Тусовщица - Анна Дэвид

двадцати четырех часов. Голос Брайана звучит отчужденно, и ему все равно, что мне придется не спать теперь всю ночь для того, чтобы вышла статья.

По счастью, Алекс, как обычно, доступен и всегда готов. И так же, как всегда, строго придерживается своей «двухграммовой» политики. В одиночестве я обычно употребляю только один грамм, но если у меня их два, то могу и два. Разумеется, Алекс давно все это вычислил. Но все же для наркоторговца он весьма и весьма надежен, поэтому я всегда покупаю у него две дозы, вторую из которых прячу с глаз своих долой, чтоб не забабахать за ночь сразу все. Но мне никак не удается придумать такое место, где я могла бы спрятать «алекса» и сразу же про него забыть. Видимо, потому, что моя квартира размером со спичечный коробок.

Алекс доставляет товар, я вручаю ему хрустящие банкноты, еще «тепленькие» (только что из банкомата), незаметно кладу в карман два свернутых лотерейных билета, поднимаюсь наверх и вытряхиваю коку на диск с «Джей Зед». У меня не сжимается сердце от радостного предвкушения, потому что эта ночь не таит в себе никаких интриг и обещаний. Это всего лишь (так я определяю для себя) необходимый стимулятор для работы. Конечно, можно было бы просто выпить кофе, но он, к сожалению, не внушает мне интереса к работе. Подозреваю, что на переписывании второго часа интервью с Кейном мне станет слишком скучно, чтобы продолжать. А вот кока внушает мне бесконечный и неоправданный интерес ко всему, чем бы я ни занималась. «Я делаю это для того, чтобы спасти свою карьеру», — говорю я себе, сворачивая банкноту, — все соломинки я выбросила в момент ужасного раскаяния, поддавшись приступу депрессии после вечеринки у Стива Розенберга, — и делаю первые несколько дорожек.

Я уже так долго печатаю, что от сидения за компьютером начинает ныть шея, я понимаю, что мне нужно немного отдохнуть и чуть-чуть размяться, но я не позволяю себе выйти из этого ритма — прослушивание кассеты, стук по клавишам — и делаю перерывы только, чтобы вдохнуть еще несколько дорожек и покурить сигарету. Но, дойдя почти до конца второй стороны пленки, я понимаю, что все-таки несколько переработала. Сердце скачет так, будто я только что сделала забег на целую милю, а мысли расшалились и никак не хотят угомониться.

Понимая, что кока может надолго удержать меня в подобном состоянии, как тогда, когда мне нужно было смыться с вечеринки, устроенной NBC, до начала ужина, я перевожу дыхание. Я не собираюсь поддаваться этому жуткому и неприятному страху под названием «Не хватит ли меня инфаркт?», а заглушить этот прогрессирующий процесс можно только горстью эмбиена и водкой, а потом лечь спать. «Я не могу этого допустить, — повторяю я самой себе. — Мне нужно написать статью, а это должна быть, черт возьми, лучшая статья, которую когда-либо печатал “Эбсолютли фэбьюлос”».

Я встаю с целью заглотнуть эмбиен, и в последнюю минуту решаю запить его диетической кока-колой. Снотворное пошло хорошо, если не считать, что под конец у меня екнуло в желудке, и я громко рыгнула. После чего мне стало комфортнее, ну как будто я только что чихнула или кончила.

И тут же вспоминаю, что самый лучший способ успокоить нервы — это заняться мастурбацией. Я не буду пускаться в подробности, чтобы никого не ставить в неловкое положение. Но уверена, если бы у вас так колотилось сердце, и вам казалось бы, что вы балансируете на краю пропасти и вот-вот можете сорваться, вам бы наверняка тоже пришла бы в голову мысль помастурбировать.

Я возвращаюсь в спальню и включаю свою «Волшебную палочку». Эта громадная штуковина проникает в мою плоть, но от коки болезненные ощущения притупляются, поэтому уже через минуту я кончаю. Водка с фаллоимитатором сработали великолепно, я тут же чувствую себя гораздо лучше и решительно направляюсь в гостиную, оставив на постели включенный фаллоимитатор, потому что знаю: позже он мне снова пригодится.

* * *

Птицы уже давно затеяли свое ежедневное нудное щебетание, соседка слева давно ушла на работу, когда я только делаю последние штрихи к статье о Кейне. В ней имеются некоторые пробелы, которые я заполню позже, — например, комментарии его друзей — но на данный момент я сделала все возможное. И какая-то крошечная часть моего сознания бьется в истерике по поводу того, что нужно звонить Кейну и вести себя как профессиональная журналистка, а не женщина, с которой он прошлой ночью целовался, но я настолько утомлена, что волнение по этому поводу ушло куда-то на периферию моих мыслей.

Дело в том, что если всю ночь нюхать коку, то отчасти все равно будешь чувствовать себя классно, как будто выиграл чемпионат мира. В то же время прекрасно осознаешь, что в делах черт знает что творится и что лучше с этим смириться и лечь спать. Однако после звонков с работы я делаю над собой усилие и заставляю себя позабыть про это второе ощущение.

Мне удается выдержать поездку за рулем благодаря двум дорожкам, и сразу же по прибытии на работу я понимаю, что мне нужно позвонить Кейну, и чем раньше, тем лучше. А чтобы набраться мужества, мне нужен порошок. Удостоверившись, что никто не собирается зайти или выйти из туалета, я влетаю внутрь, захожу в кабинку, сажусь на унитаз и запираю дверь. Не зная, чего мне больше хочется — подрочить или сделать дорожку — я сижу так с полсекунды, потом начинаю паниковать и решаю, что гораздо менее рискованно сделать несколько дорожек, потому что в этом случае мне не придется подозрительно часто мотаться в сортир. Я вытряхиваю из своего пузырька немного коки на левую ладонь, достаю уже скрученную банкноту и вдыхаю наркотик. Пошло хорошо. Я делаю еще одну дорожку.

Выйдя из туалета, я направляюсь к своему кабинету и вижу, как ко мне идет Брайан. И хотя я знаю, что под носом не могло остаться белого порошка, меня невольно охватывает паника, и мне кажется, что он каким-то чудом образовался там за те секунды, что я шла из туалета.

— Амелия, у нас проблемы, — говорит он. «Я разбита, черт возьми», — думаю я про себя. — Кейн сказал тебе, что у него никого нет, так?

Я киваю. Этот факт он подтвердил ровно семнадцать раз.

Брайан кидает мне на стол фотографию, на которой Кейн целуется с костлявой блондинкой.

— Это было снято на прошлой неделе на церемонии вручения музыкальных наград в Америке, — говорит он. И спрашивает,