Сборник научной фантастики. Выпуск 36 - Кир Булычев

– Великое открытие в руках негодяев! – крикнул странный мужчина и вырвал клок из своей фантастической шевелюры. Затем он вытряс на ладонь таблетку валидола и прохрипел:

– Водыыы…

Бухгалтер вышел из столбняка и метнулся в квартиру. Чертыхаясь, он принялся искать стакан, попутно соображая, где же раньше встречался с этим человеком.

– Видел ведь его. И не один раз! Но где?… – бормотал Петров себе под нос, выкидывая вещи из хозяйственной сумки.

Наконец со стаканом в руках он вернулся на лестницу. Мужчины, у которого негодяи похитили великое открытие, и след простыл. Петров прислушался, но лестница безмолвствовала.

"Веселенькое новоселье", – подумал бухгалтер и выпил воду.

Он вошел в квартиру и запер дверь не щеколду. Хорошего настроения как не бывало. Исчезли звон шпор и аромат свечей. Отчетливо запахло плесенью и немытыми полами.

Воскресенье прошло в хозяйственных заботах. Петров взмок, но с удовольствием отметил, что новое жилище стоило трудов. Десять книжных полок, письменный стол, два разномастных стула и раскладушка – просто, удобно и привычно. Вместо платяного шкафа – вбитый в стену большой гвоздь с плечиками, похожими на лук с натянутой тетивой. На подоконнике бурлил аквариум с одинокой золотой рыбкой, по карнизу вилась лиана с экзотическим и жутковатым названием "монстр". Теплые розовые обои приятно контрастировали с дождливым мраком за оконным стеклом. Старинные метровые стены не пропускали в комнату грохот и лязг большого города, но странным образом не задерживали шепот мокрой листвы, стук капель, цоканье одиноких каблучков по скользкой булыжной мостовой.

Петров не заметил, как размечтался. Ему виделся дом, свежий, яркий, пахнущий известкой, и его владелец – мрачный сухопарый чиновник в мундире, с орденом на шее. Лошадиное ржание сливается с криками лоточников. В тени лип прогуливаются барышни: шелковый чулок с искоркой, нитка жемчуга, перстенек… Толстый багроволицый поп с громадным серебряным крестом, трущим рясу на животе, плывет в толпе, как кит в стае дельфинов. Идут со смены рабочие. Черные лица, ввалившиеся глаза, задубелые руки. И вот – вихрь революции! Листовки, песни, флаги, голод и рвущие удары пуль!…

"Об этом можно написать книгу", – подумал Петров и пожалел, что он бухгалтер, а не писатель.

Прошло несколько дней, тихих, мягких, задумчивых. Петров ходил на службу, бывал в кино, подолгу гулял. Он уже начал забывать о происшествии на чердачной лестнице, относя его к непредсказуемым жизненным ситуациям, когда действительность внесла свои суровые коррективы.

Петров сидел на кухне и, промокая лоб носовым платком, пил крепкий обжигающий чай. На коленях его лежала раскрытая книга с засаленными углами, на стене тикали ходики. Лампочка в желтом бумажном абажуре освещала стол, на стенах замерли размытые коричневые тени.

И вдруг тишину разрезала заливистая трель звонка.

Петров встрепенулся и, поплотнее запахнув полы халата, поспешил к двери. Гостей он не ждал, да и не мог никто прийти к нему в столь поздний час.

– Кто там? – спросил он, держа руку на щеколде.

За дверью послышалось неясное шуршание.

– Кто там? – уже настороженно спросил Петров.

Шуршание стихло, зато чей-то могучий нос засопел громко и отчетливо.

– Свои.

Голос был скрипуч, прокурен и страшен. Петров вздрогнул. Таких "своих" у него быть не могло.

Бухгалтер снял руку с замка и, стараясь не дышать, попятился в кухню. Опустившись на стул, он попытался собраться, но колени противно дрожали, сердце, екая, колотилось о ребра.

В прихожей послышались тяжелые шаги. Дребезжа, покатилось ведро. Петров сжался, ощущая, как волосы его начинают вставать дыбом. Он хотел крикнуть, но не смог.

Дверной проем закрыло что-то темное и огромное. Еще мгновение, и в кухню вошел мужчина зверского вида. Он приблизился к столу и решительно сказал:

– Вчера поспели ананасы.

Петров икнул.

Мужчина вытащил из кармана окурок и ловким движением приклеил его к нижней губе.

Гость был необычен во всех отношениях. Одет он был в потрепанный ватник, галифе и грязные кирзовые сапоги. На пальце сверкал бриллиант. Чудовищно широкие плечи поддерживали крошечную голову без шеи. Щеки и даже уши заросли сивой щетиной.

Петров, хоть и был напуган до полусмерти, опять почувствовал, что видел этого человека неоднократно.

– Шеф велел передать, что последнее задание ты почти завалил, очкарик, – мужик вытащил из сапога финку и помахал ею перед носом Петрова. – Еще такой трюк, и будем тебя ликвидировать.

Бандит устрашающе напрягся. Взбугрились мышцы, ожили фиолетовые татуировки.

Бухгалтер отпрянул и стукнулся головой о стену. Должно быть, это несколько прояснило его мысли, потому что он вполне членораздельно произнес:

– Послушайте, вы, наверное, ошиблись квартирой…

Громила остался глух.

– А сейчас получи свою долю, – сказал он как-то лениво, без огонька, и начал выкладывать на стол неимоверно толстые пачки денег.

Выкладывал он их долго, и было непонятно, как все они умещались в относительно маленьком кармане телогрейки.

Бандюга-миллионер закончил отсчитывать деньги, сплюнул окурок в аквариум и направился в переднюю. Обернувшись в дверях, он мрачно посоветовал:

– К Косому не ходи. Продался чекистам…

Бухгалтер хотел было заверить, что к Косому ни в коем случае не пойдет, но мужчина уже скрылся в мраке прихожей.

Петров некоторое время с нетерпением ожидал, когда лязгнет замок, но так ничего и не дождался. Минут через пять он набрался мужества, вышел из кухни и зажег свет.

Прихожая была пуста, дверь заперта изнутри…

Пошатываясь, бухгалтер вернулся к столу и обнаружил, что деньги тоже исчезли. Даже окурок, плававший в аквариуме, таинственным образом растворился. Лишь золотая рыбка испуганно таращила глаза и жалась в угол.

Петров повалился на раскладушку, обхватил голову руками и затравленно подумал:

"Профессионал! Не оставил никаких следов. Кажется, я влип…"

Наступила ночь, но Петров не спал. Он ворочался, скрипели пружины. Мысли будто тоже поскрипывали от натуги. Бухгалтер начал понимать, как и, главное, почему ему удалось совершить такой удачный обмен квартирами.

В стекла стучал мутный рассвет, когда Петров наконец провалился в сон. Спал он крепко, но беспокойно. Ему снились грабители в кринолинах, небритые камергерши в ватниках и со шпорами, полоумные ученые с финками в руках.

Когда бухгалтер проснулся, то обнаружил, что проспал работу, а за окном – чудесный осенний день. Вечерние страхи как-то рассосались, и старый московский переулок снова наполнился призрачным неуловимым очарованием.