Девочка, я о тебе мечтаю - Елена Безрукова

конечно помню. Давай. Забронирую там столик тогда. А ты — слушай учителя!» — ответила мама.

«Договорились! И до встречи, мам», — написал я ей.

— Слушай, — толкнул меня Архип локтем. Мы сидели с ним за одной партой, наверное, с первого класса. И с первого класса он меня вот так пихает… — А как же Инга? Не нравится, что ли, больше?

— Не знаю… — пожал я плечами. — Я и думать про неё забыл за это лето.

— А она вон так и лыбится тебе. Глянь.

Я поднял голову и посмотрел туда, где сидела Инга. Та в самом деле внаглую отвернулась от доски и смотрела на меня, загадочно накручивая на палец прядь своих светлых волос.

Как скучно…

Невольно перевёл глаза в другую сторону — к Рыжей. Так и тянуло обернуться на неё.

Катя сидела ровно, сложа ручки на парте, как подобает лучшей ученице и истинной зубрилке, и внимательно слушала учителя. Даже без косметики и с простой косой она казалась мне красивее ухоженной и напомаженной Инги…

— Да что-то надоела она мне… — ответил я Арху, возвращаясь к нему.

А то ещё заучка заметит, что я смотрю на неё.

Не дай боже.

Позор на мою седую голову на весь класс!

— Давай другую найдём тебе. О, хочешь, Кузнецову из десятого? Такая, с большими си…

— Так, галёрка, почему я делаю вам уже второе замечание? — прервала наш бубнёж учитель алгебры.

Катя

— Да всё-всё, мы тихо, Алла Дмитриевна, — ответил один из парней.

— Этот катет не прокатит, Питерский, — заявила Алла. — Ну-ка, вставайте и пересаживайтесь за парту к… Романовой.

По классу тут же зазвучал гул. Все знают, как сильно мы не перевариваем друг друга с самого начала моего появления в этой школе для золотых детей.

Я замерла на месте. Холодно стало вдруг, а пальцы задрожали так, что я их сжала в кулаки.

Только не он!

Ну зачем Алла словно испытывает меня?

— Только не она, — заявил возмущённо Роман.

— Она, она, — кивнула непреклонная Алла. — Пересаживаемся. Мне ваша конференция с Ветровым уже надоела. С самого начала урока слова вставить не даёте.

— Почему она?

— По кочану, Питерский, — поправила она очки и уставилась на парня. — Если вы не пересядете сейчас же, я напишу записку вашему отцу и вызову его в школу, оторвав от важных совещаний. И вы получите наказание. Будете мыть пол в классе целую неделю.

Роман негромко чертыхнулся, схватил свой рюкзак, дошёл до моей парты и плюхнулся рядом, сверля меня недовольным взглядом. Выражение его лица надо было видеть — его словно с бомжом каким заставили сидеть рядом!

— Это единственный человек во всём классе, с кем вы молчите, Питерский, — сказала учитель. — И впредь на моих занятиях вы будете сидеть только так!

— Да они ж поубивают друг друга, — захихикал кто-то из девчонок. — Выживет сильнейший.

— Тишина в классе! — постучала по столу указкой Алла.

— Заучка, — шепнул мне наглый мажор и толкнул локтем, чтобы я убрала свой. — Двинься!

— Недоумок, — ответила я и отвернулась от него.

Его присутствие рядом сбивало меня с толку. Думать о том, что говорит Алла, больше не получалось. Я ощущала его тепло и запах даже на небольшом расстоянии, а сама мысль, что Рома сидит так близко, заставляла мои нервы натянуться. Словно струну гитары перетянули, и она вот-вот лопнет… Напряжение просто колоссальное, напряжена была каждая моя мышца, кулаки нервно сжались снова, а по спине, и даже по затылку, против воли то и дело пробегали мурашки. Дышала коротко и часто, потому что вдохнуть полной грудью у меня не получалось.

Ну и как я буду проживать эти уроки? Я сойду с ума…

Или задохнусь.

— Чё кулачки свои детские сжала? — услышала я его тихий насмешливый голос. Ну начинается… — Бить меня собралась?

— Тебе это не поможет! — зашипела я.

— Не поможет для чего?

— Стать умнее! Как был придурком, так им и останешься.

— Романова, я и так умный. Уж поумнее тебя, — высказался он, улыбаясь опасной улыбкой, после которой обычно выкидывал какую-то гадость. — А за новые оскорбления я с тебя три шкуры спущу.

Я закусила нижнюю губу и замолчала. Действительно — спустит. Он может. Так зачем провоцировать это животное? Лучше буду молчать.

Снова уткнулась в свою тетрадь, пытаясь понять, что написала. Только видела почему-то какую-то белиберду вместо условий уравнения.

— А насчёт умнее… — снова услышала я его голос, который меня раздражал сейчас как никогда раньше. — У тебя ошибка в расчётах.

— Где? — расширила я глаза. — Не может быть!

Допускать ошибки для меня чревато. Любая плохая текущая отметка может повлиять на итоговую. С подозрением уставилась на Романа. Да он не мог лучше меня знать, как решить это уравнение! Хотя, стоит признать, в алгебре, и вообще в точных науках, он соображает очень быстро. В отличие от меня. Мне они даются тяжелее всего. Мне больше языки и музыка нравятся… Рисование и прочее. Только отметки по всем дисциплинам я должна иметь отличные, иначе потеряю бесплатное образование в гимназии.

— Да-да, — заметил Питерский, что я смотрю на него, и поднял голову. Мы встретились глазами. — Косяк, Романова! Просто косячище! Я-то знаю, что алгебра — твоё слабое место. Или ты считала, что идеальна во всём?

— Я никогда не считала себя идеальной. В чём-либо, — ответила я, вызвав его недоуменный взгляд, словно, по его мнению, я всегда считала себя богиней. — Но где ошибка-то?

Я в панике искала её по огромному уравнению, но не находила.

— Не скажу, — усмехнулся этот гад. — Ищи.

— Ром…

— Не скажу, — покачал он головой. — Вот как «лебедя» поймаешь по этой работе, так и узнаешь, где ошибка.

Тетради после выполнения задания велено сдать — Алла Дмитриевна хочет проверить, насколько мы «отупели» за лето. А значит, за эту работу будет выставляться оценка. И если я допустила ошибку, то получу низкий балл.

Я искала её ещё какое-то время, а