Он пришёл сверху. Том I. Во власти сна - Кристина Рябинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот посмотри, что творит, — сказал смотритель и громко застучал ножом по доске, быстро что-то нарезая.
Артём протянул руку и придвинул к себе газету. Среди всех остальных выделялся жирный чёрный заголовок:
ПЕРВОМАЙ НАЧИНАЕТ РАЗРАБОТКУ БОЛЕЕ СОВРЕМЕННОГО ОРУЖИЯ
защитим Отчин от нападений из Холодного леса!
Артём развернул газету и увидел другие заголовки, поменьше:
Пропало существо!
Согласно новому закону жителям нижнего района необходимо обязательно носить одежду
— Так кто такой Первомай? — спросил Артём, посмотрев на Антанариса.
— Сейчас расскажу, подожди… — Антан помешал шипящий в сковородке ужин и подошёл к столу.
— Начну с самого начала, — отодвинув стул, он сел напротив Артема.
— Насколько знаю я, смотритель среднего района города Отчин, наш город появился очень давно, — начал рассказывать Антан, смотря на Артёма. — Он небольшой, но тут живёт много существ. Сразу за городом начинается Холодный лес. Если существа ходят туда, то не заходят дальше помеченных заранее троп. Лес населяет множество других тварей, и далеко не все они дружелюбны, так что помеченные тропы — хорошее решение. Но и они не всегда спасают. В нашем мире есть и другие города, однако мы мало знакомы с их жителями. Я слышал только, что у них там не так развито всё, как у нас.
— А Первомай? — не унимался Артём. — Почему у него имя такое странное?
— Что тебе всё странное да странное? — Антан откинулся на спинку стула и прищурил один глаз, смотря на Артёма. — А что с именем не так? Он сам таким назвался.
— Если он назвался Первомаем — значит есть большая вероятность, что он попал сюда также, как и я. Там, откуда я пришёл, первое мая — это день такой. По счету он первый в месяце. Это праздник труда.
— Праздник труда? — усмехнулся Антанарис. — Тогда всё ясно… Слушай дальше и имей терпение. — Тут смотритель оглянулся через плечо проверив готовность ужина.
— Так как история наша исчезает в омуте древности, большинство здешних жителей верит в общую легенду. Звучит она примерно так:
«Раньше, задолго до того, как возник наш город, миром управляли другие существа. Не знаю, как они выглядели. Никто уже и не помнит, а может, никто и не видел, но называют их Покровителями. Дела у существ тех времён шли не очень — они были совершенно дикими: дрались за еду, жильё и территорию….
Рассказ прервала Алиса, которая вошла на кухню, основательно запыхавшись.
— Я не опоздала к ужину? — Артём встретился с ней взглядом. — О, наш соня проснулся, — воскликнула она, глянув на него.
— Почти готово, неповторимая Алиса, присаживайся, — Антан поднялся и вернулся к кипящему в кастрюльке ужину.
— Твей сегодня с утра любезно вернул твои вещи, — сказала Алиса, садясь за стол справа от Артёма.
— Иногда мне кажется, что Сомнин нездоров головой, — добавил Антан, доставая тарелки.
— Тебе не кажется, — усмехнулась Алиса.
— Ну спасибо ему… — тихо сказал Артём, стараясь не смотреть на Загорскую.
Когда на столе перед Артемом оказалась горячая чашка кицория, от которой шел пар и тарелка с очень странным содержимым, Антанарис взял свою чашку и уселся напротив Артёма.
— Значит так, — начал он, это — киций, — он указал пальцем на небольшие коричневые кусочки на тарелке. А это — ленгимы, — палец указал на пучок заметно потемневшей жареной травы. Всё свежее, только что купил. Ешь.
Артём опасливо глянул на содержимое тарелки и придвинул её к себе. В нос ударил запах протухшей травы.
— О, ленгимы, мои любимые! — Алиса накрутила траву на вилку и отправила в рот. По её подбородку струйками полился зелёный сок.
Антан тоже принялся есть. Прожевав, он сказал:
— Я тут рассказывал Артёму про Первомая. И нашу легенду.
— С удовольствием послушаю её в сотый раз, — иронично прикрыв глаза промямлила Алиса с набитым ртом.
Смотритель отложил вилку и глянул на Артема. Тот пил кицорий, потому что во рту ужасно пересохло, но к еде не притронулся.
— Чего не ешь? — кивнул Антан.
— Что-то перехотелось… — Артём грустно глянул на содержимое тарелки.
— Как хочешь, дело твоё — с этими словами Антанарис быстрым движением высыпал содержимое тарелки Артёма себе.
— Антан, ну зачем ты… — усмехнулась Алиса.
— Я никогда не выбрасываю еду, и ты это знаешь, — дружелюбно оскалился смотритель в ответ.
Артём отпил кицория. Есть хотелось, но тухлая варёная трава совсем не привлекала его. Может горький чай немного поможет, а там и до следующего раза можно будет дотерпеть, или до сырников…
— Так вот, — продолжил Антан, тоже отпив из своей чашки, — матери отбирали еду у детей, а сыновья убивали отцов. Существа дрались, пытаясь выживать. Были правители, которые пытались спасти существ. Кто-то делал роковые ошибки, кто-то — просто был не вечен, и в итоге мы всё равно каждый раз возвращались к упадку. Так и продолжалось. В моём детстве было тяжело… Я тогда жил с матерью в лесу.
— Я совсем не помню жизни без Первомая, — добавила Алиса.
— Когда умер Имонс, начался полный хаос. В том хаосе мы и утратили наши исторические записи. И вот однажды пришёл он — Первомай, — таинственным голосом произнёс Антан и улыбнулся.
Алиса улыбнулась, глядя в тарелку:
— Великий Первомай…
— Пока ещё он не был великим, — поправил её смотритель, — Первомай пришёл будто бы из ниоткуда. Говорят, на нем был белый костюм и белая шапка, из-под которой торчали спутавшиеся тёмные волосы. Он сказал всем нам: "Я хочу стать вашим покровителем. Я спасу вас, я выведу вас на свет, если вы доверитесь мне." Естественно, сначала никто не поверил ему. Существа прогнали его, но вскоре он снова пришел. Он сказал, что обладает тайными знаниями, и что хочет поделиться ими со всеми. Но его снова изгнали. Потом он куда-то исчез, надолго, так, что все забыли о нём. В один прекрасный день он вдруг снова появился, остановился в центре главной дороги и начал кричать, что смог воспроизвести божественный свет, тот самый, который освещает наши улицы.
— Лампы? — спросил Артём.
— Шары света. Он смог воспроизвести этот свет, присоединившись к нитям, соединяющим световые шары, и сделал свой шар. Вот тогда то все ему и поверили. Тогда Первомай сказал, что отныне у каждого будет еда и какое-то «рабочее место». Каждый будет делать что-то для другого, для своего ближнего, получая за это некую «зарплату», и обменивая её на свои
