Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена - Микаэл Геворгович Абазян

драма, — согласился с ней Филипп. Он стоял, скрестив руки и проводя глазами по их лицам. Логическое завершение сегодняшней встречи состоялось. И словно постскриптумом звонко прозвучал голос Аарона:

— Тибальт вообще мне показался благородным и открытым персонажем, — сказал он и улыбнулся, когда на него обернулись сокурсники. — Ну, там почитаю еще, может что и найду.

Вот теперь действительно легко было расстаться с группой до следующего раза, который назначили на четыре часа следующего дня. Сделав несколько исправлений в своем блокноте, Филипп готов был попрощаться с курсом, когда заметил подошедшего к нему Аарона.

— Когда сможем посидеть, пивка попить? — спросил он.

— Давай в субботу. Хорошо?

— ОК. Договорились.

Филипп попрощался с курсом и хотел было специально попрощаться с барменом, на приветствие которого он вчера незаслуженно не ответил, но никто из стоявших за барной стойкой не смотрел в его сторону.

Глава 14. Девять бутылок пива

Через два дня Филипп встретился с Аароном в баре, в котором он сам уже несколько лет как не был. За это время тут изменилось практически все: стиль, освещение, музыка, обстановка, расположение барной стойки, работники и сам менеджер. Видимо, список этот с менеджера и нужно было начинать, потому что, как Филиппу рассказали, все изменения стали происходить сразу после его прихода. Неизменным оставалось лишь успевшее снискать всеобщую популярность название — «Off».

Оказалось, что Аарон был здесь завсегдатаем. Ему нравился современный стиль заведения. Филиппом же за первые минуты нахождения в баре овладело чувство ностальгии. Ему не хватало того магического полумрака и ощущения бесконечной глубины помещения, которые в свое время влекли его сюда. Бывало, он часами сидел здесь с друзьями, проводя беседы на всевозможные динамично и вполне органично меняющиеся темы. Нередко напоминанием о течении времени являлось чувство голода, которое тут же притуплялось с помощью вкусного сэндвича. Они общались, пили, ели и слушали музыку — хорошую и разнообразную музыку, а в конце недели обязательной в «Off»-е была музыка живая. Ее играли не только местные, но и приезжие музыканты и группы, и для них здесь было выделено специальное помещение для отдыха, а сцена была оснащена скромным, но стильным освещением и приличной звуковой аппаратурой. Но сцены здесь больше не было.

— …а гримерка, если она была вон там, превратилась в складское помещение, — закончил краткое описание современного состояния бара Аарон.

— Ты вряд ли сможешь представить себе ту атмосферу, которая здесь царила. Каждый воспринимает все по-своему, не спорю, но тогда у нас было какое-то общее, определенно общее восприятие… Что-то вот так… как будто находишься не в этом маленьком месте, а в какой-то пещере… нет, не пещера, скорее дворец, слабо освещенный дворец… сокровищница Али-Бабы… или же вот — корабль, плывущий из Индии в Испанию…

Филипп смотрел куда-то вдаль, жестикулируя руками с растопыренными пальцами, но его попытки описать канувшую в Лету атмосферу прервала невысокого роста официантка, которая поставила на столик четыре бутылки пива, две пивные кружки и две посудины с солеными орешками. Откупорив бутылки, она пожелала приятного времяпровождения и удалилась.

— В общем, здорово было… Тебе бы понравилось, — замял он тему, принимая исходное положение.

— Ну вот, — потянул Аарон, — пришла и все испортила.

— Ничего она не испортила, не ворчи. Она делает свое дело, и совершенно не обязана ждать, пока какой-то посетитель не закончит свое представление. У нее много других забот и таких же клиентов, как мы с тобой. Ты из кружки пьешь?

— Да-да, — спохватился Аарон и принялся осторожно выливать содержимое бутылки в кружку, стоявшую ближе к Филиппу.

— Тогда это тебе пить из нее. Я люблю из горлá, — ответил Филипп, взяв одну из бутылок. — Так вот… Да, смотри, клиентов у нее много, и мы — лишь частичка в череде ее повседневных забот. Но посмотри, как она это делает: она принесла в своих маленьких ручках поднос с четырьмя бутылками, двумя кружками и еще чем-то, выставила все это на стол, откупорила для нас бутылки, пожелала всего хорошего, а до этого она явно привела наш стол в божеский вид после того, как предыдущие посетители бара встали из-за него. Вопрос: как ты думаешь, что она будет делать после того, как мы уйдем?

— Приберет за нами стол?

— Именно. Подойдет со своим подносом, соберет кружки и бутылки, а после приберет оставленное нами безобразие. И будет ждать следующих посетителей. И так до позднего вечера. А после она придет домой, только и сможет положить сегодняшнюю выручку в копилку и рухнуть в постель, чтобы рано утром встать по будильнику и идти либо в университет, либо на другую работу. Она и другие такие же работники делают все, чтобы нам с тобой было удобно, уютно, приятно, аппетитно. Согласен?

— Ну да, — отвечал Аарон, грызя соленые орешки.

— С другой стороны, она и другие такие же работники могут в один день сговориться и не выйти на работу. Прикинь!

— Сразу все? — усмехнулся Аарон.

— Представь себе — все! И придешь ты в бар, и скажешь «два пива в орешками», а тебе ответят: «бутылки в холодильнике, за орешками сбегай в магазин напротив, а кружки помыть надо — они со вчерашнего вечера в мойке». Твое здоровье! — сказал Филипп, звонко стукнув своей бутылкой по кружке Аарона, и опустошил ее наполовину.

— Ну, если все-все, тогда будем покупать себе в магазине и собираться по домам… — прищурившись и не особо уверенно ответил Аарон и почесал свой бритый затылок, распознав в описываемой ситуации начало чего-то более существенного.

— Вам придется тратить время на многие дела, о которых вы ранее не беспокоились: магазины, транспорт, лифты, туда-сюда, сам себе налил, пожарил, приготовил, убрал… Столько забот только чтобы поесть? Да, конечно, будет в этом элемент романтики, но надолго ли вас хватит? Давай!

И они снова чокнулись своими тарами и выпили. Бутылка Филиппа закончилась, и он знаком показал официантке, чтобы она поднесла еще две.

— Вот видишь, просто щелчок пальцами —