Космический вальс - Николай Бондаренко

Мы еще долго толковали о том о сем, купались, грелись на солнце. Тарас гонялся за бабочками, Наташка собирала в букетик полевые цветы. А через два часа, в точно назначенное время, на полянку опустился вертолет, и мы отправились в город.

Пообедав, я поспешил к Юрию Акимовичу, и здесь, в его доме, ждало меня непредвиденное…

К Юрию Акимовичу я вошел с твердой уверенностью, что он дома и, как обычно, работает в своем кабинете. Но мне навстречу, совсем неожиданно, вышла незнакомая девушка и сказала:

– Папу вызвали в Космический центр. Пожалуйста, подождите.

Девушка была необыкновенная. В чем необыкновенность – трудно было сказать, по крайней мере в первые минуты. Лицо как будто простое, но притягательное – наверное, благодаря ясным голубым глазам и нежной лучистой коже. Во всем ее облике было что-то таинственно-прекрасное, даже руками она взмахивала так красиво, так плавны и в то же время энергичны были все движения, что я прости обомлел: никогда подобного чуда не видел.

– Юрий Акимович – ваш папа? – удивился я и тут же мысленно отругал себя за бестактность: Юрий Акимович мог удочерить на далекой Ионе девочку-сироту. Ведь я ничего не знаю, и глупым вопросом мог нечаянно обидеть…

– Конечно, – ответила девушка. – Странно, что вы забыли. А вы помните, как меня зовут?

– Не помню, – сознался я.

– Меня зовут Юлия. Ю-ли-я, – по слогам произнесла она. – Не забывайте, Максим Николаевич, не то я обижусь.

Мне хотелось спросить – откуда она знает мое имя? Но сдержался: время поможет ответить на этот вопрос. Юлия будто услышала, удивленно качнула головой и сказала:

– Вас, лучшего друга моего брата, я никогда не забуду. Если вы могли забыть Юлию, то Юлия не имеет права запамятовать. Хотя бы на секунду… Я часто видела вас на экране вместе с Германом. Но никогда не думала, что вы такой.

– И я никогда не думал… – вдруг произнес я.

Со мной творилось что-то невообразимое. Пожалуй, я перестал понимать, где нахожусь, что говорю… Я только видел удивительное лицо – Юлия усадила меня на диван, села рядом, и я тихонечко сжал ее прохладную ладошку.

– Я хорошо помню кадры, отснятые в день гибели Германа, – сказала она. – Вы стоите над волнами и смотрите вперед… Скажите, далеко эта самая Веда?

– В общем-то, не очень.

– Я хочу туда. Хочу увидеть могилу брата.

– Летим хоть сейчас, – сказал я, готовый исполнить любое желание девушки.

– Правда? – Юлия встала и потянула меня за руку. – Тогда идемте!

До космодрома мы добрались за несколько минут, облачились в спецодежду и поднялись в кабину моего ракетоплана. Из иллюминатора хорошо была видна зеленая степь с россыпью желтых, белых и голубых цветов. Далеко за горизонт уходили квадратные стоянки малых и больших звездолетов, мощных межпланетных лайнеров. Космодром напоминал детскую площадку с разноцветными кубиками, иглами ракет, сверкающими на солнце.

Я включил двигатели, и когда земное притяжение было преодолено, взял курс на самую близкую планету в другой солнечной системе. Свечение звезд мягко замерцало на лице Юлии, и глаза ее стали густо-синими. Она рассматривала небо, что-то выискивала в млечной россыпи.

– Покажите Веду! – попросила она.

– Веду пока не видно.

– Это правда, что ее освещает искусственное солнце?

– Правда. Только не одно, а несколько. Одно заходит, другое восходит. Поэтому на Веде всегда светло. У этих солнц одна особенность. Если настоящая солнечная звезда сама в основе системы, организует ее, то искусственные солнца Веды – всего-навсего спутники планеты.

– Значит, их создал человек?

– Не совсем так. Впервые искусственное солнце создали исконные жители Веды. Несколько тысяч лет назад оно взошло над Ведой как символ огромных возможностей разума. И сравнительно недавно погасло, потому что разум стал использоваться совсем в неразумных целях… Вы, наверное, знаете, что все живое на Веде погибло в результате ядерной войны.

Тогда же погасло и первое искусственное солнце… Его осколки долго носились над мертвой, остывающей планетой, а потом упали в океан… Погасло солнце, и Веда утонула во мраке…

– А потом?..

– А потом на несчастную планету случайно наткнулась одна из первых космических экспедиций. Археологические раскопки позволили заглянуть в прошлое Веды, узнать причины ее трагической гибели… Ученые долго ломали голову над тем, как же обогревалась некогда живая планета? В том, что был тепловой источник, никто не сомневался. Но где он? Лучи нашего солнца до Веды не доставали, а другой мощной звезды поблизости не было. Возникло множество предположений – а не мог ли источник тепла быть принципиально новым, таким, о котором нам пока еще ничего не известно; а не применялись ли искусственные осветители и обогреватели; а не кроется ли загадка в энергетических возможностях самой планеты… Ни одно смелое предположение не могло быть принято целиком – слишком хлипкие были доказательства при множестве обоснованных возражений. Главное сводилось к тому, что источник света и тепла, если таковой был, должен быть настолько сильным, что не заметить его с Земли было просто невозможно… Спорам и яростным дискуссиям положили конец найденные чертежи и подробная техническая документация – да, был искусственный солнечный источник. А не видели его потому, что специальная аппаратура рассеивала свет в космическом пространстве. Для чего? А для того, чтобы не привлекать внимания иных миров, на которых могли оказаться воинственные обитатели… Что еще добавить? Техническую документацию изучили, зажгли новое искусственное солнце, и планете была возвращена жизнь. В последующие столетия на орбиту Веды вывели еще три маленьких солнца, и, как я уже говорил, планета обрела вечный солнечный свет…

Юлия удивилась:

– Странно, все, что касается иных планет, я, кажется, знаю неплохо. А эту историю слышу впервые… Может быть, забыла? – Девушка задумчиво посмотрела в иллюминатор и опять повернула ко мне ясно-голубое лицо. – Пятьсот лет назад астрономы предсказывали существование невидимых планет во­круг звезды 61 Лебедя. Удалось добраться до них?

– Пока нет. Слишком велико расстояние. Более трех парсеков. Но скоро доберемся.

– И мне бы хотелось. Туда! Где еще никого не было. Обещайте, что возьмете меня, если полетите.

– Постараюсь, – кивнул я. Мне было хорошо. Никаких проблем не существовало.

Юлия откинулась на спинку кресла и повела речь о том, что счастлив тот, кто побывал хотя бы в окрестностях Ближайшей Центавра. Стала приводить немыслимые цифры, многоэтажные расчеты. Я слушал и согласно кивал, совсем не догадываясь спросить откуда у нее такая прямо-таки наивысшая астрономическая подготовка.