Леди и одинокий стрелок - Валерия Вербинина

– Хороший бизнес у Стива, – заметил полковник глубокомысленно. – С голоду он никогда не умрет, это точно. Да и клиентам в голову не придет на него жаловаться.

Как раз в это мгновение дверь лавки гробовщика отворилась, и из нее вышел джентльмен с закатанными выше локтей рукавами, к одежде которого прилепилось несколько стружек. Это был высокий, белобрысый, плечистый малый с угрюмым лицом, заросшим жесткой щетиной. Светлые колючие глаза напоминали буравчики, рот был маленький и неулыбчивый. Джентльмен взглянул на полковника, кивнул ему и Роберту, взял под мышку сидевшего на крылечке изумительного серо-черного кота, на чьей шкурке полоски образовывали прямо-таки художественные узоры, и вернулся в дом.

– Стив Холидей собственной персоной, – сообщил Роберт.

Амалия отвернулась, чтобы не видеть ящиков, будивших в ней дурные мысли, и взгляд ее упал на стройного джентльмена в цилиндре, сбивающего платочком пыль с лакированных туфель около увеселительного заведения. Нечасто возле салуна и лавки гробовщика доводится встретить столь изысканно одетого мужчину. Рубашка поражала своей белизной, галстук был завязан узлом немыслимой безупречности. Джентльмен распрямился и окинул Амалию задумчивым взглядом.

– А это кто, вы не знаете? – осведомилась она у полковника.

– Кто, этот тип? – Дядя Чарли скривился, как от зубной боли. – Конечно, знаю. Это профессиональный игрок в покер. Они все так одеваются.

Амалии смутно показалось, что она уже где-то встречала этого игрока, но тут ее размышления прервал Джон. Дело в том, что остановка экипажа была вызвана непредвиденным обстоятельством: поперек улицы преспокойно разлеглась здоровенная корова, загораживая путь, и возница никак не мог заставить ее сдвинуться с места.

– Ах ты, несчастная котлета! Понаделать бы из твоей шкуры сыромятных ремней! А ну, ступай отсюда!

Корова равнодушно махала хвостом и не реагировала, даже когда Джон хлестнул ее бичом.

– Похоже, что дальше придется идти пешком, – сказал полковник.

Амалия выбралась из экипажа, следя за тем, чтобы не наступить в огромную лужу и не загубить красивое платье. Корова не двигалась с места. Джон удвоил свое красноречие, а полковник предложил вызвать хозяина несговорчивого животного. Амалии надоела эта перепалка. Небольшой белый плакат на двери церкви недвусмысленно заявлял, что кому-то чего-то хочется. Уголок плаката загнулся от ветра, и невозможно было понять, что, собственно, имеется в виду.

Джону удалось наконец пинками согнать корову с места. Она протрусила несколько шагов, шумно вздохнула и вновь разлеглась поперек улицы.

Джон разразился бранью, которая наверняка заставила бы упасть в обморок любую европейскую барышню, воспитанную на романах г-жи графини Сегюр, урожденной (между прочим) Ростопчиной. Амалия же, хоть и знакома была с упомянутыми романами, ухом не повела. Она была девушкой сильной. Роберт обернулся к вознице и попросил того быть повежливее, так как здесь присутствует леди.

А леди, устав томиться бесцельным любопытством, подошла к дверям и расправила плакат, оказавшийся всего-навсего объявлением о розыске преступника.

Оно гласило:

WANTED

Билли Мэллоун

по кличке

БИЛЛИ ПУЛЯ

500 долларов награды

тому сознательному гражданину,

который поймает и доставит

ЖИВЫМ или МЕРТВЫМ

известного бандита, осужденного

за убийства в штатах Нью-Мексико,

Невада, Аризона и Техас.

Приметы разыскиваемого:

возраст около двадцати,

но выглядит моложе своих лет,

рост 5 футов 6 дюймов, волосы светлые,

глаза карие,

левой рукой владеет, как правой.

Лиц, желающих заработать эти деньги,

просят не забывать,

что разыскиваемый является исключительно метким стрелком

и уже послужил причиной смерти

по меньшей мере 29 человек.

За наградой обращаться к мэру м-ру

Фрэнсису Д. Гранту

или шерифу Питу Гамильтону.

Ниже рукой какого-то шутника было добавлено: «О гробе для себя заблаговременно справиться у Стива Холидея».

Корова, мыча, наконец-то сошла с дороги и плюхнулась на землю возле покосившегося плетня. Вокруг Амалии собрались мексиканские ребятишки и, показывая на нее пальцами, возбужденно тараторили на испанском языке, которого Амалия не понимала.

– Что они говорят? – поинтересовалась она у подошедшего Ричардсона.

Роберт немного смутился.

– Они никогда не видели таких волос, как у вас, – объяснил он. – Они спорят, настоящие ли они, или вы… э… прицепили себе на голову конский хвост.

Амалия расхохоталась. Полковник помог ей подняться назад в экипаж, и они благополучно преодолели расстояние, оставшееся до дома Хэрмони.

9

Полосатый кот, облизывая лапку, сидел на куче досок. В лавке было темно и прохладно: гробовщик опустил жалюзи и теперь задумчиво смотрел на кота.

– Ну что ж, Хотспер, – изрек Холидей, – теперь можно и к дамам пойти, а?

Он стряхнул с одежды стружки и удалился в заднюю комнату. Кот поглядел ему вслед и принялся облизывать другую лапку.

Звякнул колокольчик, и в дверь боком вошел запыхавшийся невысокий человек с бакенбардами. У него были сумасшедшие настороженные глаза, которые коту не понравились, и он недовольно шевельнул хвостом.

На человеке был мятый серый сюртук с какими-то пятнами, черные брюки и грязная потрепанная шляпа. Рубашку явно давно не стирали, на роскошном шелковом жилете не хватало пуговицы – перламутровой, сделанной в форме цветка с четырьмя лепестками. В руке он держал видавшую виды холщовую сумку. Черты лица у незнакомца были гладкие и мелкие, но общее впечатление тем не менее оставалось не слишком приятное. Он смахивал на пройдоху, на мелкого дешевого жулика. Сейчас, когда в лавке никого не было, лицо его немного расслабилось. Он криво улыбнулся коту.

– Кис-кис… – сказал мужчина.

Кот поглядел на него с безграничным презрением, которое в переводе на человеческий язык, вероятно, означало: «Был бы ты, двуногий, мышкой, да попался бы мне в темном углу…»

Дверь, ведущая во внутренние помещения, хлопнула, и в лавке появился гробовщик. В следующее мгновение в его руке возник «кольт».

Посетитель тоже вытащил «кольт» и стоял, глуповато ухмыляясь. Повисло томительное молчание. Кот потянулся и неслышно сошел с груды досок на пол. Наконец гробовщик усмехнулся и спрятал револьвер.

– Здорово, Перси, – сказал он.

«Кольт» Перси уже исчез.

– А я все-таки делаю это быстрее тебя, – заявил он хвастливо.

– Я уж думал, ты о нас забыл, – сказал гробовщик.

Перси облизнул пересохшие губы, пододвинул к себе табуретку и сел.

– Хорошо живешь, Стив. И пушка новая.

Гробовщик хмыкнул.

– Моя незабвенная мамочка говорила: «Старайтесь никого не обижать, но и себя в обиду не давайте, а в остальном положитесь на бога». Твои-то дела как?

Перси испустил тяжелый вздох.

– Неважно, Стив.

– Я так и думал, – заметил гробовщик, – раз ты здесь.

– Беда в том, – продолжал посетитель, – что мне не к кому обратиться.

– А как же твой кузен?

– Боб Ричардсон? – Перси неопределенно прицокнул языком. – Года полтора назад мы с ним поссорились.

– Неудивительно, – сказал Стив. – Ты со всеми ссоришься. Давай лучше выпьем.

– Давай, – оживился Перси.

Гробовщик разлил по стаканам бесцветную жидкость.

– Ты не в курсе, – спросил Перси, опрокинув свою порцию, – Боб уже вернулся? Я слышал, он вроде укатил в Европу.

– Он здесь, – сказал Стив. – Я видел его четверть часа назад. Думаю, он ехал на вечеринку к Хэрмони. С ним была дамочка, расфуфыренная, что твоя королева. Не уверен, но возможно, что это его жена.

– Да? – Перси оживился. – Тогда он вряд ли будет на меня злиться. Видишь ли, Стив, мне нужна помощь.

– Что, скверное дело? – посочувствовал гробовщик.

– Да сам пока не пойму. – Глаза Перси блеснули. – Скорее всего, нет.

Стив осушил свой стакан, поставил его на деревянный стол и полез в карман.

– На, – сказал он Перси, протягивая две золотые монеты по пять долларов. – Уверен, все твои проблемы от отсутствия денег.

Перси решительно покачал головой, но деньги взял.

– Я верну, – заверил он, – ты не пожалеешь об этом, Стив. Честное слово.

– Ты можешь пока побыть у меня, – предложил Стив. – Если тебе нужно спрятаться.

– Спасибо за предложение, Стив, – сказал Перси искренне. – Но, честно говоря, я не люблю гробы.

Мисс Арабелла Хэрмони встретила Амалию изъявлениями восторга, которые казались бы искренними, если не были бы фальшивы от первого до последнего слова, от первой до последней интонации. С хорошо рассчитанной скромностью выдерживая взгляды мисс Арабеллы, Амалия мысленно возносила хвалу богу, что он создал ее с двумя глазами, а не с тремя, как, по-видимому, хотелось бы хозяйке дома. Тем не менее последняя поборола себя, чтобы представить гостье судью Рафферти, доктора Хейли, мистера Гранта-старшего, мэра и владельца ранчо «Надежда», мистера Гранта-младшего, его сына, священника Тристрама Хайгрейва, мистера Джошуа Фрезера и других явившихся на ее soiree. У судьи был такой вид, словно он заочно осудил весь мир и нашел, что тот достоин виселицы. У потрепанного жизнью доктора вообще не было никакого вида. Младшему Гранту было лет двадцать, старшему – около пятидесяти. В молодости старший, вероятно, был хорош, но теперь его лицо пересекали резкие морщины, а кожа загрубела и сделалась похожей цветом на орех. Тем не менее он производил впечатление, тогда как сын его напоминал сильно разведенный лимонад – пресный, бесцветный и ничем не выдающийся.