Змеиный факультет - Krokozyabra

Забудешь такое. Не хватало ещё только, чтобы узнал кто-нибудь.

Я вполне серьёзно намереваюсь выставить Поттера из Малфой-мэнора и заставить запомнить на будущее, что пьяным ему тут делать нечего.

Беда в том, что намеренья Поттера тоже очень серьёзны. Хоть и заключаются совсем в другом.

Во всяком случае, он обнимает меня так, что вырваться нет никакой возможности. Ладони Поттера сминают мою рубашку и по-хозяйски гладят голую спину. Жаркие, крепкие, мозолистые.

Я не сравниваю. И не вспоминаю…

Я твержу себе это мысленно до тех пор, пока не обнаруживаю с изумлением, что Поттер целует меня в губы, прислонив к стене. Вдохновенно, нахально и, кажется, уже довольно давно.

От его губ нестерпимо разит виски. А ещё это очкастый идиот Поттер. И вообще, я же говорил неоднократно - никаких поцелуев!..

Оттолкнуть Поттера мне удаётся только спустя пару минут. От неожиданности - и алкоголя, разумеется, - он теряет равновесие и падает мне под ноги. Практически на колени.

- Ты решил сделать мне предложение? - мрачно уточняю я вместо того, чтобы устроить ему заслуженный скандал.

Поттер кивает и расстёгивает мои брюки, не вставая с колен.

А вот на это запрета не было…

Глава двадцать шестая. Снейп.

Выбрать для переписывания «наиболее редкие рецепты» Снейпу не удаётся: в книге, кажется, вообще отсутствуют широко распространённые зелья, сплошь раритет. В первый же вечер профессор садится за работу и строчит пером, не останавливаясь. Несколько толстых тетрадей лежат на краю стола, ожидая записей. Первая тетрадь заполнена уже больше, чем наполовину.

Зелья размещены в книге по принципу действия, на чётной стороне - с позитивным действием, на нечётной - с противоположным. Зелье против облысения и против роста волос, зелье для повышения вероятности беременности и абортивное, зелье для увеличения чувствительности и обезболивающее, зелье для длительной привязанности (от полугода) и зелье, вызывающее неприязнь… Многие из этих зелий наверняка были бы запрещены к применению, если бы были общеизвестны. Но, поскольку очень немногие вообще знают об их существовании, то и запрета на них нет. Впрочем, состав зелий нередко таков, что сварить их можно только в лаборатории Малфоя, настолько редки и дороги ингредиенты.

Директор чувствует себя ребёнком, дорвавшимся до буфета со сладостями. Невозможно остановиться; ещё чуть-чуть, совсем маленький кусочек…

Рассвет застаёт его над тетрадью. Когда Северус смотрит на часы, оказывается, что ложиться спать уже не имеет смысла. Придётся выпить флакон бодрящего (у Файерблуда, кстати, рецепт весьма отличается, нужно будет попробовать сварить по его рецептуре), но голова до вечера всё равно будет мутная.

Снейп спускается в подземелья, в лабораторию за зельем.

Для чего в этой школе нужен профессор зельеварения, если всё равно все необходимые снадобья директору приходится варить самому? Если Слагхорн имеет весьма приблизительное представление о том, сколько в шкафах осталось растопырника, слизи бундимуна или брюховёрток? Когда он в последний раз вообще посещал лабораторию?..

Выгоню и возьму на его место Малфоя, угрюмо думает Снейп. Жалко, Малфой не пойдёт. Да и мал он ещё для этого. Вот лет через десять, поднабравший солидности, какой бы великолепный был преподаватель… Гриффиндор и Хаффлпафф нервно икали бы от одного только слова «зельеварение».

* * *

За столом только и разговоров, что о новом подвиге Поттера, вступившегося за любимых неприятелей - слизеринцев. МакГонагалл никак не может определиться с мимикой: то ли ей неодобрительно хмуриться, то ли горделиво улыбаться. Весьма неосмотрительно, Поттер, но ведь зато как благородно!..

Снейп проглядывает утреннюю прессу и неопределённо пожимает плечами. Очевидно, Поттер не просто так ошивается в Малфой-мэноре. Драко - мальчик умный, решил обзавестись влиятельным заступником. Дело хорошее, только вот, поссорившись с Поттером, он рискует обрести ещё больше проблем, чем до этой связи. А долго ли он вытерпит Поттера возле себя, заранее трудно сказать.

Мысленно профессор постоянно возвращается к книге, запертой сейчас в ящике стола и укрытой чарами невидимости. Просто так, на всякий случай. Если с драгоценным изданием вдруг случится что-нибудь, Снейп никогда не расплатится с Драко.

Северус представляет себе перспективу пожизненного сексуального рабства в Малфой-мэноре и с трудом удерживается от улыбки. Несомненно, вид улыбающегося директора надолго поверг бы в болезненное недоумение весь преподавательский состав Хогвартса.

После завтрака Снейп с профессорами МакГонагалл и Флитвиком идёт осматривать результаты строительных работ. Башни Гриффиндора и Равенкло вчера всё же успели возвести, теперь нужно обустраивать их изнутри. Успеть бы до сентября. При восстановлении каждой башни были добавлены по две дополнительные спальни - семикурсников в этом году в два раза больше, чем обычно. Хаффлпаффцам и слизеринцам придётся потесниться, для них новые спальни пристроить некуда.

- Как вы полагаете, директор, - интересуется МакГонагалл, - семикурсников лучше обучать всех вместе, или второгодников - отдельно?

- Учебные классы не рассчитаны на такое количество студентов, - задумчиво отвечает Снейп. - Придётся организовать восьмой курс.

- Но учебная программа будет совпадать, - напоминает Флитвик.

- Не больше, чем наполовину, - возражает директор. - Восьмикурсникам нужно пройти программу за полгода, семикурсникам - да и всем остальным, начиная со второго курса - за полтора. Старшие смогут заниматься по расширенному курсу, времени для этого им хватит.

- Не думаю, что сейчас их мысли будут посвящены занятиям, - вскользь замечает МакГонагалл.

- Вы, должно быть, говорите о студентах своего факультета? - холодно уточняет Снейп. - Действительно, кому нужны знания, если выпускников Гриффиндора и так везде примут с распростёртыми объятиями. Но слизеринцы сейчас, как никогда, заинтересованы в высоких экзаменационных баллах.

Декан Гриффиндора ничего не отвечает на эту неучтивость.

* * *

Вернувшись в свой кабинет, Снейп сразу открывает ящик и проверяет сохранность Файерблуда. Книга на месте, но профессор не прикасается к ней, а запирает ящик обратно. Стоит сейчас разрешить себе прочесть хотя бы пару страниц, как день можно считать потерянным - «Зелья» не отпустят его ещё несколько часов. А ещё одну бессонную ночь профессор просто не может себе позволить.

Северус садится разбирать корреспонденцию. Занятие скучное, унылое и, чего скрывать, просто издевательское. Когда ты даже сам не хочешь признаться себе, что тебя может интересовать всего одно письмо. Узкий конверт, на котором лёгким, порхающим почерком написано твоё имя… Но даже если письмо приходит, всё равно оно - не тебе.

Сегодня такого письма нет, ведь последнее пришло только позавчера. Зато есть очередное послание от попечительского совета: на восстановление замка уходит слишком много денег, нельзя ли сократить траты?

Снейп берёт перо и с мстительным удовольствием пишет, что сократить траты никак нельзя, напротив, придётся их увеличить, поскольку количество студентов в этом году будет большим, нежели обычно.

Клянчить деньги - занятие крайне неприятное. Поэтому в письмах к попечителям Северус ещё более желчен, чем в обычной жизни, выбирая тон не просителя, а уведомителя: необходимо финансирование, извольте обеспечить. И, надо признать, выбранная тактика приносит свои результаты. Средства на счёт Хогвартса поступают регулярно в обозначенных в письмах Снейпа суммах.

…Бумажная гора на столе директора неуклонно тает. Под последними письмами обнаруживается стеклянный шарик-напоминалка, такого угрожающе-багрового цвета, что Снейп торопливо глядит в ежедневник.

А потом, не сдерживаясь, поминает Салазара, Мерлина, Мордреда и Моргану, вместе взятых.

Приют Святого Губерта в Саутгемптоне, очередной сиротка-полукровка. Навестить, рассказать про магический мир и про Хогвартс, пригласить в школу. По-хорошему, надо было сделать это ещё в июле, когда рассылались письма всех ученикам. Но работы по восстановлению замка отнимали столько времени, что Снейп малодушно решил отложить это неприятное дело на попозже, а потом и совсем забыл за ежедневными заботами.

Но дальше откладывать уже невозможно. Снейп ещё раз перечитывает адрес приюта и имя будущего ученика, а затем отправляется в Саутгемптон каминной сетью.

Глава двадцать седьмая. Снейп.

Всё оказывается совсем не так, как он ожидал.

Приют находится на окраине города и окружён пышным садом. Директор и его будущий подопечный беседуют на скамейке в саду. Солнце уже взяло курс на горизонт, но греет так, что Снейп опасается заснуть на этой скамейке прямо во время разговора.

Мальчишка - его, кстати, зовут Питер Финч - уже не понаслышке знаком с магическим миром. Его родители, маг Джеральд Финч и маггла Ванесса Уэйби, погибли всего два года назад в результате несчастного случая.