Неверная - Аля Алая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты не говоришь о религии и не оскорбляешь моих друзей. Иначе я запру тебя в квартире одну до конца жизни, и ключи выброшу, ты поняла? – Ренат говорит с металлом в голосе.
– Да, мой хозяин, как скажете, – отвечаю таким же тоном.
– Прекрати, – цедит он зло сквозь зубы.
– Я буду послушной, – улыбаюсь самой очаровательной улыбкой, что у меня есть, – никто не узнает наш секрет.
– Пошли, – Ренат на секунду зажмуривает глаза и выходит из машины, подает мне руку.
Из прохлады кондиционированного салона я попадаю на уличную духоту, которую усугубляет жаркая черная накидка. Зачем вообще так издеваться над женщинами? Черное длинное и в такую жару?
Мы проходим по широкой дорожке, окруженной с двух сторон зеленым газоном. Интересно, насколько это дорого содержать траву в таком состоянии под палящим солнцем?
Вокруг пальмы, цветущие кусты и деревья, которых я даже не видела. В стороне огромный бассейн поблескивает и манит прозрачной голубой водой.
Дом встречает меня долгожданной прохладой и уютной атмосферой. Кругом светлая мебель, ковры и подушки. Нас проводят в специальную комнату для встречи гостей. Здесь два полукруглых дивана, низкий стол, опять подушки и, конечно, цветы. На стенах развешены восточные сказочные пейзажи.
– Это Латифа рисовала, – Самир обнимает жену за плечи. В его голосе слышится гордость.
– Красиво и атмосферно, – улыбаюсь, глядя на ее работы, – очень детально. Наверняка каждая заняла уйму времени.
– Да, – Латифа пожимает плечами, – но тогда его было много. У вас дома тоже куча твоих работ, ты ведь скульптор.
– Ни одной, – отвечаю спокойно и стараюсь унять дрожь в голосе. Не уверена, что хотела бы видеть в квартире Рената хоть что-то. Наверное, это было бы дополнительным болезненным напоминанием.
– Скульптура – это сложнее, – она говорит приободряюще, – просто так не засядешь где-то в уголке. Нужна специальная комната, инструменты.
– Да, – задумчиво перевожу взгляд на свои подрагивающие руки, которые уже так соскучились по всему этому.
– Уверена, Ренат обязательно сделает тебе мастерскую и здесь, если ты захочешь.
– Стоит только попросить, – он улыбается, стоя у меня за спиной, и проводит рукой между лопаток.
Интересно, если попросить, то, что за это придется сделать взамен?
– Это же будет потрясающе, – Латифа начинает светиться от счастья, – сделаешь и для нас что-то. Я обожаю вещи ручной работы, в которых чувствуется мастер.
– Пожалуй, пока воздержусь.
– Сонь, – Латифа улыбается и подхватывает на руки маленького мальчика, вбегающего в комнату, – не упускай момент, скоро у вас появятся дети, и тогда будет совсем не до увлечений. Дети отнимают все время.
Латифа что-то говорит сыну на арабском и показывает на Рената и меня. Тот смеется и забирается к Ренату на колени, что-то начинает увлеченно рассказывать. Муж отдает ему большую коробку лего, привезенную с собой и восторгу мальчика нет предела.
– Детали большие, – комментирует Ренат, – как раз для его возраста.
– Спасибо, – у Латифы горят глаза, глядя на сына.
Служанка заполняет стол закусками, сладостями и чаем. Все вокруг дышит каким-то спокойствием и счастьем.
– Лиана спит, – Латифа присаживается на один из диванов и приглашает меня последовать ее примеру, – пока у нее еще несколько снов за день, слишком маленькая. Но, когда проснется, я обязательно вас познакомлю.
– Сколько ей?
– Годик.
Украдкой смотрю на Рената, который на некоторое время потерял к нам всякий интерес и рассматривает с Абдулом делали конструктора, который тот уже вскрыл тут же на полу. Он читает инструкцию и вместе с мальчиком, пытается разобраться, что к чему. Оба смеются и отлично друг друга понимают.
– Ренат будет потрясающим отцом, – Латифа неотрывно следит за попытками сына скрепить две детали, – он очень хорошо ладит с Аблудом. Тебе повезло, Соня.
Ренат слышит ее и смотрит мне прямо в глаза. Интересно, на это и был весь расчет? Показать настоящую нормальную семью? Заставить меня понять, какой я должна быть?
– Попробуй, я сама готовила, – Латифа протягивает мне тарелку со сладостями.
– Спасибо, я не ем сладкое, – вежливо отказываюсь и отпиваю чай.
– Вообще? И даже маленький кусочек?
– Нет, – качаю головой.
– Это все фигура, – она усмехается, – но когда забеременеешь, будет не до нее. Тогда можно есть все что угодно.
Мне с каждой минутой разговора становится все хуже и хуже. Я понимаю, что она не хочет мне ничего плохого и говорит о нормальных и принятых в счастливой семье вещах. Но только у меня нет такой семьи. Я ее не хочу.
– А, дочка проснулась, – Латифа забирает годовалую малышку, все еще сонную из рук няни, и садит себе на колени, – хочешь подержать?
– Нет, – вцепляюсь в чашку с чаем как в свое спасение.
Никогда не держала детей в руках и даже так близко никогда не видела таких маленьких. Это вызывает панику.
– Не бойся, – Латифа пересаживает малышку ко мне на колени и забирает чашку, – Лиана – это Соня.
Девочка поднимает на меня большие удивленные глаза и тянет ручку к волосам. Больно дергает за локон и заливисто смеется.
– Забери, пожалуйста, – смотрю на Латифу умоляюще. Зачем мне в руки давать ребенка? Особенно, если я не хочу. Что вообще происходит?
– Больно, понимаю, – она вытаскивает из захвата малышки мои волосы, – мне уже треть вырвала, наверное.
Самир все это время благодушно наблюдает за своим семейством. Этот мужчина абсолютно счастлив. Самир ободряюще кивает мне, видя, как я неуклюже пыталась справиться с Лианой.
– Соня, вы бы выбрались девочками по магазинам, а то Латифа совсем окопалась дома, не выгнать.
– Было бы так хорошо, – она хлопает в ладоши и поит малышку на руках водичкой из поильника, – я совсем забросила подруг и развлечения. А сейчас не хватает. Так что, если хочешь, зови, я обязательно составлю тебе компанию.
– Хорошо, – опять беру со стола чашку с чаем и отпиваю.
Пока Латифа рассказывала мне о том, как прошли две ее
