Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

Лица, лица, ряд бесстрастных лиц. Ну что, задел он хоть кого-нибудь?

— Вы сгущаете краски, Кирстен, — сидящий прямо напротив президента широкоплечий седовласый атлет лет шестидесяти с небольшим положил ногу на ногу и принял более удобную позу. — Пока деньги и власть в наших руках, никакое Движение не в силах поколебать устои нашего общества. Выборы не выигрывают общественным мнением. Их выигрывают… вы сами, впрочем, знаете, чем.

Голос его звучал ровно и вежливо, но его серые глаза были жесткими и холодными. Дилер Стайс считался самым богатым человеком в Гордане, хотя никто в точности не знал размеров его состояния. Под его контролем находились десятки промышленных предприятий — от металлургических и химических комбинатов до фармацевтических фабрик и производства точных приборов. При этом, Стайс был известен, в первую очередь, не как успешный предприниматель, а как самый удачливый, эффективный и безжалостный корпоративный рейдер в истории. Он был непревзойденным специалистом по захвату и отъему чужой собственности. И хотя в последние годы он практически перестал заниматься расширением своей империи, это не делало Стайса менее могущественным и опасным.

— Господа, я бы хотел преувеличивать опасность, но, боюсь, я приуменьшаю ее! — Кирстен все еще надеялся убедить собеседников в своей правоте. — Есть еще одна проблема, которая нуждается в срочном решении! Силовом решении! Преступность нарушает покой нашего общества, Движение подрывает его устои, но есть сила, которая угрожает самому существованию нашей цивилизации!

— Да вы с ума сошли, Кирстен! — брезгливо скривил губы Дамс Дукс, хозяин машиностроительного концерна «Дуксиори», выпускавшего дешевые и исключительно ненадежные грузовики и малолитражки. — Ваша неприязнь к выходцам из Заморья переходит все границы!

Для «Дуксиори» Заморье было крупнейшим рынком сбыта. Туда шла все более-менее качественная продукция концерна, позволяя сбрасывать откровенное барахло на внутренний рынок.

Выдержка у президента была просто колоссальной. Он ничем не выдал переполнявшего его гнева, хотя позволил себе добавить немного эмоций в свой обычно спокойный и ровный голос.

— Я очень сожалею, что вы недооцениваете опасность, которые несут эти черные, или, как по-вашему, выходцы из Заморья. Мы все — потомки эмигрантов. Наши предки пришли из разных стран, чтобы здесь, на новой земле, найти себе новую жизнь и называться горданцами. А эти ублюдки, которые живут у нас больше ста лет, по-прежнему предпочитают лопотать на своем языке, поклоняются своим гнусным божкам и селятся вместе как племена дикарей. Да они и есть грязные дикари! У них даже растут волосы на лице, как у обезьян! Они все хитрые, лживые и коварные, они ненавидят нас и только притворяются смирненькими овечками! И разве вы не видите? Они как крысы, живут все вместе, целыми гнездами, и как крысы держатся друг за дружку! И каждый из них всегда готов поддержать своих соплеменников! Заметьте! Мы приглашали их предков как рабочих, а сейчас их не увидишь ни на заводах, ни на стройках! Они все — мерзкие торгаши, и из-за того, что лезут всем скопом, быстрее добиваются успеха. Еще бы! Где пролез один, там завтра будет десять, а послезавтра сотня, а где сотня черных, там уже не будет ни одного белого, одни черные! В некоторых городах трудно найти лавку, которая бы не принадлежала черным! И вы тоже должны знать — есть города, которыми управляют банды черных! Нет, они не лезут на передний план, они пока боятся, но сколько подонков у них уже на содержании! Их уже почти тринадцать миллионов, и они размножаются как кролики. Почему рождаемость у них в два с половиной раза больше, чем у нас?! Они только ждут, чтобы их сделалось еще больше, а потом раз — и мы уже стали их рабами! Они же все связаны друг с другом! А сейчас они полезли в наши университеты! Уже даже есть черные адвокаты, черные врачи, черные менеджеры! А скоро черные пролезут и в парламент! Их надо бить, бить и бить, выбивать из них спесь и поставить их на место!

Несколько секунд было тихо.

— Я не ожидал, что вы сами верите в ту чушь, которую приберегаете для толпы, — сказал Дамс Дукс, почти с омерзением глядя на Кирстена. — Вы выросли и постоянно жили на северо-востоке. Что же, мне самому доставляет мало радости видеть эти толпы заморцев в их нелепой одежде, вечно с кучей детей, говорящих со своим подвывающим шепелявым акцентом. Но в южных и большинстве центральных дистриктов картина совсем иная. У нас, можно выразиться, происходит ассимиляция. У нас заморцы — это нормальные граждане, которые нормально работают на, как вы выражаетесь, заводах и стройках, женятся на белых девушках и выходят замуж за белых парней…

— Но это еще опаснее, — почти перебил Дукса Кирстен. — То, что вы называете ассимиляцией, на самом деле разжижает нашу кровь, это ставит под угрозу всю нашу расу! Черный даже полукровка остается черным! И надо вообще запретить им мешать их кровь с нашей!..

— Хватит! — резко прервал президента Стайс. — Довольно. Вы не на митинге, Кирстен! Вам нужна новая силовая структура, которая будет подчиняться лично вам и выполнять ваши приказы?! Так вот, этого не будет! И придержите ваших головорезов из так называемого «Возрождения»! Если вы хотите усмирить Движение, в этом вы получите наше полное согласие и поддержку. Но нам не нужны молодчики с битами, громящие офисы и лавки!

— Но засилье черных — это не выдумка! — Кирстен уже начал заводиться. — За мной идут люди, которым я обещал…

— Вы всем давали очень много обещаний, — с полуулыбкой сказал Стайс, глядя прямо в глаза президенту. — Поэтому не будет страшно, если вы забудете некоторые из них. Помните о приоритетах. Нас, в целом, устраивает положение в стране, а больше волнует, например, внешняя политика. Не забывайте, процветание Горданы зависит, в первую очередь, от экспорта.

— Верно, — поддержал Стайса Пирам Моддель. — От экспорта, а не от производства вооружений, на котором вы так настаиваете.

— Но это же связано одно с другим, — возразил Кирстен. — К тому же, довольно тесно. Любые переговоры удобнее вести, чувствуя за собой силу.

Возражений не последовало, и президент поспешил развить тему.

— После поражения Барганда и распада Картагонара в мире не осталось ни одной сверхдержавы. Это положение ненормально, и вакуум должен быть заполнен. Очевидно, на вакантное место могут претендовать только две страны: мы и Чинерта. Чинерта даже скорее — она победила в войне, у нее самая мощная в мире экономика и самая многочисленная армия. Но она самоустранилась, отказалась от активной внешней политики. Тогда занять вакантное место должны мы! У нас достаточное влияние на Западном континенте, но Гордане пора прекратить лавировать, играть на разнице интересов Вилканда, Валеза и Граниды, подбирать объедки с их стола. Мы должны включиться в эту игру на равных и твердой рукой установить нужный нам порядок в Заморье. Давайте скажем честно: нам все труднее удержать там наши позиции. Ведь несмотря на относительную дешевизну, наша продукция уступает в качестве произведенной в Приморье…

Он сделал паузу, чтобы глотнуть воздуха, и в нее немедленно вклинился Чупас Гид, сухой жилистый старикашка, сидящий справа от Модделя.

— Видите, вы сами признаете, что дешевизна наших товаров — это наше главное преимущество! Поэтому прекратите вашу болтовню о пособиях и медицинских страховках, Кирстен! Мы не можем допустить никаких пособий, никакого повышения расходов на рабочую силу!

Голос Гида сорвался на забавный визг, но никто даже не улыбнулся. Чупас Гид мог быть смешон, но не смешной была его политика. Он был хозяином крупнейшей в Гордане сети универмагов, и ее экспансия неизменно сопровождалась банкротством сотен небольших торговых компаний. Чупас Гид не терпел конкурентов и разорял их, не жалея ни времени, ни денег, с каким-то сладострастным наслаждением.

— …Поэтому, — как ни в чем не бывало, продолжил Кирстен, — мы сможем защитить наши интересы и занять в мире подобающее нам место, только опираясь на силу нашего оружия, не останавливаясь и перед его применением.

— Вы имеете в виду войну? — Челнер Гаккель был шокирован.

— А почему бы и нет? — пожал плечами Толстяк Хич. — Что в этом плохого? Военные заказы, гарантированная прибыль, никаких проблем со сбытом. Во-вторых, можно без особой возни заткнуть кое-кому глотку. Потом расшириться — вложить деньги в восстановление побежденных. Нет, маленькая победоносная война — это именно то, что нам нужно.

— Не сказал бы, — язвительно возразил Стайс. — Начинать нам надо почти с нуля. Значит, на все эти ваши военные заказы понадобятся огромные средства. А это повышение налогов, рост государственного долга, инфляция, отток капиталов оттуда, где они, как правило, больше всего нужны. И в результате мы имеем великолепно развитые военные отрасли, с которыми после окончания войны не знаешь, что и делать. Вспомните. Победивший Вилканд получил в награду такую инфляцию, что и после деноминации наш брас стоит более двадцати тысяч вилкандских лимий. Из победившей Граниды за пять послевоенных лет эмигрировало больше народа, чем за предыдущие пятьдесят, потому что правительство не знало, куда девать свою победоносную армию. А затем эта армия сама стала правительством. А победившая процветающая Чинерта до сих пор платит умопомрачительные суммы по своим военным займам. Этого что, мало?