новое место для жизни… Это – единственный выход. Конечно, мне жаль, что не могу предложить вам что-то более обнадеживающее. Но ведь никто не может. Никто.

Вальбен ждал гневных возражений от Тальхейма, Таналинда или Дамиса Сотелла, но им нечего было сказать. Никто не мог возражать ему. Вся эта болтовня о вооруженном сопротивлении оказалась лишь бессмысленным сотрясением воздуха.

Собрание закончилось без какого-то определенного решения.

Другого выбора, кроме подчинения приказу джилли, не существовало, и все прекрасно понимали это.

В полдень, на второй неделе после предъявления ультиматума, Лоулер стоял у дамбы между верфью Делагарда и электростанцией джилли и наблюдал за тем, как меняется цвет залива в лучах полуденного солнца.

А там, внизу, плавала Сандира Тейн. Она подняла голову, взглянула на него и приветливо кивнула. Вальбен ответил ей и помахал рукой. Ее длинные стройные ноги мелькнули в воздухе – она сделала резкий прыжок. Тело Сандиры изогнулось и скрылось под водой.

Какое-то мгновение над поверхностью белели ее мальчишеские ягодицы, затем она стремительно стала погружаться все глубже, стройное, обнаженное, загорелое видение, уплывающее все дальше и дальше от берега.

Лоулер, не отрывая взгляда, следил за ней до тех пор, пока Сандира окончательно не скрылась из вида. «Она плавает, как джилли, – подумал он. – Тейн не всплывает на поверхность, чтобы вдохнуть воздуха, в течение трех-четырех минут… Вероятно, она вообще может не дышать?.. Мирейль тоже была отличной пловчихой», – неожиданно вспомнил Вальбен.

Он нахмурился. Его удивило, что давно ушедшая жена вдруг вновь появилась в воспоминаниях. Лоулер не думал о ней уже много лет, но тут же припомнил, как она пришла к нему во сне прошлой ночью после очередной выпивки. Да, Мирейль… Господи! Какая древняя история…

Она почти воочию предстала перед ним. Ему снова двадцать три. Вальбен – новый молодой врач, и Мирейль, белокурая, светлокожая, крепко сбитая, с широкими плечами и бедрами, с несколько широковатой нижней частью тела – словом, женщина, напоминающая мощный, хотя и небольшой, реактивный снаряд с округлыми формами, мускулистая и сильная. Однако Лоулер почему-то никак не мог отчетливо представить ее лицо. Вообще не мог его вспомнить…

Мирейль действительно была великолепной пловчихой. В воде она двигалась, словно мощно летящее копье. Казалось, ее тело не знает усталости и может находиться под водой целую вечность. Хотя Вальбен и сам выделялся силой и энергией, но ему всегда приходилось напрягать до предела ресурсы организма, чтобы не отстать от нее во время их совместных заплывов. В конце концов Мирейль обычно останавливалась, поворачивалась, смеясь, и ждала его. Он подплывал к ней, крепко сжимал в объятиях и долго удерживал, не отпуская.

И вот они вновь плавали вместе. Вальбен приблизился к ней, и она раскрыла свои объятия. Вокруг них плескалось множество маленьких блестящих существ, гибких и дружелюбных.

– Нам следует пожениться, – сказал Лоулер.

– Неужели?

– Да!

– Гм… Жена врача… Никогда бы не подумала, что стану женой врача. – Она заразительно рассмеялась. – Кому-то же надо ею быть.

– Нет, нет, никому не надо. Но мне хочется, чтобы ею стала ты.

Мирейль оттолкнула его и поплыла дальше.

– Попробуй поймать меня, и тогда я выйду за тебя, – задорно крикнула она.

– Это нечестно. У тебя преимущество… Ты раньше начала заплыв.

– Ну да! У тебя все всегда нечестно! – шутливо огрызнулась она.