Прощай, Питер! - Николай Викторович Камелин

потихоньку носить в дом вещи с помоек. Пока была жива бабушка, она ему не позволяла это делать. После ее смерти запрещать стало некому. «Это же все прекрасные вещи, они еще пригодятся», – говорил дед, принося домой пустые канистры, дверцы от шкафов, детали от телевизоров и прочий хлам.

В то время дед стал для Никиты образцом для подражания, как единственный взрослый, кого он мог видеть и слышать. Вскоре дед начал брать Никиту с собой на помойки и свалки. Дед закидывал мальчика в мусорные контейнеры, а Никита рылся внутри в поисках чего-нибудь интересного. Интересными считались любые детали и механизмы, книги и посуда. Словом все, кроме пищевого мусора и одежды. Но вскоре и одежда дополнила этот список. А Никита радовался, что дед не носит домой пищевой мусор, как сумасшедшая бабушка с первого этажа, вонь из квартиры которой разносилась на весь двор.

Квартира постепенно обрастала хламом с помоек. Особенно это было заметно в дедушкиной комнате, в которой не так давно умирала бабушка. А мать, словно робот, каждый вечер приносила домой новые баночки, в которых были супы и гарниры, а иногда что-то мясное. И много хлеба, завернутого в вафельные полотенца.

Она работала няней в детском саду и забирала эту еду у детей. Поначалу мать выкидывала недоеденное, а потом стала делать детские порции меньше и забирать остаток. В то время так делали многие. Воровать начинали еще на продуктовой базе, при отгрузке продуктов в детский сад. Потом свою часть забирали повара, разбавляя котлеты булкой или манкой и применяя другие уловки. Мать была последним звеном в цепочке. Она собирала объедки с пищевого конвейера. Все делали вид, что так и должно быть. Воспитатели уносили домой котлеты сворованные у детей, которым они же вдохновенно рассказывали про мировую революцию, социализм и равенство.

Каждый тащил с работы что мог, не стесняясь взглядов вождя с плакатов и красивых лозунгов, написанных белыми или золотыми буквами на красном фоне. Лозунгов о том, что совесть лучший контролер. Это продолжалось долгие годы. В самые трудные времена, когда дед уже остался без работы, мамины баночки кормили их небольшую и странную семью.

***

– Мать постоянно пропадала на работе. Никогда не брала больничный или отпуск. Все болезни переносила на ногах, подвергая опасности детей и коллег. Не отпросилась даже на похороны собственной матери. Если у нее был выходной, она посвящала его домашним делам. На меня времени не оставалось. Потом я понял – она просто боялась, что если пропустит день и не придет на работу, воспитатели и дети увидят, какими на самом деле должны быть порции и сколько еды у них воруют каждый день.

– А отец?

– Отца у меня никогда не было. Мать уехала от него, когда мне было три месяца. Отец не поехал за ней. Он приезжал только один раз, спустя примерно год после ее отъезда. Бабушка прогнала его и больше отец не приезжал ни разу. Помню, как я ждал своих четырнадцати лет, чтобы купить билет на поезд и поехать к нему. Но отец умер когда мне было двенадцать. Кажется, только бабушка любила меня по настоящему. У нее всегда было на меня время. Но бабушка умерла от рака еще раньше, чем отец. Со мной остались только вечно работающая мать и дед, про которого я тоже не могу сказать – любил он меня или просто выполнял то, что считал нужным.

***

Дедушка был для Никиты вместо отца. И несмотря на то, что отношения между ними были довольно отстраненными, дед неоднократно делал шаги для того, чтобы сблизиться с Никитой. В какой-то момент они были особенно близки. Дед брал Никиту на прогулки, водил в музей артиллерии и в Петропавловскую крепость. Они много времени проводили вместе. Играли в шахматы, дедушка читал Никите книги и показывал черно-белые фотографии, которые снимал в молодости. Дедушка увлекался фотографией и учил этому Никиту. Вместе они заправляли пленку в кассеты, делали снимки и проявляли фотографии.

Нельзя сказать, что воспоминания о дедушке у Никиты были исключительно плохими. Просто в какой-то момент, скорее всего после смерти бабушки, дед сильно изменился. И хотя первое время они продолжали проводить много времени вместе, постепенно Никита взрослел и понимал, что лазанье по помойкам, которое сменило поездки по музеям, не является чем-то неправильным.

Чем больше он начинал присматриваться к дедушке, тем больше понимал, что они разные люди. Непререкаемый авторитет, которым обладал дед, постепенно растворялся и уходил. Никите больше не хотелось проводить столько времени вместе с дедом. Теплые уютные совместные вечера за книгой или за шахматами сменились вечерами, когда дедушка в своей комнате слушал радио, а Никита в комнате с мамой занимался домашними делами.

Единственным разом, когда помоечный хлам дедушки пригодился, было задание на уроке труда. Тогда мальчикам сказали сделать из подручных материалов настенные светильники. Никита с дедушкой целую неделю увлеченно работали. Подбирали досочки, трубочки, проводочки и выключатели. Даже нашли какой-то подбитый плафон.

Получилось не так как в магазине, но достаточно практично, красиво и с душой. Но когда Никита отнес светильник на урок и поставил его на общий стол, светильник исчез. Видимо, он был настолько хорошим, что его украл какой-то другой ребенок. После этого стало ясно – все, что они делали, было зря.

Подобный случай повторился через много лет, когда Никита учился на столяра. Группам дали задание сделать табуретку с помощью ручных инструментов, не используя станки. Никита несколько месяцев трудился рубанком и стамеской, вытачивания нужные формы из дерева и до градусов проверяя необходимые параметры.

И точно также накануне сдачи эту табуретку кто-то украл. Правда, в тот раз Никита был постарше. Он стал разбираться, отправился на поиски и нашел подписанную ножку от своей табуретки у другого мальчика. Но никакой справедливости не восторжествовало – ему просто сильно порезали руку стамеской и сказали, чтобы он он даже не думал поднимать эту тему. Снова все оказалось зря.

***

За разговорами Никита и Наташа подошли к новой сцене Мариинского театра.

– Тебе нравится эта постройка? – спросил Никита.

– По большому счету, мне все равно.

– А я еще помню Дворец Культуры с бильярдным клубом, который стоял на этом месте, – улыбнулся Никита, – Кажется, я слишком стар для этого города. А может быть того города, для которого я молод, больше нет. Мы уезжали отсюда несколько лет назад. Посмотри на новое здание слева, посмотри на синий забор, за которым строится новая станция метро, посмотри, сколько земли они намыли на Васильевском острове