Большая книга ужасов – 66 (сборник) - Ирина Мазаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сашка Карпов был дальним родственником Рыжовых. А сдружились они этим летом, когда Сашку вместе с ними отправили к бабушке в поселок Рускеала. По возвращении в город выяснилось, зачем, собственно говоря, его с ними отправляли. Просто Сашкины родители вдруг решили, что жить втроем в однокомнатной квартире слишком тесно, а потому услали сына подальше, чтобы не путался под ногами, а потом ловко обменяли свое скромное благоустроенное жилье на частный дом большей площади. Так что, вернувшись из Рускеала, Сашка обнаружил, что живет он теперь не в центре, а на окраине, в районе Деревянное.
А Деревянное граничило с районом, где жили Рыжовы. Ездить через весь город в прежнюю школу Сашке было далеко, а потому, к всеобщей радости, родители перевели его в ту, что поближе, – туда, где учились Женька с Лешкой. Сашке было одиннадцать, двенадцать ему должно было исполниться только в мае, то есть он был почти на год младше Женьки. Но! Но в школу он пошел с шести лет, а потому они оказались в одном шестом «Б» классе. Лешка учился на класс старше, в седьмом; ему еще осенью исполнилось четырнадцать.
Женька с Лешкой каждые выходные пропадали у Сашки в гостях. Деревянный дом с чуланами и кладовками, огромный участок с гаражом, баней, сараями, зарослями малины и рябинника, узкие улочки пригорода с оврагами и заброшенными домами, озеро с пляжем за околицей – все это как нельзя лучше подходило для самых разнообразных игр и приключений. Родители предлагали Сашке комнату рядом с их спальней, но он отвоевал себе другую, на чердаке, и теперь выходило, что в его распоряжении целый этаж! и там можно было сколько угодно шуметь, никому не мешая.
А теперь вот еще комбинат. Сашка как-то давно рассказывал друзьям, как их, восторженных первоклассников, водили на комбинат народно-художественных промыслов на экскурсию. В то время предприятие еще действовало – производило самые разные изделия из глины. В основном, конечно, посуду: чайники, чашки, тарелки, миски и прочее, а также горшки для комнатных растений. Ну и по мелочи: глиняные игрушки, сувениры и что-то подобное. Женька с Лешкой видели комбинат: чтобы пройти на озеро, приходилось огибать огромные длинные здания его цехов, обнесенные высоким забором, но о том, чтобы попасть внутрь, до сегодняшнего дня они и не мечтали.
– Так что, в субботу к Сашке и на комбинат? – еще раз предложила Женька.
– Да ваще-то меня тут крутые пацаны завтра на одно дело звали… – Лешка сделал вид, что размышляет.
– То есть я звоню Сашке? – улыбнулась Женька, набирая номер друга и сгорая от нетерпения: ведь это же было настоящее приключение – полазить в цехах комбината, поискать там что-нибудь интересное! Договорились на десять утра.
В субботу в десять тридцать, кутаясь в шарфы под совсем не весенним, несмотря на март, ветром, Женька, Лешка и Сашка стояли у огромных зеленых ворот с тяжеленным навесным замком. Все переглянулись: почему-то они ожидали, что если охраны нет, то и все двери распахнуты настежь, и к этому оказались не готовы.
– Не, ну ваще эпично! – высказался Лешка и кинулся к калитке: – Спокуха! Ща я ее ушатаю! – Но и та оказалась наглухо закрытой.
– Давайте подумаем, что… – начал было Сашка.
– Что тут думать-то? – перебила его Женька. – Пошли обследовать территорию!
Комбинат огораживал огромный, метра два – два с половиной, забор с колючей проволокой наверху. Перелезть его было невозможно. Но Женька отчаянно хотела попасть внутрь, а значит, она должна была попасть внутрь во что бы то ни стало. Женька была упрямой: она всегда считала, что главное в жизни – это вера в победу. Жизненное кредо не подвело и на этот раз: дойдя до бока какого-то заброшенного здания, забор неожиданно прервался.
– Сюда! – радостно закричала Женька отставшим мальчишкам. – Считайте, мы уже внутри! Вон на первом этаже форточка открыта!
Влезать в окно и входить в распахнутые ворота – это, конечно, вещи разные, но… Но Женька уже почувствовала азарт, прикинула, что если снять толстую куртку, то в форточку она точно пролезет.
– А ты уверена, что его не охраняют? – поинтересовался Сашка.
– На все сто! – откликнулась Женька, скомандовала: – Подсадите меня!
Через минуту она уже оказалась внутри; а еще через пару минут, повозившись с когда-то наглухо заклеенными на зиму окнами, распахнула одну из створок.
В здании было сумрачно и тихо. Это был не цех, а какой-то административный корпус – контора. Лешка с Сашкой моментально достали фонарики, а Женька просто нажала на выключатель. И свет зажегся.
– Ни фига себе, они даже электричество не вырубили! – обрадовался Лешка. – Классно! Будем шариться при свете, ничего не пропустим!
И они втроем радостно кинулись на поиски приключений.
На первом этаже ничего стоящего не обнаружилось, а потому все быстренько поднялись на второй и разбежались по кабинетам. Кабинеты были похожи один на другой. В них стояли столы, стулья, шкафы. В одном из шкафов Женька нашла туфли – наверное, какая-нибудь бухгалтерша переобувалась, приходя на работу. Везде на полу валялись кипы старых журналов, бумаги, отпечатанные на принтере (а кое-где даже на пишущих машинках), рукописные журналы и ведомости. На окнах стояла продукция комбината – цветочные горшки с высохшей и превратившейся в пыль землей и трупиками растений.
– Я нашел, смотрите, что я нашел! – где-то за стеной закричал Сашка, и Женька рванула к нему.
У него в руках была маленькая пластмассовая коробочка, а в ней набор гирек для весов: один грамм, два грамма, три грамма; самая большая была двадцатиграммовая.
– Ух ты, разновес. Круто! – позавидовала она.
– А еще старые топографические карты республики на нескольких листах по районам!
И с утроенным энтузиазмом они снова кинулись на поиски. Женька решила, что надо внимательнее обследовать столы, и в первом же наткнулась на маленькие деревянные печати: «I сорт», «II сорт», «III сорт». Если есть печати – должны быть чернила! И точно, в следующем ящике она обнаружила несколько пузырьков. Все они были либо пустые, либо с засохшими чернилами, и только уже отчаявшись, она нашла невскрытый пузырек. И у нее тут же созрел коварный план…
– А! Ой! Что это?!
Первым влетел к ней в кабинет Сашка.
– Вот тут, смотри! – Женька указала под ноги в кучу бумаг.
А когда Сашка наклонился, радостно припечатала ему на лоб «II сорт».
– Ты что?! Ты за что мне в лоб дала? – растерялся тот.
– Я случайно рукой махнула, извини, – потупилась Женька, сдерживая смех.
– Ничего тут нет путного. Чего зря зовешь-то? – рассердился Сашка и вышел.
А Женька снова стала копаться в ящиках стола, старательно прислушиваясь. Через несколько минут раздалось:
– Уа-ха-ха! Эй, второсортный, помоги-ка мне шкаф подвинуть. За него что-то завалилось.
– Кто второсортный?!
И все заглушил Лешкин смех.
А потом он влетел в кабинет:
– Ты здесь?! Шлепни мне «первый сорт»!
– Легко! – согласилась Женька и оттиснула ему на лбу «III сорт».
– Женька, я тебя!.. – влетел Сашка и, увидев Лешку, схватился за живот: – А ты что-то вообще сортом не вышел!
– Я первосортный супергерой!
– В зеркало посмотри!
А потом они оба скрутили умирающую от хохота Женьку и пропечатали ее некондицией – «неконд».
– Ладно, мне тут надоело, – отсмеявшись, заявил Лешка, – пошли в цеха!
Вышли из конторы на улицу.
Здания производственных цехов были легко узнаваемы: они были огромные, а окна в них были под самой крышей. «Если двери закрыты – не залезешь…» – мелькнуло в голове у Женьки, но двери – точнее, огромные ворота – оказались открыты.
– Где тут выключатель? – с умным видом поинтересовался Лешка, но, сколько бы они ни светили на стены фонариками, выключателя не нашли.
– Может быть, тут какой-то общий рубильник? – предположила Женька. Но и его найти не удалось.
Впрочем, более или менее все было видно и без света – хватало того, что попадал в окна. И первое, что они увидели, были огромные стеллажи с продукцией комбината: с одной стороны – одинаковые, как две капли воды, горшки для растений, с другой – миски. Женька взяла одну и грустно вздохнула:
– Необожженная. Эх, была бы у меня дома печь для обжига!..
– И че бы ты делала с тысячью горшков? – спросил Лешка, убегая вперед: его это не интересовало.
– Не расстраивайся, – сказал Сашка, – тут на комбинате магазин раньше был, где готовой продукцией торговали. Зайдем на обратном пути – может, там что осталось.
Но Женька уже неслась дальше наперегонки с братом.
Первый цех проскочили насквозь: в нем только и было что необожженная продукция. Через коридор вышли в следующий. Там тянулись в полумраке длинные черные ленты транспортеров.
