Безумные сказки Андрея Ангелова - Андрей Ангелов

— А твоя сестра?

— Развелась ещё во время следствия. Продаёт квартиру, хочет переезжать сюда, ко мне в усадьбу. Я и рада, одной очень тоскливо.

Закапал дождик.

— Пойдёмте, — всполошилась Лидуся. — Посидим у меня, помянем хорошо, — она взяла подругу под руку. — Мальчики…

Майор перенёс бутылку к памятнику, прислонил:

— Нищие выпьют.

Мужчины двинулись вслед за женщинами, через десяток метров Андрей почему-то обернулся, толкнул друга:

— Смотри.

Возле последнего пристанища Барина стоял небритый мужик в рваной куртке и кепке. Он взял бутылку — в ней осталось более половины — отбросил стаканчики и засунул горлышко в рот.

«Буль-Буль-Буль», — спустя 16 секунд бутылка была пуста. Мужик отёр губы рукавом, подошёл к друзьям:

— Дайте закурить, ребята, — вымолвил он хриплым голосом.

Врач молча протянул пачку.

— Я возьму пару штук, — утвердительно сказал оборванец и высыпал себе в руку практически всю пачку.

Андрей заглянул в табачную коробку, там болталась одна сигарета.

Мужичонка как ни в чём не бывало опустил сигареты в брючной карман, сказал:

— Плохо кончил Барин. — Он двинулся в глубину кладбища.

Бутербродов взглянул на его расхлябанную, но абсолютно твёрдую, трезвую походку и грустно произнёс:

— Очкарик, я знаю этого алкаша. Это тот крендель, что продал мне гусака. По-моему, у нас начинаются проблемы. Буду очень рад, если ты убедишь меня в обратном.

— Думаю, нас уже не коснётся, — флегматично ответил Антон. — Два раза подряд не умирают.

— Быть может… — без интонации протянул врач.

ГОСПОЖА УДАЧА

1. День первый

— Докладывай, Аристофан Андрюшкин!

— Сегодня, 19 июня, в пять часов утра, в моей роте произошла Бойня. Двое первогодков расстреляли из автоматов четырёх дебильных «дедов»! — лицо докладчика осветила широкая улыбка.

— Засунь улыбку, Андрюшкин!

Докладчик сунул улыбку в карман кителя и достал оттуда смущенный кашель.

Смущенный кашель Андрюшкина стали слушать 6 офицеров.

Сам Аристофан Андрюшкин — круглолицый, жизнерадостный капитан. Командир роты.

Оппонент капитана Андрюшкина, суровый полковник Николай Николаевич Гоголев. Командир армейской части.

Вальяжный майор, Сергей Сергеевич Косяков. Заместитель командира части.

Активин, Пассив и Хомяков, три командира трех других рот.

— Я тебе не приказывал кашлять, Аристофан Андрюшкин! — грозно поправил Гоголев.

Кашель был упрятан назад в карман вместе с улыбкой.

— Иванов, Петров, Сидоров въехали на небо сразу. Раненный Брат Иванова отвезён в госпиталь…

— Разрешите? — как в школе поднял руку майор Косяков, он грустно встал.

— Разрешаю, — разрешил Гоголев.

— Брат Иванова отбросил копыта, — меланхолично сказал майор. — Наш медик части установил, что пуля прошла в сантиметре от печени. Однако врач в госпитале увидел, что пуля пробила печень. Брат Иванова поздоровался с ангелами ещё в части, просто наш медик это не вкурил. Чуваку не повезло, как и брату, — майор грустно сел.

— Кстати, о везении! — подпрыгнул капитан Андрюшкин. — Один из первогодков, устроивших Бойню, обладает чудесным везением! — Он шикарно улыбнулся. — Как-то раз…

— Аристофан Андрюшкин! Его везение никакого отношения к Бойне не имеет. И если ещё улыбнёшься, то я тебе — Аристофан Андрюшкин, не завидую. По сути!

Капитан Андрюшкин преданно посмотрел на Гоголева:

— Значит, все четверо на Небесах. Бойню замутили Тимон Баев и Валера Клюев — тот самый везунок… Оба родом из Сибири и оба отслужили по три месяца.

— Причины Бойни? — рассерженно спросил Гоголев.

— Думаю о них… Видите ли, товарищ полковник, жизнью бойцов я сильно не интересовался. Но… — капитан Андрюшкин полез в карман за смущенной улыбкой.

— Стопудовая причина — это «дедовщина»! — продекламировал майор Косяков.

Капитан Андрюшкин благодарно посмотрел на Косякова.

— Угу… — изрек Гоголев. Он зловеще поднялся. Активин и Пассив возбужденно обнялись. Косяков сделал вид, что небрежно закуривает косяк. Капитан Андрюшкин колесом выпятил грудь.

— Скоро здесь будет Комиссия по расследованию причин Бойни! Из Столицы! И Она причины найдёт! На солдат Ей плевать, но на общественное мнение Комиссия плевать не может! Поэтому! — сейчас каждый чешет в свою роту и проводит беседу с личным составом. Никого и ничего, «дедовщины» нет! — Гоголев пристальными глазами ощупал офицеров.

— Товарищ полковник, — встрял капитан Хомяков. — А если поганцам приспичит бабахнуть из орудия? Против пушки не помогут и бронежилеты.

— В каком смысле — из пушки? — недоумённо высказался Гоголев.

— Товарищ полковник! — воскликнул Андрюшкин. — Мои дезертиры угнали танк! — Капитан не улыбался, но в тоне чувствовались хвастливые нотки.

— Я ничего не знал про танк… — запечалился Гоголев.

— Ну, теперь знаете, — ободрил капитан Андрюшкин.

— Эти драные киллеры не просто угнали танк. Они вынесли ворота части, а потом уже удрали, — меланхолично обронил Косяков.

— И куда? — совсем растерялся Гоголев.

Активин, Пассив, Косяков пожали плечами с разной интонацией. Аристофан Андрюшкин мучительно выбирал между кашлем и улыбкой.

— Мы когда-нибудь увидимся!

— Или не увидимся. Пока! — Валера Клюев зашагал прочь от Тимона Баева. Рука сжимала армейский автомат, на плече болтался вещмешок.

Тимон Баев зашагал прочь от Валеры Клюева. На плече болтался вещмешок, рука сжимала армейский автомат.

Прощание дезертиров произошло на тихой столичной улочке. Автоматы были начинены боевыми патронами. Вещмешки были под завязку набиты денежными банкнотами. И пока об этом знали только дезертиры и трупы двух гражданских, валяющихся в лесополосе на Можайском шоссе.

На территорию армейской части, через ворота без ворот, проехал танк и деловито зафырчал вглубь двора. За танком, со злобной гримасой, наблюдал Гоголев — из окна своего кабинета.

В кабинете возник майор — Сергей Сергеевич Косяков.

— Николай Николаевич! — закричал Косяков в задумчивый затылок полковника. — Танк притаранили назад!

— Вот не надо мне орать под ухо об очевидных для меня вещах, — скривился Гоголев, отворачивая затылок к окну. Взору Косякова предстала мрачная усмешка полковника. — Где был танк?

— В 10 километрах от части, в лесополосе по Можайке. Но это ерундовина… — Косяков сосредоточенно икнул. — Возле танка нашли два гражданских трупа. Абсолютно голые, даже без исподнего, — Косяков вдруг заржал.

— Что за чёрт! — выругался полковник. Он отлепил затылок от окна, приблизился к Косякову, взял майора за грудки. — Почему ты ржешь, сукин сын!? Типа новый Аристофан Андрюшкин?

Косяков захотел покаянно нахмуриться, не получилось:

— Я не понимаю, на хрена с трупов сняли исподнее?.. — Майор вновь залихватски заржал. — Наша доблестная армия каждому выдает по законной паре труселей! Какого хрена чужие? Лично я бы никогда не надел…

Гоголев одну минуту жевал свои хмурые губы, затем изрек:

— Значит, дезертиры грохнули гражданских ради шмоток, — он отпустил грудь Косякова и постарался грозно сесть за стол.

Майор следил за полковником пустыми глазами. Гоголев закурил и инертно сказал:

— Скоро в этом кабинете нарисуется человек из военной прокуратуры. — Командир выпустил несколько проникновенных колец дыма из носа. — Сергей Сергеич, откуда у сопляков такая Жажда Крови? Я догоняю, если б солдаты просто удрали. Такие побеги я видел много раз… Но дезертиры грохнули уже шесть человек, и — по ходу — это не предел! Как смотреть в материнские глаза покойников, как оправдаться перед Законом, что скажет президент?!..

Пустые глаза Косякова обволокла ироничная пелена.

— Ну, вы Пафосом-то сильно не машите! Обломаете ненароком…

Реакцию Гоголева опередило появление Аристофана Андрюшкина, который прямо-таки ворвался в кабинет.

— Разрешите обратиться, товарищ полковник?! — эту фразу капитан кричал всё то время, пока порхал подобно толстой неуклюжей бабочке от порога к командирскому столу.

— Андрюшкин, ты похож на толстого неуклюжего мотыля, — громыхнул новым взрывом внезапного хохота Косяков. После сих слов майор совсем не степенно покинул кабинет.

— Опять ваш зам шикарно курнул!

— Чего курнул?..

— Анаши, — просто ответил капитан Андрюшкин. — На смех пробило бедолагу… Так разрешите обратиться?..

Гоголев провёл рукою по охреневшему лбу:

— Разрешаю.