Первокурсник - Моника Мерфи

у меня и другие, не самые дружественные мысли о тебе возникают, – честно признаюсь я. Он переводит на меня взгляд.

– Хочешь убить меня во сне?

– Хочу видеть тебя голым в моей кровати.

Он напрягается. Это хороший знак или не очень?

К нам снова подходит официант. Скорее бы он ушел. Он разговаривает с Тони так, будто они знакомы, и они пару минут болтают, пока я ерзаю в кресле, рассеянно пожевывая эдамамэ.

Я призналась Тони, что хочу с ним переспать, и теперь жажду узнать его реакцию.

Официант наконец уходит, но Тони ничего не говорит. Он берет новый напиток и откидывается на спинку кресла, как уверенный в себе мужчина.

Да, я назвала этого восемнадцатилетнего парня мужчиной, потому что он спокойный, терпеливый и излучает уверенность, что одновременно и привлекает, и раздражает. Он не похож ни на кого из парней, с кем мне доводилось общаться, и он заставляет меня нервничать.

– Ты слышал, что я сказала до того, как нас прервали? – наконец спрашиваю я.

Он медленно качает головой:

– Повтори.

Он играет со мной?

– Ты спросил, не хочу ли я убить тебя во сне.

– Так.

– А я сказала, что хочу видеть тебя голым в моей кровати.

– Да, не слишком по-дружески, Хайден.

– Даже слишком по-дружески.

– Не-а, – он качает головой, – этим заявлением ты окончательно вывела меня из френдзоны.

По его темным глазам я вижу, что ему весело. Мне хочется его придушить.

– Ты говорил о дружбе с привилегиями, кажется. – Я делаю паузу. Он кивает. – Это предложение еще в силе?

Да, я решила пойти на это. А как иначе – я постоянно о нем думаю.

– Мы обсуждаем эту сделку прямо здесь, в Wasabi on fire? – Он оглядывается и смотрит на меня. – Отец бы мной гордился.

– Мы не можем вести переговоры о сделках. Наши отцы нас прибьют.

– Мой наверняка нанял кого-то следить за мной. Он обязательно доложит, что я общался с некой Хайден Ченнинг.

– Твой отец что, действительно так делает?

– Иногда.

Тони пожимает плечами, как будто в этом нет ничего такого. Я в шоке. Я бы взбесилась, если бы мой папуля такое провернул.

– Это же вторжение в частную жизнь.

– Уверен, что у твоего отца есть приложение поиска других абонентов по GPS, – он кивает в сторону моего телефона, лежащего на столе. – И он постоянно за тобой следит.

Это правда. Но как часто он проверяет его? Может быть, чаще, чем я думаю.

Я меняю тему и спрашиваю его о футболе, слегка униженная тем, что он не согласился на мое предложение. Я не соврала, сказав, что постоянно думаю о нем. После той встречи не могла выкинуть его из головы до самой поздней ночи. Потом он мне приснился. Ужасные сны – он отказывал мне, а я за ним бегала. А еще мне стыдно за свою реакцию, когда я узнала его возраст, но я продолжаю шутить на эту тему снова и снова. Как глупо!

Веду себя по-идиотски.

Может, я все делаю не так? Я всегда немного агрессивно вела себя с парнями. Когда я вижу цель – иду к ней. Пару раз обжигалась. Может, сменить тактику и действовать иначе?

Может, заткнуться и позволить ему сделать первый шаг? Он сам сказал, что знает какие-то приемы. И я определенно не должна осуждать его, что бы этот юнец ни придумал.

Да, я ужасный человек, даже в собственных мыслях.

Нам наконец приносят роллы, и мы принимаемся за еду. Я вдруг осознаю, что жутко голодна, словно меня неделю держали в плену без еды. Он внимательно наблюдает за мной, мне хочется спросить, чего тут интересного, но благоразумно держу рот на замке. К тому же мой рот все равно занят, так что говорить в любом случае сложно.

– Ты конкретно проголодалась, – отмечает он, когда я наконец наелась и положила палочки на край тарелки.

– Умирала с голоду.

– Я тоже. – Он показывает на свою пустую тарелку.

– Роллы у них лучше, чем мне казалось.

– Ты бывала здесь раньше?

Я киваю:

– Много раз. С подругами приходила, да и на свиданиях была пару раз.

– Но это не свидание. Как ты сама говоришь.

– Все верно, не свидание.

Я наклоняю голову, обдумывая, что сказать дальше. И тут же решаю не сдерживаться и вернуться к главной теме.

– Мы так и будем ходить вокруг да около до конца вечера? Это глупо, тебе не кажется?

– Это ты так себя ведешь.

– Не переводи на меня стрелки, – говорю я, немного обидевшись. – Это ты не ответил, когда я спросила, в силе ли дружба с привилегиями.

– Ну да, в силе.

– Ну и прекрасно.

Он смеется и качает головой:

– Какого хрена, Хайден? Ты просто нечто.

– Обычно я так себя не веду, – успокаиваю его я, хотя, может быть, немножко обманываю, – это я из-за тебя такая.

– А еще какая ты из-за меня? – спрашивает он с ухмылкой. – Давай проверим?

Я застенчиво улыбаюсь.

Через пару минут мы выходим из ресторана и подходим к нашим одинаковым Range Rover, припаркованным рядом. Я жалею, что не приняла его предложение повезти меня, но машину на парковке кампуса оставлять не хотелось.

– Хочешь, поедем ко мне? – спрашивает он.

– Просто посидим? – Пусть не думает, что я еду к нему ради секса.

По крайней мере, пока.

Он пожимает плечами:

– Конечно.

– А сколько у тебя соседей по комнате?

– Двое, но одного из них никогда не бывает дома.

– Ты живешь с кем-то из них в одной комнате?

– Нет, у нас трешка недалеко от кампуса, – объясняет он, – так что у меня своя комната.

Прелестно. Все парни, с которыми я встречалась на первом курсе, жили либо в общаге, либо делили кем-то комнату в крошечной квартирке, где ютилось еще шестеро страдальцев. И те мои бойфренды были сущим кошмаром. В силу молодости их интересовал только секс, а не разговоры. Им нужно было только одно, а поначалу и мне тоже.

Но теперь я сомневаюсь в своих прежних решениях относительно парней. Я теперь не знаю, чего хочу.

Хотя нет, это неправда. Я уверена, чего хочу. Тони.

– Они сейчас дома? – уточняю я.

– Наверное, да. И, возможно, там еще парочка наших друзей. Вечно по ночам играют в Call of Duty.

О, как это типично. Да он и сам, наверное, играет с ними.

– Пойдем к тебе. Но ненадолго. Мне завтра к первой паре.

Мы останавливаемся перед нашими машинами.

– Во сколько завтра начинаешь? – спрашивает он.

– В восемь, – вздыхаю я.

– Вот отстой, – комментирует он спокойно. – Но не