Оборона Порт-Артура: «Сухопутные не признают моряков, моряки сухопутных, да еще и между собою вражда…» - Андрей Гущин

A.M. Стессель переподчинил себе начальников, входивших в подчинение коменданту в пределах крепости. Что означала череда переподчинений? На первый взгляд произвол, но произвол этот был очень выверенной цепочкой действий. Начальники, чьи должности по штату переподчинить было нельзя, отстранялись от командования. Так произошло с командующим левым флангом генерал-майором К.В. Церпицким, смещенным с должности{441}. Незаконность передачи военных инженеров из компетенции начальника инженерного управления крепости полковника А.А. Григоренко генералу Р.И. Кондратенко оговаривалась в разделе обвинительного акта: «подчинил инженерные войска генерал-майору Кондратенко»{442}. С другой стороны, быстрые кадровые перемещения следует рассматривать и как попытку поиска выхода из сложившейся кризисной ситуации.

Положение К.Н. Смирнова после искусного переподчинения крепостных командных должностей в компетенцию начальника укрепленного района напоминало положение шекспировского короля Лира. Триумфом A.M. Стесселя стал приказ представлять ему на утверждение журналы совета обороны крепости{443}. Поэтому даже если поверить в решимость генерала К.Н. Смирнова сместить А.М. Стесселя силовым путем или ограничить его полномочия, то следует признать, что у него просто не оказалось под рукой части, готовой решиться на такой рискованный поступок, и командира, согласного рисковать своим положением.

Среди нижних чинов генерал А.М. Стессель также пользовался популярностью. Награждение и право награждать являлись на протяжении развития истории русских вооруженных сил неотъемлемой частью привилегий командующего армией, имеющей самостоятельное значение. Действительно, полководец, чьи обещания о наградах остаются только на бумаге и задерживаются во время представления по начальству, не всегда может рассчитывать на то, что подчиненные под его началом приложат максимальные усилия для победы. Как, видимо, и имя его не будет пользоваться популярностью у подчиненных. Поэтому во время покорения Кавказского края для М.С. Воронцова был крайне важен приказ Николая I о наделении генерала правами командующего отдельной армией (отрешение от должности, предание суду, награждение золотым оружием, орденами Св. Георгия, Св. Владимира, Св. Анны, Св. Станислава младших степеней){444}. Генерал A.M. Стессель очень хорошо понимал солдатскую психологию, поэтому на самых опасных участках обороны практиковалось немедленное награждение. Это было адекватной мерой в изменившихся условиях войны, войны нового типа. Обычно награждение нижних чинов зависело от ротного командира, который сам мог выйти из строя по болезни, ранению или смерти. В этом случае даже проявивший себя с наилучшей стороны солдат мог оказаться без заслуженной награды, так как ротный командир по указанным причинам не был в состоянии сразу подать рапорт по команде, или же по прошествии времени обнаруживалось отсутствие заслужившего поощрение солдата, которого могли убить, взять в плен и пр. Человеческая память очень несовершенный конструкт, офицер мог что-то забыть, что-то упустить из виду и т. д. Раздача солдатских знаков отличия по горячим следам боя позволяла отметить действительно отличившихся в бою нижних чинов. Более того, генерал Р.И. Кондратенко использовал такую форму поощрения нижних чинов с разрешения А.М. Стесселя и получил от него партию крестов для раздачи по своему усмотрению на поле боя{445}. В оценках офицеров Стессель поступал правильно, раздавая награды без процедуры официальных представлений. О таком эпизоде из боевых будней 5-го стрелкового полка полковник Н.А. Третьяков писал следующее: «17 ноября три стрелка 9-й роты, раненные в этот день, после перевязки возвращались на позицию к своей роте; их встретил генерал Стессель и каждому дал по Георгиевскому кресту. Это были единственные награды, говорил штаб-ротмистр Сиротко, которые рота заслужила за 9-дневный, почти непрерывный бой»{446}. В дневниковых записях сестры милосердия О.А. Баумгартен от 7 ноября говорится об одной из акций, которую по современным меркам можно трактовать как популистскую: «Сегодня вечером получен приказ ген.-адъютанта Стесселя, в котором объявлено, что все зауряд-прапорщики, произведенные из солдат, по окончании войны сохранят свой чин и будут продолжать свою военную карьеру»{447}. Это был очень важный приказ. Из-за огромной убыли в офицерском составе ротами командовали зауряд-прапорщики, произведенные за отличия из нижних чинов. В русской армии после окончания боевых действий зауряд-прапорщики теряли свое звание, но, как правило, направлялись в школы подпоручиков и пр. Начальство старалось не терять их из виду и по возможности представить к первому офицерскому чину, подготовить к поступлению в юнкерское училище и пр. Генерал А.М. Стессель, по сути, своим приказом сокращал «заурядам» (так неформально их принято было именовать в императорской армии. — А. Г.) путь к погонам подпоручика или прапорщика. Следовательно, не стоит сомневаться в лояльности по отношению к генералу Стесселю данной категории военнослужащих. В порт-артурских госпиталях у умерших от ран рядовых стрелков находили в одежде письма к А.М. Стесселю, в которых содержались просьбы и обращения{448}. Несмотря на его грубые манеры и несдержанность, следует отметить, что мемуаристам запомнилась все же готовность генерала А.М. Стесселя принимать просителей, жен убитых офицеров и пр.{449} Вряд ли бы солдат стал писать обращение к генералу, который не пользовался доверием гарнизона, как, впрочем, и вдовы погибших офицеров не стали бы обращаться к нему за поддержкой. 11 месяцев осады не сделали генерала К.Н. Смирнова таким популярным среди гарнизона, как A.M. Стесселя, так как, по словам очевидцев: «Когда японцы, после сдачи, принимали гарнизон у 5-го форта, приехал туда генерал К.Н. Смирнов и стал здороваться с солдатами. На приветствие его: “Здорово, родные” одни кричали: “Откуда ты, родненький, прибыл?” а другие спрашивали своих офицеров: “Кто этот генерал?”»{450}. Этот обидный для генерала К.Н. Смирнова факт подтвердился на судебном процессе в ходе допроса свидетелей.

Единственным настоящим союзником К.Н. Смирнова оказалось в осажденной японцами крепости морское командование 1-й Тихоокеанской эскадры, поддерживавшее К.Н. Смирнова в пику генералу А.М. Стесселю. Причем если офицерам Генерального штаба морское командование для передачи сообщений в Маньчжурскую армию предоставляло миноносцы{451}, то стрелковые поручики преодолевали морскую блокаду на китайских джонках (лодки){452}. В связи с этим отметим, что обращение К.Н. Смирнова к морскому начальству не могло прибавить последнему доброжелателей среди командного состава и нижних чинов гарнизона ввиду состояния перманентного конфликта между моряками 1-й Тихоокеанской эскадры и сухопутным гарнизоном крепости Порт-Артур. Такой шаг К.Н. Смирнова — обращение к морякам из-за отсутствия влиятельных союзников, — вполне понятный самому генералу, расценивался в русле ведомственного конфликта как предательство интересов сухопутных родов войск в угоду морякам[25]. Таким образом, и в этом вопросе генерал A.M. Стессель для основной массы сухопутных участников выглядел предпочтительнее генерала К.Н. Смирнова.

§7.

ВЛИЯНИЕ КОНФЛИКТОВ СРЕДИ ВЫСШИХ ОФИЦЕРОВ НА ОБОРОНОСПОСОБНОСТЬ КРЕПОСТИ ПОРТ-АРТУР

Большинство мемуаристов считало разногласия и конфликты между Артурскими начальниками негативным фактором, серьезно ослаблявшим шансы гарнизона успешно дождаться выручки: «Положение наше в Артуре ужасно главным образом потому, что начальники отдельных частей на ножах друг с другом. Сухопутные не признают моряков, моряки сухопутных, да еще и между собою вражда, одним словом, Артур и во время войны такой же, каким он был всегда и в мирное время»{453}.

Одной из тяжелейших проблем для гарнизона во время осады стала острая нехватка продовольствия. В качестве превентивной меры по концентрации продовольственных припасов в крепости, пока она еще не была блокирована с суши и с моря, был приказ коменданта крепости генерала К.Н. Смирнова, запрещавший вывозить продукты питания и фураж за пределы Артура{454}. 16 апреля 1904 г. в крепость Порт-Артур для закупки продовольствия прибыл артиллерийский капитан. Закупка была произведена в объеме небольшого товарного состава, но вывезти по железной дороге продукты питания не позволяло распоряжение генерал-лейтенанта К.Н. Смирнова. Прекрасно зная о том, что распоряжения К.Н. Смирнова генерал-лейтенант А.М. Стессель воспринимал не как исходящие от должностного лица, а как от личности, притом личности, к которой А.М. Стессель относился враждебно, офицер решил использовать этот конфликт двух генералов в своих целях. Обратившись к A.M. Стесселю, капитан получил от последнего резолюцию, разрешавшую вывоз закупленных продуктов вопреки приказу коменданта крепости{455}. Начальник штаба крепости, недоумевая по поводу такого незаконного разрешения, направил офицера вместе с бумагами и резолюцией А.М. Стесселя к генералу К.Н. Смирнову.