Счастье — это теплый звездолет - Джеймс Типтри-младший

Ускорение уменьшилось, и он сел прямо. — Проверка не закончена. Диспетчер не имел права…

— Очевидно, старший помощник не расслышал четыре-десять, — вкрадчиво произнес Силла.

— Четыре-десять?

— Четир-десят означай корабль в большой беда, срочно причаливай, — пояснил Имрай.

— Но это должно быть три-три-дельта-икс-четыре-один-отто с позывными судна.

— На кораблях звездного класса, к которым привык старший помощник, без всякого сомнения так, — сказал Силла. — Здесь мы обходимся без формальностей.

— У кого было четыре-десять, Пом? — спросил мелодичный голосок.

Квент повернулся и увидел на уровне своего подлокотника обворожительное девичье личико в рыжевато-каштановых кудряшках. Он перегнулся ниже. То, что предстало его взору, отвечало самым неумеренным фантазиям мужчины, проведшего последний год на учебном корабле.

— Хм? — непроизвольно спросил он.

— Привет, — ответило видение, раздраженно махнув рукой перед носом Квента. Смотрела девушка по-прежнему на связиста.

— У «Кипа», — ответил сморчок через плечо. — Это пэка «Кипсуга Чомо», сэр, — добавил он, взмахнув бороденкой в сторону Квента. — Триста часов с каким-то ядовитым газом. Они загерметизировались в рубке, но Икки пришлось сажать их в одиночку. С воздухом на пэка не густо.

Он снова повернулся к своему пульту.

Квент обвел взглядом рубку. Триста часов — это больше двух недель. Он невольно поежился.

— Но почему они…

— Не позвали кого-нибудь на помощь? — перебил Силла. — Старший помощник забывает. На помощь спешат патрульные катера. Кто придет на помощь патрульному катеру? Только другой патрульный катер — в данном случае мы, а мы сидели на базе в ожидании нового старшего помощника. Tant pis[22] это всего лишь стадо негуманоидов…

Имрай сердито рубанул рукой воздух.

— Ну-ну, Силл, — сказал он.

— Суп горячий, — объявила девушка. — Ой! Мое варенье!

Она принялась шарить белой ручкой у щиколоток Квента. Тот пригляделся и понял, что снятый им с кресла пакет — вместе с его фуражкой — упал на гироскопическую подвеску и теперь истекает липкой розовой жижей.

— Н-да! — проговорила девушка, взяла пакет и ушла в переход.

Квент поднял фуражку и встряхнул. Капли варенья подплыли к его штанине.

Капитан Имрай забирался в переходную трубу.

— Первую вахту несет старший помощник, я не ошибаюсь?

Не дожидаясь ответа, Силла проплыл мимо капитана и исчез. Остался только связист, погруженный в свой невнятный разговор.

Квент собрал плавающие капли варенья в носовой платок, а платок сунул под кресло. Затем обошел тесную рубку. Экраны здесь, как он понял, в режиме тяги не работали. Он подтянулся к библиотечному компьютеру и попросил выдать данные о курсе. Запрошенные данные не появились, вместо этого включился водер:

Опять меня тянет в море, и каждый пенный прибой

Морских валов, как древний зов…[23]

Квент потянулся, чтобы стереть запись.

— Не делайте этого, сэр, — вмешался связист.

— Почему? Мне нужны данные.

— Да, сэр. Но это установки лейтенанта Силлы, сэр. Очень он любит стишки про воду. Просто оставьте как есть, сэр. Лейтенант Свенск сообщит вам все, что пожелаете.

Квент глянул на компьютер, который теперь декламировал:

Окатны росой, орошенны росой

Пазухи гор…[24]

Он выключил компьютер.

— Может быть, вы любезно сообщите мне наш курс и параметры патрулируемого сектора? — ледяным голосом произнес Квент. — Я лейтенант Квент, старший помощник.

— Есть сэр, лейтенант. — Лицо сморчка растянулось в улыбке так, что козлиная бороденка взметнулась к торчащим зубам. — Помрой, сэр. Лестер Помрой, мичман. Конечно, приятно видеть на борту своего брата-человека, если вы не против таких слов.

— Ничуть, мичман, — ответил Квент.

— Сдается, вы чуток приуныли, сэр, — доверительным тоном продолжал Помрой. — Эти эн-гэ — они ведь небось и не представились даже — верно, сэр?

— Да, у меня еще не было времени заглянуть в судовую роль.

— Какую роль? — Помрой хихикнул. — Чего хотите знать, просто спросите Помроя. Интересует здешняя публика? Так вот. Капитан Имрай — с Денеба. Штурман, лейтенант Силла точно не знаю откель. Лютроид[25], так это называется. Если что, звереет не на шутку. И лейтенант Свенск, научник и по совместительству артиллерист, когда надо, но это на разогреве, конечно. Вы ж его костюм видели, да? Еще я на связи и Морган в машинном отделении — он у нас молчун. Увидите его когда-нибудь. Ну и наша боевая группа — но они не считаются.

— Почему? — ошарашенно спросил Квент.

— В заморозке они, вот почему. Там и останутся. Никому не охота их выпускать. — Помрой нервно хихикнул. — Но я знаю, с кем вам не терпится свести знакомство, лейтенант. Мисс Мелисента Эпплби, снабженец. Конфетка, верно? И готовит сказочно. Но только одним она не снабжает, сразу должен предупредить, сэр. — Улыбка сошла с его лица. — Мисс Мелисентой Эпплби она не снабжает. Пока, по крайней мере.

Помрой подождал ответа, но Квент молчал.

— Теперь насчет нашего маршрута… нет, сэр. — Помрой оборвал свои объяснения, заметив, что Квент двинулся к инфокубу. — Бесполезно. Свенск зафинтил там псевдопространство — какая-то заумная игра в змей и лестницы. Но все просто. Наш сектор двенадцатый, как большой кусок торта, вот такой. — Он показал руками. — Мы здесь, на острие клина. Вот Центральная база. Первая остановка совсем близко — Патриотта. Если там все путем, летим на Давон-два. Если там без жалоб, сворачиваем к Турлавону и Эду. Если там все тип-топ, причаливаем на Средней базе. Если там помощь не нужна, проходим Трассой Льва — проверяем бакены и все такое — до Комплекса Чунга. Там всегда туши свет. Разбираемся с ними и прямиком на Дальнюю базу. Если там все гладко, идем через Прииск, Тунецу, Сопвич и все такое назад, к Центральной. Восемнадцать почтовых колоний, одна трасса и две базы. Примерно сто двадцать дней, ежели ничего не стрясется.

— А что именно может случиться, мистер Помрой?

— Сигналы СОС, погибшие корабли, услуги частного извоза для местных князьков, гнилые бакены, бомбы в почте, глюки гравитационного поля, летающие вомбаты — да что угодно, рано или поздно мы на это напоремся. — Связист скорбно закатил воспаленные глаза. — Вся грязная работа на нас, сэр. Никто не хочет марать пальчики — отлично, значит, отдуваться бедным старым пэкашкам. Вот взять наш последний рейс. Все было в ажуре, пока не вошли в