Всемирная история: в 6 томах. Том 3: Мир в раннее Новое время - Коллектив авторов История

Да, Запад активно осваивал мир, хотя и не имея еще на руках главного козыря — индустриального производства: машинная революция еще не свершилась. И потому сальдо торгового баланса Запада в торговле с Востоком оставалось отрицательным. Вопреки меркантилистским доктринам главным товаром, поставляемым Западом на Восток оставались драгоценные металлы. Европейцы часто бывали в других регионах мира, старались эксплуатировать их, извлекать выгоду. Но движение шло в обе стороны, и сеть армянских купцов — подданных персидского шаха и турецкого султана — охватывала и Запад, и Россию, и Индию, их можно было встретить в Кадисе и в Лхасе.

В Амстердаме в 1699 г. была опубликована книга на армянском языке с цветистым названием: «Сокровищница мер, весов, чисел и монет всего света… собранная трудами ничтожного причетника Луки из Вананда иждивением и повелением господина Петроса, сына Хачатура из Джульфы». В этом издании все показательно — и то, что типографию с армянскими шрифтами проще всего было оборудовать в тогдашнем центре мира, Амстердаме (впрочем, конкурирующим центром армянской культуры на Западе будет прежняя экономическая столица — Венеция), и то, что в роли мецената выступил уроженец Джульфы (точнее Новой Джульфы близ Исфахана), и то, что «ничтожный причетник» Лука Ванандеци (на самом деле — эрудит, которого ценил Лейбниц) оказывается способным составить точное описание мер, весов и монетных систем всех европейских и множества неевропейских торговых центров. Книга, написанная «для вас прочих, братия торговцы, кои принадлежите к нашему народу», дает представление об удивительно разветвленной сети армянской торговли. Помимо Западной Европы, Кавказа, Леванта и Ирана, приводятся сведения о Москве, Астрахани, Новгороде, Хайдарабаде, Маниле, о рынках Явы, Сулавеси, Цейлона, Египта, Анголы, Занзибара, Мономотапы… На просторах разросшейся Мир-Системы прекрасно ориентировались отнюдь не только жители Запада.

«Военная революция» многократно усилила Запад, но его военное преимущество то и дело ставилось под вопрос. В 1669 г. после многолетней осады пала венецианская Кандия, и турки полностью завладели Критом. С 1672 г. они утвердились на Украине, в Подолии, а в 1678 г. одержали победу над русскими войсками под Чигирином. В 1683 г. визирь Кара-Мустафа стоял в центре Европы, и Ян Собеский, спасший Вену, был обязан победой не столько техническому превосходству европейского оружия, сколько отчаянной смелости польской конницы. После битвы под Веной военное счастье османов начало закатываться, но турецкую мощь не стоило недооценивать: венецианцы в начале XVIII в. лишились всех своих владений в материковой Греции, а неудача Прутского похода царя Петра I перечеркнула все его прежние успехи на Азовском море.

На Дальнем Востоке в 1661 г. китайцы отбили у голландцев остров Формоза, в 1689 г. Цинское правительство добилось вытеснения русских с правого берега Амура, несмотря на героическую оборону Албазина. Военный и дипломатический успех Китая во многом был основан на помощи европейских иезуитов, обучавших литью новых пушек и обеспечивших ведение переговоров в Нерчинске. В борьбе с европейцами можно было опереться на других европейцев. Османской империи не раз приходила на помощь Франция, англичане помогли персам отвоевать Ормуз у португальцев, голландцы любезно предоставили артиллерию сёгуну для подавления восстания христиан Симабары и для изгнания португальцев из Японии.

Урок Японии и секрет Европы

Пример Японии интересен по многим причинам. Ведь недаром историки часто сравнивают эту островную империю с Европой. В «эпоху воюющих провинций» соперничество между даймё сопровождалось бурным развитием провинций. Рост городов и обретение ими определенной независимости, подъем товарности хозяйства и включение Японии в морскую торговлю повлекли за собой множество инноваций в жизни островов. И в высшей степени показательной является история японского огнестрельного оружия.

В 1543 г. ураган прибил китайскую джонку с португальскими купцами к берегам острова Танэгасима. Местный даймё заинтересовался европейскими аркебузами и велел своему оружейнику изготовить такие же. В течение года в мастерских были сделаны и с выгодой проданы в другие провинции более 600 аркебуз. Вскоре японские ружья (тэппо) стали производиться в массовом порядке, причем японцам удалось усовершенствовать их конструкцию. Предвосхищая европейскую тактику Морица Нассауского, Ода Нобунага в сражении при Нагасино (1575) расположил пехотинцев (асигару) в три ряда и приказал стрелять залпами строго по команде. Чередование шеренг позволило поддерживать непрерывный огонь, который уничтожил лучшую самурайскую конницу. При помощи огнестрельного оружия центральное правительство разгромило коалиции даймё и монастырей, взяв крепости, считавшиеся неприступными. Последним эпизодом в этой борьбе можно считать подавление восстания христиан Симабары в 1638 г., когда против твердыни повстанцев крепости Хара успешно применялись пушки. После этого объединенная Япония два века жила без крупных войн. Стабилизации внутренней жизни способствовало закрытие страны для иностранцев.

Примечательно, что сразу после установления мира сёгуны из рода Токугава строго запретили сначала простолюдинам, а затем и вообще всем жителям Японии хранить тэппо. Самурайская идеология была несовместима с использованием огнестрельного оружия, ведь любой крестьянин с его помощью мог подло убить благородного воина, долго учившегося владеть мечом, и это ставило под вопрос незыблемость социальной иерархии. Во второй половине XVII в. власти полностью запрещают изготовление ружей. В следующем столетии японцы утратили секрет производства огнестрельного оружия, оставив порох лишь для фейерверков.

Большинство европейских монархов, как и Токугава, считали себя рыцарями, чья «идеология меча» отвергала аркебузы, и смерть Баярда, рыцаря без страха и упрека, была тем трагичнее, что он погиб от подлой пули. Но ни у одного из правителей Запада не было возможности запретить новое оружие или выйти из «гонки вооружений» — слишком жестким оказалось военно-политическое соперничество в вечно раздробленной Европе.

Ценности традиционного общества предписывали борьбу за незыблемость социального порядка. Но на Западе силы, стоявшие на страже традиции, оказались не на высоте именно из-за отсутствия политического единства региона. Напомним, что политическая раздробленность на Западе стала возможной только в силу удаленности от кочевых империй Великой степи. Япония же пользовалась благами островного положения, поэтому давнее и почти постоянное соперничество аристократических кланов, мешавшее установлению сильной власти, не вело к завоеванию страны чужеземцами и даже способствовало интенсивному военному, экономическому и культурному развитию, делая японскую историю столь динамичной и не похожей на историю других стран Дальнего Востока. Стабилизация, восстановление реального политического единства в эпоху Эдо, достигнутые при использовании военно-технических инноваций, укрепили возможность властей блокировать опасные новшества.

Китайское величие, его критика и судьбы Великой Степи

При императоре Канси, которого по продолжительности правления можно сравнить с его старшим современником Людовиком XIV, Китай начал восстанавливаться после ужасов гражданской войны и маньчжурского завоевания. Династии Цин удалось укрепить социальную базу, опираясь на союз «восьмизнаменных маньчжуров» с китайскими военными и гражданскими элитами и чиновниками. Демографическому росту способствовало, помимо прочего, и распространение новых культур: маиса, батата и арахиса. Из предметов импорта, кроме серебра, в Китае были востребованы индонезийские пряности, нюхательный и курительный табак и во все большем масштабе опиум (изначально его смешивали с табаком как средство от малярии), большим спросом пользовалась сибирская пушнина. Прочие товары представляли скорее экзотический интерес, как, собственно, и сами европейцы. Мало-помалу христианские миссии стали подвергаться все большим ограничениям, пока, наконец, христианство и вовсе не было запрещено в Поднебесной. Маньчжурские власти не без основания полагали, что европейцы, оказавшие им важные услуги при завоевании Китая, могут помочь и их противникам. Под строгим контролем властей морская торговля с Западом была разрешена лишь в Гуанчжоу, а сухопутная — в Забайкалье. В то же время европейские страны нуждались в китайских товарах неизмеримо больше. Для амальгамирования серебра в рудниках Нового Света привозилась ртуть из Гуйчжоу, все большим спросом пользовался китайский чай, помимо традиционно ценимого шелка, возросла мода на фарфор; курфюрст Август Сильный сам признавался, что подвержен настоящей «фарфоровой болезни». Спрос на китайский фарфор сохранится и после того, как в 1710 г. в Европе будет открыт первый фарфоровый завод.