Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 4 - Holname

поверх меня, плотно прижалась ко мне и прямо на мне начала жадно есть свое лакомство.

Такое поведение поражало больше всего. Конечно, я не особо был против такого поворота, но все же мне казалось, что она просто возьмет рыбу и отползет обратно.

Ребенок ел настолько жадно, что чавкал и сёрпал. Сначала мне просто показалось, что она ела рыбу даже с костями, но потом я понял, что она просто пыталась обгладывать ее настолько, насколько это было возможно. Ее аппетит был даже более сильным, чем у Карса в последние дни.

— Ого, — с улыбкой сказал я. — У кого-то зверский аппетит.

Девочка сразу навострила уши. Приподняв на меня то ли виноватый, то ли смущенный взгляд, она замерла и начала ждать дальнейших слов.

— Это нормально, — с улыбкой продолжал я. — Не могу даже представить себе, сколько ты терпела. Если что, мы можем еще выловить рыбу, так что не стесняйся, ладно?

— Ладно.

И вновь она принялась за поедание пищи. Аппетит у нее был хороший, да и в целом она выглядела здоровее Карса. Возможно, лишь изнеможение и холод действительно добивали ее, пока она находилась одна в лесу. Возможно, именно поэтому она и села прямо на меня — чтобы лучше согреться. Но понять ее все равно было сложно.

Улыбаясь, но при этом все же как-то напряженно вздыхая, я все думал о том, что с ней стоило делать дальше. При наихудшем раскладе оставить ее где-то в деревне в целом было возможно, но не безопасно. Кто в подобное время станет заботиться о чужом ребенке? Даже тот город, в котором мы успели побывать, запер свои двери для всех посторонних.

«Страшно даже представить, как отреагирует Макси на новость о том, что я по пути нашел нам маленького компаньона».

9. Смертельный компаньон

Идти вместе с кем-то оказалось намного приятнее. Легко удерживая почти невесомого для меня ребенка на плечах, я почти не беспокоился о нашей безопасности. В лесу не было людей, которые могли бы напасть исподтишка. Дикие звери при виде меня сразу же разбегались. Вот и получалось, что мы могли идти неспеша без лишних опасений.

Между тем, ребенок уже почти не боялся меня. Сидя на моих плечах, она старательно ощупывала мои длинные волчьи уши, и это было тем еще испытанием. От ее движений становилось то щекотно, то больно. По коже бегали мурашки, хотя ничего сильно болезненного она и не делала.

Когда она в очередной раз схватилась за кисточки моих ушей и потянула их назад, я все-таки не выдержал и заговорил:

— Слушай, а тебя как зовут?

— Тати.

Малышка сразу отпустила уши и схватилась за волосы, чтобы не упасть. Хотя вряд ли бы она вообще упала — все-таки держал я ее крепко.

— Тати, а ты помнишь, где твои родители?

Повисла пауза. Я не мог видеть ее лица, так что не мог даже сказать, как она реагировала на этот вопрос, но тишина сразу подсказала, что я наступил на минное поле.

Спустя еще мгновение девочка тихо прошептала:

— Их не было.

— А почему ты была в лесу одна?

— Мне сказали бежать.

— Кто сказал?

— Жители деревни.

— Что-то случилось?

— Болезнь.

Вновь наступила тишина, но на этот раз она казалась еще более зловещей и гнетущей. На самом деле, ситуацию я понимал хорошо. Та местность, по которой мы сейчас шли, пересекала на пути всего несколько небольших поселений. Учитывая размеры ребенка и его изнеможенность, вряд ли бы Тати смогла убежать далеко от своей деревни. А это значило, что она была жителем одного из двух ближайших поселений.

Глубоко вздохнув, я все-таки остановился. Карты у меня не было, но ориентиром для меня служили горы, в сторону которых мы направлялись. Я знал нужный мне путь достаточно хорошо — все-таки для побега пришлось изучить карту вдоль и поперек, но сильно отклоняться от курса все равно было опасно.

Задумчиво замычав, я попытался прикинуть какие у меня оставались варианты развития событий. Один из них: все же дойти до деревни Тати — благо поселения находились недалеко от намеченного маршрута. Другой вариант: взять ее с собой и оставить где-то по пути в других деревнях. С какой стороны не посмотри, но второй вариант выглядел слишком жестоко. О том, чтобы просто бросить ее в лесу или оставить навсегда рядом с собой я даже не думал. Это было слишком опасно.

Так и не сумев самостоятельно принять решение, я слегка запрокинул голову и спросил:

— Тати, чего ты хочешь?

Ребенок наклонился вперед, будто намеренно желая посмотреть мне в глаза. Ее красные торчащие ушки почему-то даже вызвали улыбку. Не мог я воспринимать ее как преграду на своем пути. Скорее как милого временного компаньона.

— Узнать, — тихо прошептала она.

— Узнать что?

Тати не ответила. Лишь виновато отвела взгляд и поджала губы, будто опасаясь, что после ее слов я могу разозлиться. Тогда, уже примерно догадываясь, я спросил:

— Что случилось после того, как ты ушла?

Ребенок кивнул, а я замолчал и снова выпрямился. Мне хотелось выполнить ее желание хотя бы потому, что больше никто не мог помочь ей в этой сложной ситуации. Но многое вызывало у меня опасения.

«Плохая затея, — хмурясь, размышлял я. — Если жители заболели, тогда мы тоже можем подхватить какую-то заразу. Кроме того, меня пугает то, что там могут быть помощники Ракха. Обычно, где зараженные, там и он. Знает ли вождь уже про это место?»

Внезапно руки девочки опустились прямо на мое лицо. Пальцами ухватившись за мои брови, Тати начала оттягивать их в разные стороны, будто пытаясь заставить меня перестать хмуриться. Плотно прижимаясь к моей голове грудью, она посмотрела мне в глаза и виновато спросила:

— Не хочешь?